День исповеди - Аллан Фоллсом

— Теперь представим себе, — Дэнни опять поставил указательный палец на схему, — что вы выйдете из башни и почему-то — может, из-за людей Фарела, или Томаса Добряка, или Божий промысел вам не позволит — не сможете идти вдоль стены. В таком случае идите прямо по той дороге, которая окажется перед вами, через ватиканские сады. Через несколько сотен ярдов вы увидите другую похожую башню — «Радио Ватикана». Как только увидите ее, поворачивайте направо. Пройдете напрямик и вновь окажетесь на виале дель Колледжио Этиопико возле той стены, которая проходит над станцией. Следуйте по дороге вдоль стены ярдов тридцать — и достигнете железнодорожных путей. Нужный вам вагон будет как раз там, между станцией и тупиковым туннелем, в котором заканчиваются пути. Перейдете через пути к дальней от бульвара стороне вагона. Там будет второй путь и сразу за ним — стена. Откатите дверь — для этого, вероятно, придется приложить силу, потому что вагон старый и весь проржавел, — и залезайте внутрь. Дверь закройте. И ждите тепловоза. Вопросы есть?

Дэнни вновь оглядел своих товарищей, и Гарри не мог не восхититься его сосредоточенностью и четкостью мысли. Ни следа той меланхолии, которая одолевала брата с утра. Он имел полное право прилепить на лоб наклейку с девизом морских пехотинцев: «Нас мало, но мы горды».

— Мне нужно по-маленькому, — вдруг заявил Геркулес и, поднявшись, оперся на костыли и вышел из комнаты.

Время было неподходящее для веселья, но Гарри улыбнулся во весь рот. Таков уж был Геркулес. Бесцеремонный, комичный, но при том полностью отдававшийся делу, каким бы оно ни было. Немного раньше, как только полицейские ушли, Геркулес уставился на Гарри с ошарашенным видом и спросил:

— Что это за чертовщина?

И Гарри в присутствии Дэнни и Елены совершенно откровенно рассказал ему, как кардинала Марчиано против его воли удерживают в Ватикане, что его арест — это часть огромного заговора и что кардинала убьют, если его не удастся вызволить. Что им нужен на той стороне человек, который смог бы пробраться в башню незамеченным. Они думают, что Геркулес именно такой человек, и именно для него они и припасли альпинистскую веревку. Гарри не замедлил добавить, что, согласившись участвовать, Геркулес подвергнет свою жизнь очень серьезной опасности.

Довольно долго карлик сидел с окаменевшим лицом, глядя в никуда. А потом обвел взглядом комнату. Посмотрел по очереди на обоих братьев и на Елену. И вдруг его лицо расплылось в широченной улыбке.

— Какую еще жизнь? — громко произнес он, и его глаза блеснули.

И в эту секунду он сделался одним из них.

132

Скала вышел из квартиры, мельком оглянулся по сторонам и перешел через дорогу к стоявшему у тротуара своему ничем не примечательному белому «фиату». Еще раз оглянувшись, сел в машину, включил зажигание и уехал.

Через несколько секунд тронулся с места и темно-зеленый «форд», который стоял за полквартала от дома детектива. За рулем сидел Итон, а рядом с ним — Адрианна Холл. Следом за Скалой они свернули налево по виа Мармората, проехали по не слишком загруженной машинами в этот час пьяцца делл'Эмпорио и по мосту Субличио пересекли Тибр. На той стороне они, удачно скрываясь в потоке автомобилей, проследовали за детективом на север по западному берегу реки. Через несколько минут Скала свернул к западу через район Джаниколо, но тут же опять взял на север по виале делле Мура Аурелие.

— Похоже, опасается, что за ним могут следить, — бросил Итон, пристраиваясь за серебристым «опелем», чтобы сохранить безопасную дистанцию между собой и «фиатом» Скалы.

Внезапный отказ итальянского детектива обсуждать с Адрианной ее информацию и делиться с нею своей послужил для нее верным признаком того, что происходят какие-то важные и чрезвычайно засекреченные события. Очень уж не похож на себя был Скала, когда отшил ее, а ведь совсем недавно именно он сообщил Адрианне о том, что отец Дэниел может быть в Белладжио за несколько часов до того, как об этом было широко объявлено, а это значило, что он не намеревался рвать с ней отношения. Его неуклюжая уклончивость вписалась в серию стремительно следовавших мелких и более крупных случаев, наводящих на мысль о том, что события в Ватикане развиваются очень быстро.

Итон и Адрианна вели тщательный учет всему:

— внезапная и никак не объясняемая болезнь кардинала Марчиано, которого в последний раз видели в прошлый четверг, когда он покидал посольство Китая, будучи вроде бы в добром здравии. Даже совместными усилиями они так и не смогли добыть никаких сведений, кроме тех, которые публиковались в официальных пресс-релизах Ватикана: кардинал нездоров и находится под наблюдением ватиканских медиков;

— столь же внезапное возвращение Роскани, Скалы и Кастеллетти в Рим из Милана;

— случившееся сегодня ранним утром убийство отца Бардони, личного помощника Марчиано (о котором, кстати, полиция так до сих пор и не объявила);

— еще одно событие этого утра — короткие телефонные звонки Гарри Аддисона, сделанные, как удалось установить, из автоматов неподалеку от Ватикана и сообщавшие совершенно неожиданные сведения о событиях в Китае. На эти звонки американцы отреагировали незамедлительно, и результатом оказался совершенный через несколько часов арест Ли Вэня, государственного инспектора по качеству воды;

— опять же этим утром — сенсационное объявление о предполагаемом возвращении в Италию давно не дававшего о себе знать террориста по кличке Томас Добряк и о том, что Gruppo Cardinale выписала ордер на его немедленное задержание при первом же появлении.

Внезапно Скала резко перестроился в левый ряд, проехал так с полквартала, свернул, нарушая правила, направо и, отъехав немного по поперечной улице, опять повернул налево и прибавил газу. Адрианна заметила, что Итон чуть заметно улыбнулся, без труда следуя за ним. Американец переключал передачи, то прибавлял скорость, то отставал, используя всю подготовку профессионального разведчика, каким он являлся на самом деле. До этой ночи и он, и Адрианна выжидали, рассчитывая, что Гарри Аддисон в конце концов приведет их к отцу Дэниелу. Теперь их вела к цели полиция. Они понятия не имели, что и как происходит, но было очень похоже, что ужасное бедствие в Китае оказалось каким-то образом связано с ватиканскими интригами, а это значило, что они стоят на пороге таинственной истории, которая должна потрясти весь мир.

— Полиция может нам изрядно помешать, — процедил сквозь зубы Итон, сбавляя скорость.

Ехавший впереди Скала сделал очередной резкий поворот и нырнул в полутемную улицу, по обеим сторонам которой возвышались жилые дома.

Адрианна промолчала. Она знала, что при иных обстоятельствах Итон позвонил бы паре-тройке своих итальянских оперативников, которые потихоньку похитили бы отца Дэниела. Но не теперь, не в присутствии полиции, тем более что все десятилетия, прошедшие после окончания холодной войны, ЦРУ находилось, как под микроскопом, под постоянным неприязненным наблюдением и Вашингтона, и всего мира. Нет, они могли лишь продолжать делать то же, что и прежде, — ждать и наблюдать, рассчитывая увидеть, как будут разворачиваться события. И еще надеяться, что обстоятельства сложатся благоприятно и они смогут встретиться с отцом Дэниелом, когда он будет один.

133

Палестрина проснулся от собственного крика. Весь мокрый от пота, он в темноте непроизвольно выбросил руки вверх, отталкивая видения. Уже вторую ночь подряд к нему во сне являлись темные духи. Их было много, и они пытались накрыть его тяжелым нечистым одеялом, он знал, что это одеяло пропитано ядом, тем самым ядом, который вверг в болезнь и прикончил его в той давней жизни, когда он был Александром.

Лишь через некоторое время он осознал, что разбудил его не ночной кошмар, а звонок телефона, стоявшего на тумбочке рядом с кроватью. Вскоре звон прекратился, но почти сразу же начался снова; на многоканальном пульте аппарата высветился сигнал, что вызов поступил по секретному номеру, известному только одному человеку — Томасу Добряку. Кардинал быстро взял трубку.

— Si…

— В Китае произошел сбой, — небрежным тоном сказал Добряк по-французски, стараясь не слишком волновать Палестрину. — Ли Вэня арестовали. Но ситуация у меня под контролем. Вам не о чем беспокоиться, разве что о планах на завтрашний день.

— Merci, — мрачно ответил Палестрина и положил трубку.

Неожиданно для самого себя он передернул плечами от самого настоящего холода, пробравшего его до костей. Духи были не только порождениями сна, они существовали в действительности и подбирались все ближе и ближе. А что, если что-то опять сорвется и окажется, что ситуация у Томаса Добряка вовсе не под контролем? В этом не было ничего невозможного — как-никак, он не смог устранить отца Дэниела.