Наваждение (СИ) - "Drugogomira"

— Айбек, окажи мне услугу, — пропела управляющая, стряхивая невидимую пылинку с куртки сотрудника. — Плохо окажешь – уволю.

— Ээээ! Зачем уволите? У меня знаете какая большая семья? Там. Всем кушать хочется, — воскликнул Айбек то ли испуганно, то ли возмущенно.

Рита снисходительно улыбнулась:

— Разумеется. Все, что от тебя требуется – быть в нужном месте в нужное время и ждать моего сигнала. Слушай внимательно…

Сегодняшний день снова пошел слегка не по плану, но впервые врач был этому рад. Он не доглядел за Федотовым, и тот, пока надзор ослаб, решил полакомиться жирной свининой. Конечно же, на фоне трехнедельной диеты, в основе которой лежала исключительно здоровая, постная пища, Льва тут же скрутило в бараний рог. Желудок отреагировал мгновенно, и так же мгновенно пришлось реагировать и врачу.

Происшествие с Львом Глебовичем не стало чем-то из ряда вон выходящим в его практике, но оно на несколько часов отсрочило момент. Закончив с первым клиентом, пообедав и переведя дух, он традиционно переключался на второго, точнее, на вторую. Если, конечно, она не сбегала: такие сюрпризы девушка устраивала врачу регулярно. И вот настал тот день, когда Юра, и ему было стыдно это признавать перед самим собой, сам не отказался бы от передышки.

Ночной дурман, ползучим туманом перетекший в утренний, только-только начал потихоньку рассеиваться. Юра давно не чувствовал себя настолько беспомощным. Надежды на то, что кто-то там свыше над ним смилостивится и пощадит, что его отпустит и больше не возьмет, не было никакой. Да и как может отпустить? Спустя полчаса-час он все-таки увидит её, и они снова проведут рядом несколько мучительных часов. Он должен будет что-то делать, говорить, доносить, направлять. Быть в метре, держать себя в руках, изображать спокойствие, излучать уверенность и передавать ее ей.

Сгорая.

Он должен, но он действительно не готов. Впервые.

Перед глазами крыша и ее танец, картинка настолько явственна, словно все произошло с полчаса назад. Она в том танце была свободна, как птица, парящая в небе, и высота лишь это подчеркивала.

Он должен протягивать ей руку помощи, но помощь нужна ему самому.

«Ты ей сказал, что выход есть всегда. А сам тыкаешься, как слепой котенок. Ищи!»

Отстраниться – предательство, приблизиться – самоубийство.

Остается только одно – не двигаться.

.

.

Входя в лифт, Юра знал точно: Он замрет в этом положении и как-то протянет семь дней, всего семь. Он уже так близко к поставленной цели, нельзя отступать в последний момент, на финальном рубеже! Нельзя бежать, трусливо поджав хвост! Свадьбы не будет, а что до всего остального… Возможно, решение все-таки придет, выход – он всё же есть всегда.

Уже нажимая кнопку третьего этажа, врач заметил спешащую в сторону лифта управляющую. Она только что закончила телефонный разговор и теперь, сердитая, сверкая глазами, стремительным шагом приближалась. Очевидно, двери стоило попридержать.

— Спасибо, что подождал, — бросила девушка, влетая внутрь и на ходу нажимая кнопку закрывания дверей, — Что ж за день-то такой!? Проблема на проблеме!

— Что случилось? — скорее, ради вежливости поинтересовался Юра. Ему, честно говоря, было абсолютно не интересно, что там у нее за трудности: у каждого своя работа и свои задачи. Каждый знает, на что идет. Ну, в идеале знает… Ей платят деньги за то, чтобы этот отель функционировал, ему – за «выбивание дури» из головы дочери владельца этого самого отеля. Врачу, честное слово, уже никаких денег не надо, лишь бы ее вытащить и при этом самому остаться в живых.

— Да представляешь, в 214-ом второй раз за два дня трубу… — начала негодующим тоном Маргарита и не закончила свою мысль. Лифт дернулся и встал между этажами, свет тут же погас, оставив двоих в кромешной темноте и полнейшей тишине.

— Кажется, мы застряли, — несколько удивленно произнес врач: неожиданно, конечно, но ничего не поделать, всякое бывает, даже самая современная техника выходит из строя. Другое дело, что теперь какое-то время им придется провести вдвоем в замкнутом пространстве. Мысль о том, чтобы сместить фокус, вновь слабо замерцала в голове.

«Это не поможет, дурная твоя башка!»

— Мамочки.., — пискнула управляющая, начав метаться по железной коробке туда-сюда и лупить по стенам ладонями, — Вы издеваетесь!? Выпустите нас отсюда!

Голос срывался на крик, в истерику, а еще спустя несколько секунд Юра услышал шуршание ткани по стенке: Рита сползла на пол.

«У тебя что, клаустрофобия!?»

Достав смартфон из кармана и включив фонарик, врач положил его на пол экраном вниз: нужно было осветить лифт и увидеть, что происходит с девушкой. Та сидела на полу, уткнувшись лбом в коленки, которые обхватила руками, и шумно дышала.

«Паническая атака. Переключить внимание нужно!»

— Маргарита, успокойся! — присел он перед ней на корточки. — Смотри на меня. Сейчас нас отсюда вытащат, лифт поедет, двери откроются. Все будет хорошо. Дыши глубоко.

Рита вскинула голову и широко распахнутыми от ужаса глазами, в которых уже блестели слезы, уставилась на Юру.

— Сделай что-нибудь, — прошептала она. — Я боюсь! Не могу находиться в замкнутом пространстве дольше минуты!

— Смотри на меня. Дыши… Давай на четыре счета. Раз-два-три-четыре-вдох, раз-два-три-четыре-выыыыдох. Раз-два-три-четыре-вдоооох, раз-два-три-четыре-выыыыдох.

Не прекращая счет, врач поднялся и, оказавшись у панели, нажал кнопку вызова диспетчера. На том конце раздалось еле слышное потрескивание и спустя пару секунд мужской голос произнес:

— Инженерно-технический департамент. Слушаю.

— Добрый день, это Юрий Сергеевич, Мы застряли в главном лифте.

— Минуточку. Ждите.

— Минуточку!? Да что они будут делать целую минуту! Юра, мне дурно! Иди сюда! Пожалуйста, не оставляй меня!

Маргарита смотрела полным мольбы и отчаяния взглядом. И этот взгляд, этот зажатый, перепуганный вид отчего-то тронул его, черствого сухаря, к разным взглядам давно привыкшего. Как-никак, не совсем чужие люди.

Стоило Юре вновь присесть перед девушкой, как она вцепилась пальцами в его ладони.

«Пальцы теплые, — машинально оценивая ее состояние, подумал врач. — Странно… Испарины нет. Какие там еще проявления? Сердцебиение, тошнота, приступ паники… Испуг на лицо. Лишь бы в обморок не хлопнулась».

Рита хватала ртом воздух. Может, пальцы и теплые, может, испарины нет, но, кажется, её потряхивало – при таком тусклом свете понять сложно.

— Рита, дыши глубоко. Давай снова. Раз-два-три-четыре-вдоооох, раз-два-три-четыре-выыыыдох, — взял Юра успокаивающий тон, — Раз-два-три-четыре-вдоооох, раз-два-три-четыре-выыыыдох. На меня смотри. Сейчас двери откроются, всё закончится.

— Обними меня, пожалуйста…, — управляющая даже не шептала, она шелестела. В глазах её отражалась такая паника, словно она находится в падающем самолете и прощается с жизнью.

«Чёрт…»

— Пожалуйста… Мне очень страшно! А если нас не достанут? Если тросы оборвутся, и он рухнет? А если воздух закончится?

«Бедная… Как же ты живешь с этим всем?»

— Исключено. Не успеешь до ста досчитать, нас выпустят. Начинай.

Осторожно придвинувшись, он очень аккуратно обнял ее за плечи. Девушка тут же уткнулась носом в грудь, пытаясь дышать глубже, и в нос ударил запах волос, окутал, одурманил.

«Она что, только Channel и носит? Неужели другого парфюма нет?»

Юра сидел, стараясь не шевелиться, губы на автомате повторяли: «Раз-два-три-четыре-вдоооох, раз-два-три-четыре-выыыыдох». Время превратилось в какую-то вязкую субстанцию, голова пыталась сосредоточиться на том, что ему известно о панических атаках и способах их купирования. Какое-то время спустя врач почувствовал, как постепенно стало успокаиваться её дыхание, напряженное тело начало расслабляться, угроза, кажется, миновала.

— Мне лучше, — Рита приподняла голову в попытке заглянуть Юре в глаза, — Счет помог… Спасибо!