Власть Талисмана - Грэм Хэнкок

Существует другая связь между братством розенкрейцеров и виргинскими колониями, которая может пролить новый свет на эту интересную проблему. В своем исследовании «Антильская мозаика» американский ученый Дональд Р. Диксон представляет свидетельства существования «утопического братства», известного под названием Антилия (это название в Средние века иногда использовалось для обозначения Атлантиды). Очевидно, члены этого братства вдохновлялись манифестом розенкрейцеров и «верой Бэкона в экспериментальную науку как ключ к процветанию».[1059] С этой целью они решили приобрести островок в Рижском заливе Балтийского моря, где собирались основать утопическое общество. Отдельно рассматривался вопрос об эмиграции в Виргинию и основании поселений в Северной Америке.[1060] По-видимому, не случайно наш старый знакомый Иоганн Валентин Андреа, предполагаемый автор «Химической свадьбы Кристиана Розенкрейца», играл важную роль в этом братстве.[1061]

Все это наводит на мысль, если не фактически подтверждает идею о том, что утопическое видение Нового Света (т. е. Виргинии в Северной Америке) было вдохновлено программой розенкрейцеров, изложенной в их манифесте, а также «Новой Атлантидой» Фрэнсиса Бэкона. В этом принимали участие и франкмасоны — члены вполне реального и влиятельного братства, существующего до сих пор, — основавшие свои ложи на английской земле в начале XVII века, вскоре после таинственного появления розенкрейцеров…

Истоки современного франкмасонства скрыты за такой массой легенд и псевдоисторических подробностей, что эта тема превратилась в настоящий кошмар даже для самых ревностных исследователей. Современные масоны говорят, что принадлежат к «обществу, имеющему свои тайны», но в течение долгого времени это общество действительно было тайным и прилагало огромные усилия, чтобы оставаться «невидимым». Мы уже упоминали о том, что эффективно действующие тайные общества почти не оставляют следов в исторических хрониках.

Франкмасонство как официальная организация возникло в Британии в 1717 году после формирования Английской Великой Ложи — события, запечатленного во втором издании «Конституции франкмасонов», опубликованной Джеймсом Андерсоном в 1738 году.[1062] Но все это говорит лишь о том, когда тайное общество публично объявило о своем существовании и вышло на свет, хотя и сохранило свои секреты.

В 1722 году, за шестнадцать лет до появления «Конституции» Андерсона, некий Дж. Роберте опубликовал собрание так называемых «старинных посланий» франкмасонства, также известных под названием «Готические манускрипты». Как подразумевает название, они являются собранием старых манускриптов, иногда датируемых концом XIV века, в которых описывается «история» франкмасонства.[1063] Согласно манускриптам, истоки франкмасонства восходят к допотопному патриарху Ламеху, который жил до Ноя. Трем сыновьям Ламеха — Иавалу, Иувалу и Тувалкаину, а также его дочери по имени Наама приписывается изобретение главных «ремесел», на которых основана цивилизация. Иавал был изобретателем геометрии, Иувал изобрел музыку, Тувалкаин — кузнечное дело, а Наама придумала ткачество.[1064] Зная о том, что однажды Бог накажет человечество за его грехи огнем и потопом, они записали всю свою премудрость на двух огромных каменных колоннах, чтобы их открытия не были потеряны для человечества и достались выжившим. Как сказано в «Старинных посланиях»:

«Грек Герменес, сын Куша, который был сыном Шема, который был сыном Ноя, — этот Герменес впоследствии получил прозвище Гермес, Отец Мудрости. Он нашел две каменные колонны, на которых была записана древняя премудрость, и стал учить ей…»[1065]

Остальная часть «истории» состоит из очень запутанного и сбивчивого повествования, которое проходит через Вавилон, появление Авраама в Египте (где «он учил египтян семи наукам») и, наконец, приводит нас к самому важному моменту в истории масонства — строительству Храма Соломона в Иерусалиме. Текст гласит, что во время сооружения этого величественного храма «достойное ремесло каменщиков [масонов] утвердилось в Иерусалиме».[1066]

Далее история движется рывками через пространство и время, показывая, как «достойное ремесло масонов» появилось в Европе через Францию и наконец попало в Англию «во времена св. Олбана».[1067] Вероятно, здесь стоит отметить, что Фрэнсис Бэкон на вершине своей карьеры получил от Якова I титул виконта Сент-Олбанса, что связывает его (во всяком случае, по имени) с этой странной генеалогией франкмасонства в Британии.

Мы также с интересом отмечаем, что Гермес, «Отец Мудрости», предстает в роли первооткрывателя и распространителя утраченных знаний. Пусть даже не намеренно, этот сценарий во многом напоминает повторное открытие герметических сочинений в 1460 году и их последующее распространение. В главе 8 мы видели, что Марсилио Фичино и его интеллектуальные преемники, включая таких людей, как Джордано Бруно и Томмазо Кампанелла, действительно верили в открытие утраченной «магической религии» древних египтян и считали своим долгом нести ее человечеству.

Крайне непопулярная и противоречивая иностранная политика Якова I наряду с авторитарным стилем его правления и презрением к парламенту создала в Англии атмосферу всеобщей тревоги и недовольства. После его смерти в 1625 году на трон взошел его благовоспитанный, но слабый и довольно неуравновешенный сын — Карл I, которому предстояло привести монархию к прямому столкновению с народом и парламентом. Назревала катастрофа.

Новый монарх продолжил непопулярную зарубежную политику своего отца и показал себя еще большим тираном и диктатором. Его ранний брак с французской принцессой-католичкой Генриеттой-Марией, сестрой короля Людовика XIII, не нравился пуританам, составлявшим большинство в Палате общин, но прежде всего неумелые действия Карла I в новой войне с Испанией и Францией и грабительский сбор средств с помощью незаконных налогов для финансирования войны в Шотландии привели парламент к скрытому мятежу в 1640 году.

Слухи о гражданской войне в Англии ходили повсюду. Наступили очень опасные времена. В Центральной Европе все еще бушевала Тридцатилетняя война; Испания и Франция воевали с Англией, а в самой Англии противостояние между монархией и парламентом достигло огромного накала. Взаимное недоверие и предательство вошли в норму, и приходилось быть чрезвычайно осторожным даже для того, чтобы выжить, не говоря уже о благоденствии. Атмосфера всеобщего недоверия и хаоса способствовала тому, что в определенных группах общества — среди интеллектуалов элитного дворянства и военных — возникла потребность в создании «нейтральной полосы», где мог был происходить свободный обмен взглядами на политику, религию и науку. Система масонских лож, защищенная ритуалами посвящения и тщательной проверки новых членов, обеспечивала структуру для удовлетворения такой потребности.

Эзотерическое (в отличие от строго практического) франкмасонство существовало в Шотландии довольно давно, возможно, с конца XV века.[1068] Со временем была введена система «акцепции», позволяющая принимать в члены общества людей, занимающих видное положение, но не обязательно имеющих отношение к ремеслу каменщика, строительству и архитектуре.[1069] Судя по всему, эта система попала в Англию с приходом к власти династии Стюартов. Теперь, когда перспектива гражданской войны стала реальной, масонские ложи послужили удобным местом для тайных встреч в дружеской и непринужденной обстановке с ритуалами и символикой, объединяющими людей из равных слоев общества, имевших сходные цели и духовные устремления.

Открытый парламентский бунт начался в 1642 году. После неудачной попытки арестовать пятерых членов парламента Карл I и его сторонники из партии роялистов покинули Лондон и устроили «двор в изгнании» в Оксфорде, традиционном центре интеллектуальной элиты. Именно здесь в последующие годы сформировалось странное братство образованных людей, называвших себя «Невидимой Коллегией». Наиболее раннее сохранившееся письменное упоминание об этом таинственном братстве принадлежит знаменитому физику Роберту Бойлу в письме, которое он написал своему французскому наставнику в 1646 году. В этом письме Бойл утверждает, что теперь он прилежно занимается «естественной философией», основанной на принципах «нашего нового философского колледжа», и просит наставника прислать ему определенные книги, «за которые наша Невидимая Коллегия будет Вам чрезвычайно благодарна».[1070] Несколько месяцев спустя, в 1647 году, Бойл снова упоминает Невидимую Коллегию в письме к своему другу: