Бумага и огонь - Рэйчел Кейн

Скрывательница положила ладонь на щеку Вульфа. Ее прикосновение длилось не больше секунды, потому что Вульф быстро отстранился от нее.

– Ты и правда считаешь, что я способна на подобное, Кристофер? – спросила она. – Ты считаешь меня такой подлой?

– Нет, – сказал он. – Я думаю, что ты чувствуешь ответственность за всех тех, кто находится в башне. Я для тебя в лучшем случае второстепенная забота. Как и всегда.

Даже удар ножом не смог бы причинить ей больше боли, однако эмоции появились на ее лице всего на долю секунды. Выражение ее лица не изменилось, лишь взгляд охладел.

– Каждый в этой башне является членом моей семьи, – сказала она. – Ты, как никто другой, должен это понимать. Они и твоя семья. Ты ведь родился здесь. И вырос здесь. И да, мне было больно, когда я позволила им увести тебя отсюда, но ты знаешь, что так было необходимо. Но я никогда не переставала о тебе заботиться. И никогда не перестану.

Джесс попытался представить, что подобные слова говорят ему его собственные родители, но ему не удалось. Он знал, что в других семьях и правда заботились друг о друге, он видел это своими глазами, в такие моменты чувствуя себя так, словно заглядывает в теплую комнату, находясь на холодной улице. Однако подобная забота казалась Джессу чуждой. И он никогда не испытывал подобных сильных чувств до тех пор, пока – пусть и нехотя – не начал волноваться и заботиться о друзьях, которых нашел в Александрии.

Они… семья Джесса.

– Ты не станешь прятать нас от архивариуса, – сказал Вульф, обращаясь к своей матери, а затем, сделав короткую паузу, добавил: – Правда же?

– Это было бы невозможно. Я могу лишь задержать его на некоторое время, – ответила она. – Дать вам достаточно времени, чтобы вы придумали, что делать дальше. Я не разделяю взглядов архивариуса. И я также знаю, что все, что вы сделали, вы сделали, чтобы принести благо Великой библиотеке. Чтобы спасти душу Библиотеки. Как бы ты ни относился ко мне как к матери, я всегда буду любить тебя как сына.

Вульф отошел в сторону, будто разглядывая что-то в саду, но на самом деле чтобы скрыть свое лицо и эмоции от других, понял Джесс. Скрывательница наблюдала за ним со спокойным и печальным выражением лица, а затем повернулась к Санти и грустно ему улыбнулась.

– Ник, – произнесла скрывательница, – мне жаль. Если ты здесь, это означает, что ты многим сегодня пожертвовал. Ты проделал огромную работу, чтобы получить свое звание в библиотечных войсках.

Капитан Санти лишь пожал плечами.

– Я всегда говорил, что, если мне придется выбирать между Кристофером и Библиотекой, – сказал Санти, – я выберу его. Я люблю его. И это означает, что я защищаю его любой ценой, верно?

– Это означает, что ты сделать все, что необходимо. Я рада, что с тобой все хорошо. Ты почти так же дорог мне, как и он. – Ее слова, должно быть, обидели Вульфа, потому что он сердито покосился на нее и сделал еще шаг в сторону. Мать снова проводила его взглядом. Обеспокоенным взглядом. – Ты взял его с собой в базилику? О чем только ты думал?

– Я не мог не взять его, – тихо ответил Санти. – Если бы оставил Кристофера одного, его бы арестовали и убили, а может, сделали и что похуже. Так он, по крайней мере, жив.

– Может быть, однако все происходящее явно на него повлияло, – сказала она. – Хоть он и отлично скрывает свои чувства, я все вижу. Надеюсь, время, проведенное здесь, поможет ему залечить раны.

Санти на мгновение задумался, затем произнес свой ответ таким же беспристрастным голосом, как и прежде:

– Леди Керия, я вас уважаю, однако, если вы попытаетесь каким бы там ни было образом предать Кристофера, я убью вас. Вы меня понимаете? Он перенес уже предостаточно боли и страданий в этом месте. Достаточно боли и страданий принесли ему и вы.

Санти наконец встретил хладнокровный, или, по крайней мере, кажущийся таким, взгляд скрывательницы. Ее взгляд помрачнел точь-в-точь, как бывало у Вульфа.

– Думаешь, легко наблюдать, как твой сын страдает, пока ты сидишь и ничего не делаешь? Думаешь, я не хочу, чтобы он понял, что… – Скрывательница резко умолкла, сделав тяжелую паузу, а потом продолжила: – Что ж, хорошо. Если я предам его или тебя когда-либо снова, будь добр, убей меня.

Санти моргнул, однако ничего не ответил. «Ей удалось его удивить», – подумал Джесс. А затем верховная скрывательница перевела взгляд на их небольшую компанию: на Халилу, Джесса, Морган и Томаса, занимающего почти половину скамейки. Морган уставилась на ноги, не поднимая глаз, когда скрывательница подошла к ней, и, только когда та пальцем потянула подбородок Морган вверх, она подняла взгляд. Морган не вздрогнула и не отвернулась, когда их глаза встретились, и не моргнула даже, когда скрывательница сняла с нее шелковый платок, чтобы взглянуть на бледную кожу на шее Морган.

– Удивительно, – сказала скрывательница. – Я никогда не встречала никого, обладающего такими силами или такой глупостью. Если ты думаешь, что они дают тебе некую неуязвимость, то ты не понимаешь, насколько все серьезно.

Морган ударила скрывательницу по руке, выдернув из ее хватки свой шелковый платок. Стражники, сопровождающие верховную скрывательницу, напряглись, тут же сжав руки на рукоятках ножей, однако Керия покачала головой, останавливая их.

– Я не останусь в этой тюрьме! – сказала Морган. – Я не позволю вам сделать из меня какого-то там раба – нет, хуже, чем раба. Некий бездушный винтик в машине, который можно легко заменить, когда он сломается.

– Ты куда ценнее, чем машина, – сказала ей верховная скрывательница. – Ты важнее большинства людей, которые когда-либо родятся на этой земле, Морган. Архимед учил, что из всех пяти природных элементов квинтэссенция является самым редким и самым ценным, тем элементом, который способен превратить ординарное в экстраординарное. Мы и есть квинтэссенция. Это божественный дар, и, как любой другой дар, мы должны использовать его, чтобы принести величие и славу Библиотеке.

Джессу захотелось подойти и оттолкнуть верховную скрывательницу, однако – как странно – в этот момент заговорила Халила спокойным и громким голосом:

– Архимед учил, что математика раскрывает свои секреты лишь тем, кто желает изучать их с любовью и от чистого сердца, кто бескорыстно восхищается ее красотой. Архивариус не восхищается знаниями. Он жаждет заполучить лишь власть. Вы для него всего лишь дубинка, которой он пользуется, чтобы эту власть получить.

– Архивариусы приходят и уходят, – сказала скрывательница. – Следующий будет лучше. Вы всего лишь дети. Вам не понять всего этого.

Джесс сердито уставился на нее.

– Мы не дети, – сказал он. – И Морган вам не нужна. У вас уже и без нее целая