ФБР. Правдивая история - Тим Вейнер

«Щекотливый вопрос о президентской власти»

Никсон позвонил в Бюро 15 мая 1972 года после того, как губернатор Алабамы, расист Джордж Уоллес, получивший почти 10 миллионов голосов избирателей на президентских выборах 1968 года, был серьезно ранен в предвыборной поездке по стране обманутым вооруженным человеком.

На звонок президента ответил Марк Фельт.

— Нападавший Бремер находится в хорошей физической форме, — доложил Фельт. — Он получил несколько порезов и синяков и…

— Отлично! — одобрил Никсон. — Надеюсь, они отделали его чуть больше, чем только это.

Фельт рассмеялся.

— Во всяком случае, его осмотрел психиатр, — сказал он и добавил: — У этого парня проблемы с головой.

Никсон хотел, чтобы была понятна одна вещь.

— Мы должны иметь гарантию, что нам больше не придется пройти через то, через что мы уже прошли, — убийство Кеннеди, а там мы на самом деле не довели дело до конца. Вы в курсе? — втолковывал он свою мысль. — Помните, что этим сейчас занимается ФБР, они за это отвечают, и я не хочу никаких просчетов. Ясно?

— Об этом не может быть и речи, — твердо ответил Фельт. — Здесь всем командуете вы.

Никсону понравился ответ.

— Правильно, — сказал он. — Отлично. Мы признательны вам за помощь. Благодарю вас.

Разговор закончился.

— Да, господин президент, — сказал Фельт, — до свидания.

Больше они не разговаривали друг с другом.

Фельт занимал в штаб-квартире руководящую должность гораздо дольше, чем ожидал. Грей отправился в поездку по Америке с целью посетить все пятьдесят девять местных отделений ФБР и познакомиться со всеми их руководителями — специальными агентами. Исполняющий обязанности директора находился в дороге так часто, что агенты в штаб-квартире начали называть его «трехдневный Грей». В пятницу, 17 июня, он заселился в фешенебельную гостиницу «Ньюпортер» на юге Лос-Анджелеса, как это сделали Джон Митчелл, теперь начальник CREEP — Комитета по переизбранию президента, и доверенный помощник Митчелла Роберт Мардиан — бывший начальник отдела внутренней безопасности министерства юстиции.

Те выходные в Вашингтоне оказались богатыми на бурные события. Полиция округа Колумбия арестовала пять человек в штабе Демократического национального комитета в Уотергейтском офисном комплексе. Среди них был Джеймс Маккорд — бывший агент ФБР и офицер ЦРУ, теперь возглавляющий службу безопасности CREEP. У этих людей имелись орудия для взлома, электронные устройства и приспособление, которое полицейские сочли бомбой, замаскированной под датчик дыма. Это было замысловатое устройство для электронного подслушивания. У подозреваемых имелись при себе новенькие хрустящие стодолларовые купюры и ключи от номеров отеля «Уотергейт» в карманах. Их руководителями были Гордон Лидди — бывший агент ФБР, консультирующий CREEP, и Э. Говард Хант — бывший офицер ЦРУ, который, как быстро установили в ФБР, работал на президента Соединенных Штатов.

Наблюдатель — специальный агент Дэниэль Бледсоу в воскресное утро, 17 июня, дежурил в отделе тяжких преступлений ФБР, когда получил ночной рапорт о незаконном вторжении. Он узнал имя Лидди, с которым встречался в ФБР десять лет назад. Когда он услышал, что взломщики пойманы с аппаратурой для подслушивания, он немедленно завел дело согласно федеральным законам о прослушивании телефонных разговоров. Около 4 часов дня его секретарь сняла телефонную трубку и сказала ему, что на проводе Белый дом.

— Это агент-инспектор Дэн Бледсоу, — сказал он. — С кем я говорю?

— Вы говорите с Джоном Эрлихманом. Вы знаете, кто я?

— Да. Вы начальник отдела кадров в Белом доме.

— Верно. У меня есть поручение от президента Соединенных Штатов, — сказал Эрлихман. — ФБР должно прекратить расследование незаконного вторжения.

Бледсоу молчал.

— Вы слышали, что я сказал? — прогремел Эрлихман. — Вы намерены прекратить расследование?

— Нет, — ответил Бледсоу. — Согласно Конституции, ФБР обязано начать расследование и выяснить, имело ли место нарушение закона о противоправном перехвате передаваемой информации.

— Вы понимаете, что говорите «нет» президенту Соединенных Штатов?

— Да, — ответил агент ФБР.

— Бледсоу, ваша карьера кончена, — сказал Эрлихман и повесил трубку.

Бледсоу позвонил Марку Фельту домой и передал ему этот разговор. «Он засмеялся, потому что знал этих людей. Находясь на высокой должности, он знал, что происходит в Белом доме. Он просто рассмеялся»[513].

Из телефонного звонка от Фельта утром в понедельник, 19 июня, Грей узнал, что расследование ФБР уотергейтского вторжения может впутать Белый дом в историю. Исполняющий обязанности директора полетел назад в Вашингтон и созвал в штаб-квартире свое первое официальное совещание по поводу незаконного вторжения, имевшего места в 16:00 в среду, 21 июня.

Марк Фельт сидел за столом вместе с Робертом Г. Кункелем — специальным агентом, руководившим вашингтонским отделением ФБР, и Чарльзом У. Бейтсом — начальником отдела уголовных расследований ФБР. Бейтс описал это и многие другие совещания по уотергейтскому вопросу в текущей служебной записке. Он писал: «Было решено, что это вопрос чрезвычайной важности, что на кон поставлена репутация ФБР, что расследование должно быть совершенно беспристрастным, тщательным и полным»[514]. Грей проинструктировал своих людей, что на всех допросах, проводимых Федеральным бюро расследований, будет сидеть советник президента Джон Дин. Грей тайно планировал держать Дина в курсе каждого шага ФБР, ежедневно передавая ему сводки хода расследования ФБР и допросов.

На следующий день агенты ФБР допрашивали Чарльза У. Колсона — советника президента по особым делам, рядом с которым сидел Дин. Колсон заметил, что у уотергейтского взломщика Говарда Ханта в кабинете в Белом доме есть сейф. Дин инстинктивно солгал ФБР. «Сейф? Какой сейф? Не знаю ни о каком сейфе». Когда они ушли, он открыл его и увидел внутри две бобины с записями. Это было доказательство грязных штучек, которые «Водопроводчики» проделывали для президента. Он начал думать, как спрятать их от ФБР.

Вскоре после 10 часов утра 23 июня президент Никсон принял план, как избежать расследования. «ФБР не находится под контролем, потому что Грей не знает, как их контролировать»[515], — сказал Холдеман президенту. Они договорились, что недавно назначенные заместитель директора Центрального разведывательного управления генерал-лейтенант Вернон Уолтерс, как давний закадычный друг Никсона, скажет Грею, что нужно «сдать назад». Он поднимет флаг национальной безопасности и секретности. Грей и Фельт сделают так, как им будет велено, уверенно предсказывал Холдеман. «Фельт хочет сотрудничать, потому что он честолюбив, — сказал он. — А это отлично подойдет, потому что агенты ФБР, которые занимаются этим делом, на данный момент понимают, что это такое. Это ЦРУ».

Никсону понравилась эта идея. «Хорошо! — сказал он. — Играй жестко. Они так играют, и мы так будем».

Уолтерс был в кабинете у Грея в 14:30. Расследование, как он сказал Грею, может вторгнуться во владения ЦРУ. Грей вызвал Чарльза Бейтса, как только Уолтерс покинул его кабинет, и сказал, что дело следует прекратить. Бейтс возражал. «Я снова сказал ему, что, по моему мнению, у ФБР нет другого выбора, кроме как продолжать наше всестороннее расследование и выявить все подробности»[516].

Грей мучился, пока 28 июня в 18:30 не получил срочный вызов в Белый дом. В кабинете Джона Эрлихмана Джон Дин вручил Грею два белых конверта — документы, которые он взял из сейфа Ханта.

— Они никогда не должны выплыть на свет божий, — сказал он Грею[517].

— Тогда зачем отдавать их мне?

— Потому что они настолько взрывоопасны с политической точки зрения, что их существование нельзя даже признавать, — сказал Дин. — Я должен иметь возможность сказать, что передал все документы Ханта в ФБР. Это я и делаю.

У Грея в кабинете стояла красная корзина для мусора со встроенным мешком для уничтожения секретных документов. Но он не знал, что такое мешок для уничтожения секретных документов. Шесть месяцев спустя он сжег эти документы в мусорном ведре на заднем дворе.

«Без сомнения, — говорилось позже во внутреннем рапорте ФБР, — господин Грей принимал плачевные решения исторического масштаба»[518].

«Нет запрещенных приемов»

Белый дом и ФБР пережили еще один кризис в то лето. Никсон издал приказ усилить войну с террористами в США. Но Бюро утратило лицензию на использование своего самого мощного оружия в этой борьбе.