Книга 1. Чужак. Сапсан и нетопырь. - Снег Север

- Нет, он только вызывал инквизитора к себе – этого, Ариеля. И распорядился продолжать внешнее наблюдение за легионером.

- Ну и?

- Тот регулярно посещает дом мэтра Гистоса. Потом возвращается в казармы. Больше ничего не замечено…

- Так, тогда есть еще одно дело. Справишься – забуду о твоем упущении. Но сначала – что у вас говорят о проблемах в Раменье?

- О заговоре князей?

- Ага, так у вас про него известно?

- Пока – только на уровне подозрений. А вот вражеская агентура там работает нагло – убили имперского наместника в Тарсее, напали на княжича, центуриона флота. Я слышал, что нашу агентуру там разгромили, теперь налаживают новую…

- Подробнее!

- Подробнее – не могу, этим занимается лично шеф и его правая рука – Гурий. Меня к этим вопросам не подпускают… Так заговор – это не только слухи?

- Нет, не только. Ладно. Нужно сделать вот что – у меня есть подлинные материалы заговорщиков, я только добавил в них кое что, на этого легионера, Квинта. Намеки на его связь с заговором. Надо замазать его посильнее. Только аккуратнее – в инквизицию это дело попасть не должно. Никакой магии и намеков на секты. Заодно это запачкает и Гистоса – пусть хоть чуть-чуть, тоже хорошо. А то он забрал слишком много доверия у императора…

- А мы князей не подставим под удар?

- А если и подставим – тебя это волнует? Ты же не княжич, вроде… - монах уже вернул свою доброжелательную маску на место и тихо посмеивался. – Дела князей – это АСС, а не наше... Мы, скромные служители Фта истинного, нам невыгодно, если эти жадные дурни засуетятся раньше времени… Пусть немного остынут. Вот через несколько лет будет в самый раз… Короче – подумай, как это лучше подать, думать можешь, пока будешь выслеживать наемника. Заодно и выслужишься в своем департаменте – как разоблачитель заговора. Неплохо провернуть это через разоблачение мерканского агента тут, в столице – я тебе дам нужный адрес. Проведешь всё чисто и аккуратно – получишь награду. Иди!

- Слушаюсь, мэтр!

***

- Господина Пилада – к господину Курцию! – выкрикнул мальчишка-курьер на всю редакционную комнату.

Пилад аккуратно убрал в ящик стола листки, на которых вычерчивал графики к своей новой статье, затем направился к кабинету, на двери которого висела табличка: «Общество и Наука. Главный редактор».

В газете он работал всего вторую декаду. И привела его к этому как раз его статья, в этой же газете.

Месяц назад, он выполнил свое обещание Таисе, и написал небольшое исследование на тему о рентабельности предприятий и налоговой политике. В статье никаких политических намеков не содержалось, но всё ее содержание напрочь опровергало постоянно вбрасывающуюся в газеты пропаганду сворачивания «нерентабельных» государственных мануфактур и сокращения налогов на частные предприятия. Пилад, с цифрами статистики за несколько десятилетий, показал, что госпредприятия вполне себя окупают, а снижение налогов окажется выгодным только богатым, зато ударит по бедным – из-за сокращения социальных программ правительства. Тут он пустил в ход и свои личные наблюдения, от работы в канцелярии общественного призрения. Статью он передал Таисе на очередной встрече в салоне Струвия. К некоторому удивлению Пилада, статья вышла в ближайшем же номере. Ежедекадник «Общество и Наука» считался изданием научно-популярным, не предназначенным для широкой публики, но статья получила неожиданно громкий резонанс. Всего через пару дней после ее появления, на нее поместила разгромную рецензию газета «Банковский вестник» - неофициальное издание Банковского консорциума. После этого статью начали цитировать в других газетах, где – сочувственно, где – ругательно. При этом, в ругательных заметках, повторялась преимущественно рецензия банковского органа. Пилад внимательно ее изучил – там не было ни единого аргумента по-существу, но зато щедро расставлены сомнения в достоверности цифровых данных. Придравшись к незначительной неточности в термине, рецензент тут же выстроил обвинение Пилада в некомпетентности и закончил намеками на некую «ангажированность». Хотя уж в чем, а в ангажированности самого рецензента мог усомниться только новорожденный младенец… В «Банковском вестнике» быстро поняли ошибку – лучше было бы промолчать и тогда на статью меньше обратили бы внимания. Но «круги по воде» уже пошли...

Пиладу было не по себе от этого явного и неприкрытого «прополаскивания» мозгов публике. Но этим дело не ограничилось. Еще через несколько дней, Пилада неожиданно вызвали к заместителю начальника канцелярии. Лысый обрюзгший чиновник орал на Пилада, брызгая слюной как базарная торговка. Он обвинил молодого человека, ни больше, ни меньше, как в «разглашении служебных сведений» и объявил, что Пилад уволен – немедленно, с этого дня. Пилад потерял дар речи – подобного разноса он не получал со времен, когда был младшим учеником имперской школы чиновников. Он не нашел слов в ответ, а просто молча повернулся и вышел за дверь. Когда он пришел в отдел, и начал собирать свои вещи, руки у него дрожали так, что он несколько раз ронял то стило, то бумаги…

Начальника отдела Сепия на месте не было – сосед по столу, сочувственно глядя на Пилада, сказал, что того вызвали к начальству следом за ним. Пилад присел – он не хотел уходить, не попрощавшись со стариком. Еще через било тот вернулся – с красными пятнами на щеках и почти столь же ошарашенный, как и Пилад. Но когда Пилад дернулся, чтобы встать, Сепий с неожиданной силой в голосе рявкнул на него: «Сиди!».

- Ну вот, и этот против меня, - с обидой подумал Пилад. Эта мысль его резанула даже сильнее, чем разнос у замначальника канцелярии. Но Пилад ошибся – Сепий был слеплен из иного теста.

- Продолжай работать, - не глядя на него, скомандовал Сепий. И откуда только у тихого старичка взялись эти командирские интонации? – Еще никто никогда не уволил моего сотрудника без моего согласия! А если кто-то считает иначе – то я готов записаться на Малый прием к Его Величеству!

Судя по всему, он сейчас повторял то, что незадолго перед этим высказал начальству...

Пилад остался. И, как ни странно, про увольнение ему больше не напоминали. Но сослуживцы – исключая только самого Сепия, начали сторониться Пилада, как больного Оранжевым Мором… Неудовольствие высокого начальства – самое страшное, что может себе представить чиновник.

А тут, совершенно неожиданно, Пилад получил приглашение зайти в редакцию «Общества и Науки». В кабинете главного редактора он застал еще одного человека – сухощавого пожилого мага, которого ему представили как мэтра Линуса, куратора газеты от Академии.