Книга 1. Чужак. Сапсан и нетопырь. - Снег Север

- Спасибо за интереснейший рассказ, господин Деций, - подвела итог Нияза. – Что ж, я рада видеть вас рядом. Значит, ваша специализация – целительство? Но ведь я вижу в вас и мага огня...

Деций подивился ее сенсорике – он нигде, ни сейчас, ни ранее, в рассказе для Гонозия, не упоминал этой своей способности, не обмолвился он и про пущенный им огненный вал... Ну что же, придется выкручиваться...

- Вы правы, госпожа Нияза, я способен на некоторые фокусы с огнем. Но я не боевой маг, прошу принять это во внимание. Хотя я не жрец, и не приносил официальные обеты, у меня есть строгий тайный обет, по которому я не имею права обращать смертельную магию против людей. Вот почему, прошу не рассматривать меня, как огневика.

- Понимаю, - задумчиво протянула когурка. – Хотя такое редко встретишь, особенно в наше время... Но я уважаю ваши обеты, мастер Деций.

Обращение «мастер», которое было явно выше нейтрального «господин» и приближалось к «мэтру» (на последнее Деций формального права не имел, как пораженный в правах и не член Гильдии магов), свидетельствовало о явном прогрессе в их отношениях.

- Я собираюсь уезжать завтра с утра – с караваном, в столицу Тарсея. Вы будете готовы?

- Разумеется – Гонозий меня предупреждал.

- А, кстати, вы давно с ним знакомы?

- Всего пару дней. Но у нас оказались общие друзья, - уклончиво ответил Деций.

- Ах, вот как... Ну что же, остался один вопрос – ваше жалование.

Последний вопрос решился легко – Деций не собирался запрашивать много, а когурка сама предложила вполне приличную сумму. Обговорили и обязанности Деция – помощь в лечении всех заболевших и раненных во время путешествия и прочее содействие, в случае нападений.

- На зверей и монстров ваш обет непричинения вреда магией не распространяется?

- Нет, - улыбнулся Деций.

На том и расстались. Деций вернулся в свою комнатку в «Морском Змее» и начал собирать вещи, чтобы утром немедленно отбыть. Неприятностей со стражей из-за нескольких часов лишнего пребывания в городе он не хотел.

***

Имперский пакетбот «Стрела Нуит» был переоборудован из отслужившего основной срок боевого фрегата и не отличался чрезмерным комфортом. И публика на нем плавала не самая фешенебельная. Основным его движителем служили паруса, но имелся старенький вспомогательный кнумериумный двигатель, используемый в мертвый штиль и при маневрах в портах. Дар раскошелился на билет первого класса и обедал в кают-компании, вместе с кормчим – шкипером пакетбота, и остальными офицерами. Ходить по кораблю он мог почти всюду – кроме орудийной палубы и машинного отделения. Да, мирный пассажирский корабль располагал небольшой носовой палубой, на которой располагался внушительного размера копьемет класса «дракон». Для защиты от пиратов. А когда Дар узнал, что копья снабжены еще, как правило, взрывным или зажигательным наконечником, его уважение к местной артиллерии дополнительно возросло.

Дара несколько удивляло, что тут до сих пор не додумались до стальной брони. Но в разговорах с моряками выяснилось, что магически усиленное дерево, с бронзовой обшивкой, не намного ей уступает, но не в пример легче. На пакетботе был свой колдун, отставной военный – еще моложавый, но с совершенно седыми волосами – это был первый седой человек, встреченный Даром в Лакаане. К концу путешествия Дар узнал его историю – один из бесчисленных случаев морских войн, разыгрывавшихся в течение столетий.

Несколько лет назад, некий имперский посыльный фрегат попал в пиратскую засаду возле одного из необитаемых островов. В бою он потопил пиратов, но получил серьезные повреждения и затонул, а команде пришлось спасаться на шлюпках. В живых после боя остались тридцать человек, все раненные, половина – тяжело. А из офицеров – единственный, военколдун 3-го ранга, Септ Легис, принявший, по уставу, командование на себя. Послали ли кормчий или старпом сигнал бедствия перед гибелью, нет ли – никто не знал. До ближайшей земли – более трехсот лиг и, что самое скверное, этой ближайшей землей был мерканский остров. А отдаваться в руки мерканцам, несмотря на все официальные договоры, было делом последним. Не говоря уже о том, что на острове можно было нарваться на тех же пиратов – даже официальные власти Мерки вполне могли отправить имперских моряков в рудники и сделать вид, что никого никогда не видели. И поклясться в этом своей демократией и заповедями Фта.

Пять дней провели моряки на острове – голой скале без малейших признаков воды и пищи, питаясь аварийными пайками из шлюпок. Вода выдавалась по стакану в день тяжело раненным, и по полстакана – остальным. Септ в первый же день израсходовал все амулеты, поддерживая жизнь раненых. Ему пришлось принять жестокое решение – отказать в помощи четверым, совершенно безнадежным, чтобы сохранить жизнь остальных. Именно тогда его иссиня-черная шевелюра поседела. На каких ресурсах он продолжал помогать дальше и жил сам – никакая медицина и магическая наука ответить не могла бы. Будучи колдуном, он почти не имел собственных резервов магической энергии, но каким-то неведомым способом продолжал выдавливать крохи, пуская их на лечение товарищей. На шестой день на траверзе острова показался корвет под имперским флагом. Моряки подожгли шлюпку, чтобы подать сигнал бедствия. Просушенное зноем дерево горело ярким огнем, но давало мало дыма, а заметить с моря огонь было нелегко... Но им повезло – на корвете специально искали следы пропавшего судна. Сигнал бедствия уйти не успел, но после того, как фрегат не прибыл в порт вовремя, наварх флота забеспокоился и выслал корабль навстречу. Септ еще успел проследить за посадкой своих людей в шлюпки и сам сел последним. И тут же впал в кому.

Его жизнь спасли, потом полгода лечили при столичном храме Сешат, восстанавливая магические способности – Септ, выложившись сверх своих сил, почти буквально сжег себя, выкачав все энергетические резервы организма. Затем он вернулся во флот. От предложения восстановить цвет волос – довольно несложная косметическая операция, он отказался. От государства он получил медаль «Морской звезды» 2-й степени – награда за образцовое выполнение воинского долга в особых обстоятельствах и досрочную пенсию. Особым подвигом его действия не считали – а как еще иначе мог поступить в подобной ситуации имперский офицер?!

Впоследствии Дар услыхал немало подобных историй. И ничуть не удивлялся тому, что за многовековую историю имперского флота число бунтов команды против командиров можно было сосчитать по пальцам...

Ветер был ровный и попутный, и пакетбот весь путь проделал под парусами, проходя свои стандартные шестьсот лиг в сутки и ненадолго останвливаясь в попутных портах. На восемнадцатый день плавания, на горизонте появилось сероватое облако – приближался конечный пункт их путешествия, остров Эгион. А на нем - имперская столица, город-порт Маат, названый так в честь богини-матери, супруги кормчего Лазурного Ковчега, бога Цераписа. Церапис же был, как уже знал Дар, покровителем всей Лакаанской империи.