День исповеди - Аллан Фоллсом

Кастеллетти повернул руль, и машина поехала по виале делл'Осеано Пасифико обратно, в сторону Тибра.

— Мистер Аддисон, вы знаете, кто убил отца Бардони? — спросил Роскани.

— Догадываюсь и думаю, что не ошибусь. Тот самый блондин, который пытался убить нас в пещере в Белладжио.

— Вам известно, кто он такой?

— Нет.

— Имя Томас Добряк вам что-нибудь говорит?

— Томас Добряк?! — Гарри показалось, что его с силой ударили кулаком по затылку.

— Похоже, вы знаете, кто это такой…

— Да, — выговорил Гарри.

Конечно, он знал. Это было все равно что сомневаться, знакомо ли ему имя Чарли Мэнсона, безумного хиппи, перебившего на вечеринке в Беверли-Хиллз чуть ли не десяток кинозвезд и звездочек. Томас Добряк не только был одним из самых разрекламированных через СМИ жестоких и неуловимых преступников современности; некоторые еще и воспринимали его сквозь романтическую завесу. «Некоторые» — имелся в виду Голливуд. Только за последние месяцы стартовали четыре крупных кино- и телепроекта, главным героем которых являлся как раз Томас Добряк. Гарри знал это доподлинно, поскольку участвовал в переговорах и составлении документов для двух из них — в одном случае по поводу привлечения режиссера, а во втором — актеров на главные роли.

— Даже если бы ваш брат был здоров, а не прикован к инвалидному креслу, ему все равно угрожала бы страшная опасность. Добряк славится своим умением отыскивать тех людей, которых хочет найти. Это умение он подтвердил в Пескаре и Белладжио, а теперь еще и в Риме. Я настоятельно прошу вас сказать, где находится ваш брат.

— Если вы арестуете Дэнни, он окажется в еще большей опасности, — возразил Гарри. — Стоит Фарелу узнать, где он, как они тут же убьют Марчиано, а потом отправят кого-нибудь расправиться с Дэнни, где бы он ни находился. Может быть, самого Добряка, может быть, кого-нибудь еще…

Роскани всем телом подался вперед, не сводя глаз с Гарри.

— Мы приложим все силы, чтобы этого не случилось.

— Что это значит?

Гарри показалось, что перед самым его носом на полном ходу зажегся красный сигнал светофора. Ладони сделались липкими, на верхней губе выступил пот.

— Это значит, мистер Аддисон, что вы не можете ничем доказать, что говорите правду. Зато имеются вполне весомые доказательства, позволяющие предъявить обвинения в убийствах и вам, и вашему брату.

Сердце Гарри приостановилось. Неужели Роскани собирается сейчас арестовать его? Этого нельзя было допустить ни в коем случае.

— И вы позволите убить вашего основного свидетеля, даже не попытавшись воспрепятствовать этому?

— Мистер Аддисон, я просто ничего не могу поделать. У меня нет права посылать людей на территорию Ватикана. А если я на это и пойду, все равно не смогу никого арестовать…

Из слов Роскани, вернее, из тона, которым он их произносил, следовало, что он поверил в историю Гарри. По крайней мере, хотел в нее верить.

— Если я попытаюсь добиться экстрадиции кого-то из них, — продолжал Роскани, — хоть Марчиано, хоть кардинала Палестрины, хоть Фарела… ничего не выйдет. Законы Италии требуют доказать виновность подозреваемого, «чтобы не оставалось значительных сомнений». Обязанности следователей, мои, — он ткнул рукой вперед, — Скалы и Кастеллетти и всей остальной Gruppo Cardinale — собирать улики для прокуратуры, для Марчелло Тальи… Но, мистер Аддисон, улик нет, и, следовательно, нет оснований что-то предпринимать. А без оснований соваться не куда-нибудь, а в Ватикан… Вы же сами юрист, вы должны понять, — добавил Роскани упавшим голосом.

Все это время Роскани смотрел в глаза Гарри, и тот многое прочел во взгляде детектива: гнев, расстройство, бессилие, недовольство собой. Роскани вел борьбу с самим собой и своим служебным долгом.

Гарри медленно отвернулся от Роскани и взглянул на Скалу и Кастеллетти, вырисовывавшихся темными силуэтами на фоне яркого римского дня. В них он ощущал те же самые эмоции. Они дошли до конца отведенного им пути. Политики и законники опять возьмут верх над правосудием. Они могли лишь выполнять свои обязанности. А это означало — арестовать его и Дэнни. А также Елену.

В эту секунду Гарри понял, что оказался в крайне опасном положении. Но обязан найти выход из него, иначе они все пропадут. И он сам, и Дэнни, и Елена, и Марчиано.

Он решительно повернулся к Роскани.

— Убийства Пио и кардинала-викария… Убийства в Белладжио и прочих местах… Все эти преступления совершены на итальянской территории!..

— Да, — кивнул Роскани.

— Если вы встретитесь с кардиналом Марчиано… Если он даст вам и прокурору показания об этих преступлениях… Если он назовет имена и мотивы… Этого хватит, чтобы потребовать экстрадиции?

— Все равно это будет очень трудно.

— Но тем не менее возможно?

— Да. Вот только, мистер Аддисон, мы с ним не встретимся. И не сможем.

— А если я смогу устроить эту встречу?

— Вы?

— Да.

— Каким же образом?

Скала повернулся на сиденье. Гарри заметил, что Кастеллетти уставился на его отражение в зеркале.

— Завтра в одиннадцать утра в Ватикан войдет маневровый тепловоз, чтобы вывезти давно стоящий на внутренней ветке старый вагон. Отец Бардони организовал эту операцию, чтобы таким образом освободить Марчиано. Возможно, мне самому удастся осуществить ее. Но потребуется ваша помощь. Только здесь, за пределами ватиканских стен.

— Какую помощь вы хотите?

— Защиту для меня, моего брата и сестры Елены. Только вы втроем. Больше никого. Я не хочу, чтобы Фарел что-то узнал. Вы даете мне слово, что не станете никого арестовывать до тех пор, пока это дело не окончится. А я отведу вас к нам.

— Мистер Аддисон, вы предлагаете мне нарушить закон…

— Ispettore capo, вы хотите узнать правду. Я тоже…

Роскани взглянул на Скалу, а потом опять повернулся к Гарри.

— Продолжайте, мистер Аддисон…

— Завтра, когда тепловоз выедет из Ватикана со старым вагоном, вы проследуете за ним, пока он не остановится. Если все получится, в вагоне будем мы с Марчиано. Вы доставите нас туда, где останутся Дэнни и сестра Елена. Дадите Дэнни и кардиналу возможность пообщаться наедине, чтобы они могли договориться. А потом придете с вашим прокурором.

— А если он откажется говорить?

— В таком случае наше соглашение теряет силу и вы поступите с нами так, как сочтете нужным.

Роскани довольно долго сидел с непроницаемым, совершенно каменным лицом, и Гарри никак не мог понять, можно рассчитывать на согласие или все пропало.

— Моя роль проста, мистер Аддисон, — сказал наконец детектив. — Но у меня есть очень серьезные сомнения насчет вашего плана. Ведь дело не только в том, чтобы посадить человека в вагон. Сначала вам нужно будет освободить его оттуда, где он есть, а для этого придется иметь дело с Фарелом и его бандой. А ведь где-то там находится еще и Томас Добряк.

— Мой брат служил в морской пехоте, — невозмутимо ответил Гарри. — Он объяснит мне, что и как делать.

Роскани понимал, что это безумие. И знал, что Скала и Кастеллетти понимают это не хуже его. Но даже если они не пойдут с этим психованным американцем сами — а они никак не могли пойти, потому что, если бы пошли и попались, разыгрался бы грандиозный дипломатический скандал, — им остается только одно: отступить в сторону и пожелать ему удачи. Это игра — рискованная и с очень малыми шансами на удачу. Но, судя по всему, другого пути у них нет.

— Ладно, мистер Аддисон, договорились, — негромко проговорил он.

Гарри почувствовал глубокое облегчение, но попытался не показывать его.

— Остаются еще три момента, — сказал он. — Во-первых, мне нужен пистолет.

— Вы умеете им пользоваться?

— Прошел полугодовые курсы самообороны в стрелковом клубе Беверли-Хиллз. Меня рекомендовал туда один из моих клиентов.

— Что еще?

— Альпинистскую веревку. Длинную и такой прочности, чтобы гарантированно могла выдержать тяжесть двоих взрослых мужчин.

— Это два. Что еще?

— У вас в тюрьме есть один человек. Полицейские привезли его поездом из Лугано обратно в Италию. Он обвиняется в убийстве, но непредвзятый суд без труда установит, что это была самозащита. Мне потребуется его помощь. Я прошу вас выпустить его.

— Кто он такой?

— Карлик, передвигающийся на костылях. Его зовут Геркулес.

127

— Квартира три «а», — сказал Гарри.

— Хорошо, — кивнул Роскани, и Гарри вышел из машины.

Он выждал несколько секунд, проводил взглядом отъезжавший автомобиль, потом вошел в подъезд. Что сделано, то сделано. Роскани знал, где они находятся, а теперь следовало сообщить об этом Дэнни.

— Адрианна Холл предупреждена. Итон предупрежден. Все как ты…

— И полиция тоже предупреждена? — Дэнни резко развернул свое кресло, пересек комнату и уставился гневным взглядом в окно.