Атлантическая премьера - Леонид Влодавец

— Я пошел спать, всю ночь ползал по пещерам…

Марсела приняла это к сведению.

Едва добравшись до каюты, сняв с себя все железо и свинец, стянув комбинезон, я еще смог ополоснуться в душе, кое-как обтереться и рухнуть на постель. Дальше был блаженный сон, когда ничего не чувствуешь и никоим образом не участвуешь в том кошмаре, который именуется «жизнью». Подозреваю, прости меня. Господи, что праведник, заполучивший тем или иным способом вечное блаженство, вознаграждается именно тем, что ничего не чувствует и не ощущает. Все остальное в варианте вечной жизни меня не устраивало. Ну речь не шла даже, естественно, о геенне огненной, котлах, сковородках и ином адском оборудовании. Даже райская жизнь среди цветов, музыки и насыщенного дезодорантами воздуха, затянись она, скажем, на пару миллионов лет, лично мной воспринималась бы как ад кромешный. Так что я надеялся — Господь милостиво разрешит мне после смерти больше не жить.

Проснулся я где-то к вечеру. В иллюминатор било заходящее солнце, но вместе с ним в каюту лился и свежий ветерок, поэтому жары не чувствовалось. Яхта стояла, двигатели молчали.

В правое ухо мне тихонько дышала Марсела. Она, видно, не смогла меня разбудить и прилегла на кровать, чтобы я, проснувшись, не убежал к Соледад. Все-таки при всей своей сексуальной терпимости, она не любила уступать мужчину хотя бы на время. Она дремала, но не спала, и едва я чуть-чуть шевельнулся, как она открыла глазки, смешно хлопнула ими, как маленький ребенок, и, потянувшись, сказала обиженно:

— Ты все спишь и спишь… Мы уже сутки не трахались!

Я бы, конечно, предпочел сначала поесть. Как-никак, несмотря на всю калорийность аварийного пайка, я съел его довольно давно. Тем не менее ароматная, пушистая, смугленькая Марсела не могла меня не соблазнить. Видя, что я еще не очень проснулся, она положила мне на грудь свою растрепанную головку и начала валять ее из стороны в сторону, изредка пощипывая меня мягкими губками и щекоча мокрым язычком. Гладенькие грудки у нее ласково скользили по моему животу и ребрам, бедра и животик, повиливая из стороны в сторону, осторожно потирали пробуждающийся пенис — все это не могло не сработать, даже если бы я был на 90% законченным импотентом. Да и просто было приятно потрогать и потискать хорошо уже знакомое тело молоденькой и горячей женщины. Проделав всю эту подготовительную работу — хотя Марсела была уже давно готова? — я распял грешницу на ложе и с тихим шелестом вонзил ей все, что нужно… Потом было несколько минут ритмичного скрипа каютной кровати, несколько сладких стонов Марселы и, наконец, обоюдный визг и сладкий отдых после.

Выполнив свой долг, я поинтересовался, где мы стоим.

— На Гран-Кальмаро, — поддувая волосы, свалившиеся на лоб, ответила Марсела, — точнее, на вилле мистера Джерри. У них свой причал. Мы пришли сюда еще два часа назад. Я и решила к тебе прийти, а ты все спишь и спишь…

— Ну сейчас-то все в порядке?

— В порядке… — промурлыкала Марсела. — Когда мне хочется, я всегда очень мучаюсь. Там все время что-то чешется, жжется, колется, словно туда какое-то насекомое залезло…

— Может, так оно и есть? — усмехнулся я.

— Ну вот еще! Это Соледад таскает площиц в своей метелке и радуется, когда ей удается наградить кого-нибудь… И потом вошки — это снаружи. А тут внутри, и не такое маленькое… В общем, ты не поймешь, надо быть женщиной.

Наконец, я позволил себе спросить, где и чего можно покушать. Марсела сказала, что есть пока будем на яхте.

Когда я выбрался на верхнюю палубу, то был поражен тем, как уютно и удобно умеют устраивать свои виллы очень богатые люди. «Дороти» стояла у довольно крупного дебаркадера, способного принимать судно значительно большей длины. По другую сторону дебаркадера была пришвартована элегантная двухмачтовая парусная яхта с вооружением бригантины: на фок-мачте прямые паруса, на грот-мачте — косые. Там многое было отделано под старину, поблескивал медный колокол, на носу сверкала бронзовая пушка времен «бостонского чаепития», и еще какие-то предметы обихода на этой яхте вызывали чувство ностальгии по прошлому.

Дебаркадер был не один. Справа от парусной яхты — она называлась «Си Игл»

— была стоянка моторных катеров разного размера. Их там было пришвартовано штук десять. Левее «Дороти», к третьему дебаркадеру были поставлены два небольших аппарата на воздушной подушке и несколько маленьких парусных яхт всех спортивных классов. А значительно дальше располагалось нечто вроде грузового терминала. Там стояло крупное судно — две-три тысячи тонн дедвейтом, не меньше, — похожее и на грузовое, и на военное. От грузового, несмотря на стрелы и лебедки, это судно отличалось слишком острым форштевнем и скоростными обводами. Очень могло быть, что когда-то оно было фрегатом ВМС США, а затем было переделано на верфях Купера для каких-то других целей. У меня даже возникло подозрение, не сохранилась ли на нем какая-то часть вооружения.

Гавань располагалась в удобной бухте, разделенной на две части каменным молом. Видимо, Купер решил разделить приобретенную им гран-кальмарскую территорию на «чистую и нечистую». В левую, «чистую», половину он не пускал суда, которые могли бы загрязнить воду бензином или соляркой. Там располагался небольшой пляж с очень светлым и чистым песочком, легкие цветастые кабинки для раздевания и душа, площадка для пляжного волейбола, зонтики, похожие на тюльпаны, и лежаки для загорающих. Сейчас, несмотря на благоприятный вечерний час, там никого не было.

Берега бухты Купер превратил в симпатичный тропический парк с удобными дорожками и лестницами из каменных плит. В нескольких местах слышалось журчание фонтанов. Все это террасами поднималось по склону горы, где розовело среди зелени двухэтажное здание в стиле испанской колониальной архитектуры, но построенное, видимо, не столь уж давно. Гора, заросшая лесом с подошвы до вершины, напоминала великана в мохнатой шкуре, сидящего по-турецки и упершего руки в колени.

В рубке «Дороти» никого не было, на носовой палубе тоже. Мы спустились в носовой салон и обнаружили там Мэри и Соледад.

Надо сказать, что в нашем обществе они вовсе не нуждались. Перед каждой стояло по вазочке с шариками мороженого и по бокалу коктейля со льдом. Посматривая друг на друга с явно сексуальной нежностью, они тихонько беседовали между собой.

— О, сколько лет, сколько зим! — сказала Соледад. — Ваша прогулка затянулась, Марселочка?

— Ну а вы, кажется, нашли общий язык? — поинтересовался я.

— Во-первых, мы его и не теряли, — заявила пиратка, — а во-вторых, быть все время пленницей и конвоиром надоедает…

— И вы решили поиграть в добрых подружек?

— Нет, — ответила Мэри, — мы просто приласкали друг друга. Кстати, я была о вас лучшего мнения, мистер Родригес. Вы так избили свою жену… Это не по-джентльменски.

— И теперь, на суде, мисс Соледад заявит, что я применял пытки, — продолжил ваш покорный слуга, — и принудил ее к сожительству в извращенной форме. Надеюсь, все уже зафиксировано судебным врачом?

— О каком суде, милый Анхель, вы говорите? — вскинула брови Соледад. — По каким законам? За какие преступления? Неужели вы сможете найти хоть одного свидетеля моих преступных деяний, кроме Мэри, Синди, Марселы и Джерри? Но вы все пятеро — одна компания. Бразильцы? Да они меня в глаза не видели! Никто и никогда не сможет доказать, что Джералд Купер-старший и его сопровождающие погибли от моей руки, так же, как и экипаж шведской шхуны. Описание «Ориона» ни в малейшей степени не походит на ориентировку, выданную гран-кальмарской береговой охране. Если вы скажете, что я вам сама призналась — вот они, полосы от ударов ремнем! — все показания, полученные под пыткой, недействительны. Более того, вам самому грозит суд за незаконный арест и за убийство моей личной охраны. Кстати, вот тут свидетелей я могу найти сколько угодно.

— Значит, вас следует отпустить и принести вам извинения? — осклабился я.

— Это приятно сделать, но позвольте спросить, любезная супруга, куда вы намерены направить свои стопы? Не на Хайди случайно?

— А почему бы и нет? — удивилась Соледад.

— Вы сегодня слушали радио?

— Очень редко трачу время на такую ерунду.

— На Хайди переворот. Партизаны взяли Сан-Исидро, а Лопес и ваш личный друг и патрон Хорхе вместе с мистером Хорсфилдом находятся сейчас на Сан-Фернандо.

Кажется, я попал в цель и насыпал перцу под хвост этой красивой сучке! Самоуверенность слетела с лица Соледад, и она, несмотря на загар, заметно побледнела.

— Это блеф! — отрывисто бросила она, глянула на электронные часы, висевшие в салоне, и произнесла: — Включите транзистор! Сейчас семичасовые новости почти по всем станциям.

Мэри флегматично встала с кресла и, подойдя к аудиовидеоцентру, вынула из шкафа большой переносной приемник.