Европейская поэзия XIX века - Антология

МОЯ МОГИЛА

Перевод М. Алигер

Где они зароют меня? В глубине,Где стоячие воды застыли во сне?Или выроют мне могилу ониПод деревьями, в их вековой тени?Иль положат мой прахНа диких ветрахИ степная буря сотрет мой след?О нет! О нет!

Или в склепе найдут для меня приют,Или плиты собора меня замкнут?Иль могила меня в Италии ждет,У гранитных скал, у лазурных вод?Это было бы славно, я рад бы был,Хоть, пожалуй, я Грецию больше любил.Или дикие звери меня разорвутИ всемирные ветры мой прах разнесут?Или в братской могиле я буду зарыт,Там, где тысяча трупов без гроба лежит,Там, где пали они, не дойдя до побед?О нет! О нет!

Нет, в зеленой Ирландии, на холме,На открытой лужайке лежать бы мне;Потому что любил я шорох капель в травеИ не штормы, а мягкий ветерок по траве,И не нужно мне камня, надгробья, плиты,Пусть по дерну цветут полевые цветы,Чтоб траве не дичать, а расти зеленей,Пусть роса проникает до самых корней.Пусть напишет отчизна эпитафию мне:«Он служил беззаветно родной стороне».

О, сколь радостно было б уйти на покой,Твердо веря, что будет могила такой.

ИСЛАНДИЯ

БЬЯРНИ ТОРАРЕНСЕН

Бьярни Тораренсен (1786–1841). — Стихи Б. Тораренсена написаны в «эддическом» стиле, то есть в стиле «Старшей Эдды» и других эпических произведений; их шероховатость и суровость сочетаются с поэтическим богатством.

Сборники поэта изданы посмертно, в 1847 и 1884 годах.

ЗИМА

Перевод И. Бочкаревой

Что там за всадникторопит яростноконя снежно-белогов высоком небе?Мерзлые хлопьямечет с гривымогучий коньзлобно на землю.

Щит ледянойна плечо у всадника,сыплются с латискристые иглы,облекает головустрашный шлем,вкруг этого шлемасполохи вспыхивают.

Тот всадник извергнутлоговом полночи,там — вечный источниксилы земной,там бурное моребьется у берега,что весен не видит,что лета не ведает.

Тот всадник не старитсяхоть старейшие богидрузья с пим былиеще до мироздания.Свой путь он закончит,когда солнце погаснети последнее словона земле отзвучит.

Крепкий окрепнет,услыхав его поступь,земля затвердеетот ласк его диких,станут алмазамиее слезы,горностаевой шубойстанут черные ризы.

Вовсе неправда,что теплым летомзима отступаетв северный край.Она выжидаеттам, в поднебесье,пока лето бродитсреди пестрых лугов.

Руки зимыземлю вращают,от мощи тех рукполюса трещат,и все на земле,что к небу близко,не расстаетсяс зимой никогда.

Всем известно,что даже летомгоры одетыв зимний наряд;всем известно,что лето не сгонитнебесный инейс головы старика.

СИГУРДУР БРЕЙДФЬОРД

Сигурдур Брейдфьорд (1798–1846). — В 1814 году поэт приехал из Исландии в Копенгаген, изучал бондарное ремесло. Жил в Гренландии в качестве датского торгового служащего; об этой стране рассказывается в его книге «Из Гренландии».

Сигурдур Брейдфьорд известен прежде всего как автор рим. Римы— специфически исландское явление литературы. Это стихи повествовательного содержания, чаще всего на темы исторических или так называемых «лживых», то есть фантастических, саг. Римами принято называть и цикл рим, и отдельные часта, в него входящие. Начиналась рима обычно «мансёйнгом» — строфами любовного содержания. Со временем содержание зачина стало более разнообразным. От скальдической поэзии, возникшей еще в древней Исландии, римы унаследовали вычурный и условный язык, а также условную форму, богатую аллитерацией и внутренней рифмой. Конечная рифма в строфе римы заимствована у народных баллад; римы часто пелись. Расцвет этого вида поэзии приходится на XIV–XVI века; как жанр римы существовали еще и в XIX веке. Сигурдур Брейдфьорд был одним из последних поэтов, писавших римы.

РИМЫ

Перевод В. Тихомирова

В самом деле, в старинуславно ведь умелидеву петь или жену —как лилею пели.

В старопрежние лета —нынче где же это? —девы нежной красотаприлежно воспета.

Нынче ладу нет у нас,в песнях складу мало,в сердце скальда жар погас —к ляду все пропало.

Раньше, если что не так,силу песни знали:черт ли, бес ли, вурдалак —песней изгоняли.

И слова струились их,как молва, свободно,а едва запнулся стих —вся строфа негодна.

Вот лиса[129]: лисе в отместзло писали висы[130] —чудеса ли, что окрестисчезали лисы!

Или ворона добыть —скальд спроворит разом:стихотворец мог убитьзаговорным сказом[131].

Черт ли ловкий, злобный бес,—вот улов, удача! —сам по слову скальда лезв упряжь, словно кляча.

Овладеет скальдом вдруггнев — к беде-кручине:что людей падет вокруг!что ладей в пучине!

Может, был смельчак такой,оскорбил поэта,—скальд убил его строкой,словом сжил со света.

Вот искусство прежних лет!Нынче ж пусто, худо:стал бесчувственен поэт —куда ему до чуда!

ЙОУНАС ХАДЛЬГРИМССОН

Перевод В. Тихомирова

Йоунас Хадльгримссон (1807–1845). — В годы учении в Копенгагенском университете был одним из издателей журнала «Фьолнир», ставившего перед собой цель обновить язык исландской литературы, пробудить национальное чувство.

Йоунас Хадльгримссон — мастер формы, обновитель поэтического языка, певец исландской природы. Посмертно, в 1847 и 1913 годах, были изданы его «Стихи», в 1883 году — «Стихи и другие произведения».

ОСТРОВОК ГУННАРА[132]

К земле склонилось летнее светилои серебристо-голубой ледникна Эйяфьятле златорасцветило.С востока смотрит он, огромнолики седоглав, и погружен в небесныйморозно-ясный синевы родник.Там тешит ревом водопад злобесныйслух Фьялара и Фрости[133], духов горных,хранящих в скалах клад златочудесный.Напротив них застыл отряд дозорныхотрогов Тинда[134] — зеленью луговобшит подол плащей иссиня-черных;на лбы надвинув шишаки снегов,они глядят, как Ранга[135] по долинеструится бирюзой меж берегов,где хутора на каждой луговинесреди угодий, выгонов и пашен.А с севера сверкает трехвершиньеледовой Геклы; вид вулкана страшен;заключены за каменным порогомогонь, и смерть, и ужас в недрах башен;но над чернобазальтовым чертогомпрозрачно-чист зеркальный небосвод.Оттуда вид чудесный: по отлогамдолины, где грохочет Маркарфльот,по берегам и на холмах покатыхлежат поля и радостно цвететпокров зеленый сеножатв богатых —в траве цветы, как россыпь желтых звезд.Высматривает рыб на перекатахорлан златокогтистый; пестрый дроздмелькает меж берез; и чистым звономгорит рябины красноспелый грозд.

Два всадника спускаются по склонамот хутора нагорного туда,где волны разбиваются со стоном,где и в затишье не тиха вода,где отмели песчаной с океаномизвечна беспобедная вражда;там конь морской, зачаленный арканом,их ждет, высокобокий, на мели,уставясь вдаль окованным бараном.От берегов родительской землив изгнанье два всеземнознатных братаот суши, на которой возросли,должны уплыть, скитаться без возвратав чужих краях, — так порешил закон,судом суровым их судьба заклята.Вот первый выезжает на уклон —из Хлидаренди[136] Гуннар, горд и строен,с секирою в руке; за ним вдогонвторой на красно-гнедом — ладно скроен,красив, и меч сверкающий при нем,—могучий Кольскегг[137], многославный воин.Так едут братья до реки вдвоем;помчат их кони врозь от переправы:поскачет к морю Кольскегг на своем,а Гуннар на своем — навстречу славы,домой, туда, где каждый шаг опасен,где смерть близка и недруги лукавы.«Не замечал я прежде, сколь прекрасензеленый холм, на нем овец ватага,как нивы желты, а шиповник красен.Что жизни даст мне бог — приму за благо;я остаюсь! Прощай же, в добрый час,мой друг и брат!» — Так повествует сага.

Да! Гуннару страх смерти не указ —ему ли жить без родины, без чести!Враги жестоки, и на этот разего поймали в сети кровомести.О, Гуннар мой, о, мой любимый сказ,не чудо ли, что там, на прежнем месте,как островок, на вымершей равнинецветет зеленый Гуннарсхольм[138] поныне!Там всю долину полая водапесками покрывает ежегодно,и с грустью видит древних гор гряда,что дол погиб, что горе безысходно,что троллей нет, что гномов нет следа,что люди слабы, что земля бесплодна…но этот холм цветет, и тучны травы —здесь Гуннар повернул навстречу славы.

ПРИВЕТ