Ордынский волк. Самаркандский лев - Дмитрий Валентинович Агалаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вой и рев катился по джунглям во все стороны, ударялся в далекие скалы и отходил эхом. Земля и небо гудели от крика. Библейские расправы над народами бледнели на фоне этой расправы. В густом тропическом воздухе, и без того влажном, нестерпимо тяжело пахло кровью. Земля, покуда хватало глаз, была укрыта телами. А у Тимура ныло и ныло колено, и зубы сводило от этой боли, словно кто-то ткнул в его нерв иглой и ворочал эту иглу во все стороны. И совсем другое дело – сердце. Оно и раньше, как правило, молчало, когда дело касалось страданий чужих ему людей. А теперь он, Тимур, совсем перестал чувствовать его, словно оно давно превратилось в камень. Но так и лучше, так спокойнее было жить и с мечом в руках идти по земле.
3
Сто двадцать слонов, закованных в латы, шли на него. Чагатаи выкопали рвы, забросали их шипами, чтобы гиганты-животные изранили себе ноги и остановились, сами закрылись щитами-чапарами, но возницы были хороши – они довели слонов до передовой. На каждом слоне в бронированных корзинах сидели по пять-шесть лучников и осыпали стрелами врага. Слоны устрашающе трубили, от их воя трепетали многие, особенно молодые воины-чагатаи. Им казалось, что эти гиганты вышли к ним из преисподней. Некоторые молодые воины были на грани бегства, и только еще больший страх перед государем останавливал их. Еще издалека увидев слонов, шейхи-советчики Тимура, идеологи джихада, попросились в женский лагерь, где ждали у моря погоды жены чагатайских командиров. Этим пожеланием шейхи рассмешили Тимура, но он выполнил их просьбу, отправил духовных наставников в глубокий тыл. Но и сам Тимур не ожидал увидеть такую «живую стену», готовую потоптать его армию. А как страшно она приближалась! С воем, в клубах пыли! Не каждый выдержит такое зрелище! Слоны сумели и перейти рвы, и смять чапары с пехотой. Его внуки Пир Мухаммад и Сулейманшах со своими кулами набросились на атакующего врага. Не жалея своей жизни, принцы оказались в первых рядах и сами рубили клинками слоновьи животы, где те были плохо закрыты, и хоботы гигантов-животных и были готовы в любое мгновение быть затоптанными. Но от этих порезов и стрел слоны еще больше бесились и с большей яростью бросались на врага.
Потом две армии откатились в стороны – атака боевых слонов почти сломала защиту Тимура. Второй натиск мог стать роковым – живые горы в броне могли расстроить все планы завоевателя. Нужно было что-то придумать, как-то справиться с ними.
Все решил сам Тимур – он был горазд на выдумки. Это он клубами пыли заставил противника покинуть город, а тысячами далеких костров – отступить врага за реку и позорно проиграть битву.
– Чего больше всего боятся ваши чудовища? – спросил Тимур у пленного индуса-стрелка, который еще совсем недавно сидел в плетеной корзине и пускал стрелы в его солдат.
– Огня, мой господин, – ответил тот, как будто это само собой разумелось.
Конечно, огня! И тогда Тимур повелел на спинах тысяч лошадей и верблюдов соорудить из соломы и веток костры и во время очередной атаки индусов погнать эти пылающие стада на слонов. Лошади и верблюды сами обезумели от ужаса, что горят. Оставалось только гнать их в нужном направлении. Это был главный труд! Но отважных йигитов-пастухов в армии Тимура было предостаточно! Они смогли направить живую пылающую лавину на слонов. И те, дрогнув, не выдержав устрашающего вида приближающегося к ним сплошного огня, бросились врассыпную. Нет ничего опаснее и страшнее взбесившегося слона! Для него, верного помощника, уже не существует хозяина и друга. Слоны сбрасывали со спин лучников и погонщиков и втаптывали их в землю. Они ломали строй и топтали свою армию, разлетаясь по всем направлениям, сбивали целые отряды всадников. Слоны стали худшими врагами своим хозяевам. Тимуру и его бахадурам оставалось только следовать по пятам пылавших верблюдов и лошадей и взбесившихся слонов, которые сделали главное дело, и мечами закончить работу. Увидев, что его армия погибает, делийский султан Махмуд-хан и сам бросился наутек, оставив столицу на милость врага. Так эмиром Тимуром была выиграна еще одна великая битва. Чагатаи получили и столицу Северной Индии Дели, и тысячи новых пленных, и великие богатства, и красавцев слонов, которым теперь суждено было отправиться в разные концы Азии в качестве диковинных подарков. А еще были боевые носороги, но вывести их на поле боя у индийцев руки так и не дошли.
Вот какие воспоминания оставил летописец о плененных слонах:
«Из города вывели имевшихся слонов и носорогов: было сто двадцать слонов. Часть слонов (Тимур. – Авт.) раздал царевичам, часть отправил в Самарканд. Двух слонов отправил в Табриз, одного – в Шираз, пять слонов – в Герат, одного – в Ширван и еще одного – в Азербайджан».
Каждому внуку по слону. А кому и пять! Разве плох подарок?
На Дели был наложен налог пощады, но город был так богат, что чагатаи не удержались и, едва оказались в стенах столицы, бросились в разбой. Лукавый летописец говорит, что воины не могли удержаться от насилия и грабежа, ополоумев от вида золота и самоцветов Индии, но можно ли в это поверить, когда за спинами чагатаев стоял сам государь? Сам великий эмир Тимур, от взгляда которого трепетали? От голоса которого люди превращались в траву. Нет, конечно! Без указки сверху никто бы не осмелился такого содеять. Дели был разграблен подчистую! Но Тимур самоустранился от этого повеления, намеренно ушел в тень. Зато летописец хорошо описал то, что получили захватчики после того, как взяли Дели и его окрестности: «Воинам на одного пришлось по двадцать – тридцать девиц и женщин. Девушки с ног до головы были в золоте».
Но разграбление было еще не концом пира!
Якобы пять беглых воинов-индусов, пять заговорщиков, желавших отомстить Тимуру, спрятались в пятничной мечети. Доблестные воины газавата в количестве пятисот человек бросились на поиски беглецов, нашли и вмиг перебили всех, это и послужило толчком к тому, чтобы вся армия Тимура всерьез взялась за Дели. Столица была разрушена, все население выведено в плен. Тимур словно смеялся над всем миром – он презрел все законы, Божьи законы в
