Книга 1. Чужак. Сапсан и нетопырь. - Снег Север

Когда ранним утром он встретился с Ниязой, готовый к новому путешествию, три верховых бактриана уже равнодушно пережевывали травяную жвачку возле входа в гостиницу.

- Это нам, - сообщила колдунья. – Третий – для вьюка.

- А стоило ли тратить деньги – в караване удобнее ехать в фургоне, если быть пассажиром?

- Караван еще надо догнать, - огорошила его Нияза. – Наши караванщики убыли вчера, вверх по реке.

«Вот те на!» - поразился Деций.

Дальше ему предстояло удивиться еще не раз. Они выехали из южных ворот Тарка, хотя, по логике, им надо бы воспользоваться северными воротами – более близкими к реке. Объехали город с востока, и только после этого свернули на тракт, который тянулся вдоль речного берега. Это была обычная проселочная дорога – не мощеная, как имперская. Конечно, бактриан, не особо напрягаясь, двигается вдвое быстрее, чем караванные баржи против течения. Но догонять караван им придется до вечера, а то еще и завтра. Впрочем, дорожных вещей у них было в достатке, переночевать разок у костра ничего не стоило. Только зачем все эти сложности?

Нияза уверенно ехала первой, Деций следовал за ней, ведя на поводу вьючного бактриана. Слева тянулись камыши и топкий берег реки, справа – кусты и поляны с яркими осенними ягодами. В этот час на проселке не было ни души. Неожиданно притормозив, Нияза подождала, пока Деций с ней поравняется, и протянула ему кольцо-амулет.

- Это для экстренной связи – если мы разминемся.

Амулет был вполне стандартный, хоть и не из дешевых. При вызове он начинал слегка вибрировать на пальце, и прерыванием вибрации можно было быстро передавать несколько простых, заранее условленных сигналов. Перечень этих сигналов был отработан за предшествующие столетия до совершенства, преимущественно – военными, от того назывался «легионерский код» или «лекод». Деций только отметил про себя, что Нияза, несмотря на беззаботный вид, чего-то опасается. Все ее странные маневры могли иметь единственную разумную цель – сбросить кого-то со следа. Вот только кого?

Ответ пришел только к концу дня.

Хотя Деций был магом – пусть не имперской выучки, но вполне способным потягаться с любым магистром, а Нияза – только колдунья, погоню она заметила первой. Она вздрогнула, быстро достала из-под дорожной туники один из своих амулетов, и резко скомандовала Децию:

- Гони! – уже пуская своего бактриана в галоп.

Деций начал подгонять своего скакуна, но его сдерживал третий, вьючный бактриан, а опыта у гесперидца недоставало, чтобы управлять им столь же эффективно, как и собственным. Он начал отставать, и только тут наконец почувствовал гнилостную чужую ауру, чем-то знакомую, и от того тошнотворную вдвойне. Странно было то, что эта аура была не сзади, как можно было предположить, а где-то справа, за зарослями, окаймлявшими дорогу. Изо всех сил стараясь ускорить ход тупой вьючной твари, Деций начал готовиться к защите – строить универсальный щит. Это заняло считанные минуты, но ощущение враждебной ауры возрастало с той же скоростью. И тут Деций вспомнил, что ему эта аура напоминает – шамана самалитов, из его недавнего боя. Разница, конечно, заметная – шаман был неизмеримо сильнее, но мерзкий привкус магии смерти был точно такой же...

Проселок, следуя извиву русла реки, резко повернул, и беглецы выскочили на развилку дорог. И тут Деций увидел, как на правом ответвлении пути, быстро приближаясь к ним, скачут три всадника в дорожных плащах. Деций просканировал всех – маг был только один, остальные двое – слуги или охрана. Противник – а кто еще это мог быть? – старался сократить расстояние до беглецов, избегая атаковать издали.

Не имея понятия, кто перед ним, гесперидец, по одной гнилостной магии противника понял, что боя не избежать. Он выставил свой щит так, чтобы прикрывать спины Ниязе и себе. В этот миг, Нияза, не оборачиваясь, ударила в преследователей боевым заклинанием. Маг легко отбил его, и, в свою очередь, нанес удар – Деций подставил под него свой щит. Это была всего лишь проба сил – противники проверяли, чем располагает каждый.

Черный маг – а сомнений в этом уже не было, счел более опасным противником Деция, что, в других обстоятельствах было логично – его аура явно была сильнее, чем у Ниязы. Но повинуясь своему нравственному кодексу гесперидца, Деций не мог использовать вредоносные заклинания, он мог только защищаться и защищать свою спутницу. А вот у Ниязы никаких причин сдерживаться не было, а были весьма сильные артефакты, в чем противник быстро убедился.

Весь бой продолжался на скаку. Деций отбил три атаки черного, возрастающие по силе, и ответил легким заклинанием замедления, против бактрианов врагов. Это оказалось для противника неожиданностью – маг ожидал атаки против людей или смертельного заклинания, а такое – пропустил. И беглецы выиграли сразу несколько десятков локтей дистанции. Тут же воспользовалась отвлеченным вниманием противника Нияза – артефакт в ее руках ощутимо, даже в физическом плане, вспыхнул, а в черного мага ударил энергетический таран такой силы, что Деций только подивился – он полагал амулеты подобного плана запрещенными для обычных колдунов империи. И, кстати, не ошибался...

Противник был захвачен врасплох. Он успел сформировать контрзаклинание, но его буквально швырнуло на задний горб бактриана, после чего он, неуклюже взбрыкнув ногами, скатился на землю. Отдача парированного, но не погашенного удара пришлась на одного из слуг, и тот полетел на дорогу вслед за господином. Третий преследователь резко осадил своего бактриана, и бросился помогать магу...

Беглецы рванули вперед. Уже смеркалось, а Полог богов еще не зажегся, так что было самое темное время. И тут впереди показались огни. Минут через десять, беглецы подъезжали к заставе у реки, а возле низких мостков чернели силуэты барж – караван остановился на ночной отдых.

Нияза притормозила скакуна, и обернулась к Децию.

- Всё, - переводя дух, объяснила она. – Сюда они уже не сунутся – побоятся. Да, и очень вас прошу – не распространяйтесь про случившееся. Всё, что надо, я расскажу сама. И... спасибо, мастер Деций! Ваш щит – это настоящая классика, жаль, что я так не могу...

Деций, неожиданно для себя, покраснел, и пробормотал что-то про свой долг. Ночевали они уже на баржах. Затем последовали полторы декады плавания по реке и перегрузка в речном порту, с которого начался сухопутный путь в Тарсей, занявший еще с декаду.

На следующий же день, после присоединения к каравану, Ниязу словно подменили – она начала изображать из себя избалованную недалекую нобилетку, которая больше всего на свете недовольна отсутствием «благородного» общества. И успешно играла эту роль всю дорогу, так что в Тарсее от капризной пассажирки караванщики избавились с превеликим удовольствием.