Шаман - Кристофер Сташеф

Так прошло пять дней — пять радостных, спокойных дней. Путники успели отдохнуть и набраться сил. Манало уже мог бы вести их дальше, когда в лагерь бихару прибыл караван.

Глава 25

Бихару радостно встретили караван. Усталые купцы отстегнули топоры и мечи, притороченные к седлам, и прыгнули на землю, широко улыбаясь. Они здоровались с гостеприимными хозяевами и меняли вино на воду. Через некоторое время купцы поставили свои шатры, разожгли костры и, рассевшись, приступили к торговле. Огерн поразился тому, какие великолепные товары выложили на продажу бихару: браслеты, кольца, бусы тончайшей работы, циновки и ковры чудесных рисунков и ярких цветов. Без стеснения подслушивая разговоры, Огерн узнал, что каждый из бихару — искуснейший ремесленник и создает вот такие чудеса в часы, выкраденные у времени, посвященного выживанию. Но еще больше Огерн удивился, увидев, что бихару страстно любят поторговаться и набить цену своим товарам при обмене на руды металлов, красители для тканей, драгоценные камни, вина и прочую роскошь.

И еще от зорких глаз Огерна не укрылось, что только с полдесятка из купцов действительно занимались меновой торговлей, а остальные слонялись по лагерю и как-то слишком подозрительно присматривались к бихару. Огерн тоже принялся бродить между шатров. Тревога его нарастала, а затем стала неотступной: как только он увидел, как трое из купцов, сбившись плотной кучкой, что-то бормочут друг дружке и при этом бросают нехорошие взгляды на одного бихару…

На Дариада, конечно.

Приятно сознавать, что кто-то еще заметил в твоем знакомом исключительные качества, однако Огерну вовсе не нравился интерес, проявленный купцами к юноше. Поэтому весь вечер он старался находиться поблизости от Дариада. Когда разожгли большой костер, принялись жарить мясо и передавать из рук в руки бурдюки с вином, Огерн подвел к безмятежному кочевнику Лукойо как бы для того, чтобы вместе с полуэльфом и Дариадом понаблюдать за танцами. Когда же бихару и гости — купцы, покачиваясь, начали расходиться по своим шатрам, Огерн не спускал глаз с Дариада. Юноша отправился в свой шатер, Огерн пошел следом и поэтому оказался совсем рядом, когда из-за шатра выскочили пятеро торговцев и в полном молчании напали на Дариада.

Огерн громко закричал и бросился на помощь юноше. Но Дариад вырвался, в руке его блеснул нож. Трое купцов бросились на него, двое — на Огерна. Один подпрыгнул, пытаясь ухватить кузнеца за голову и пригнуть к земле, другой, согнув колени, пошел на Огерна с ножом. Огерн вскричал и широким взмахом руки выхватил собственный клинок. Тот, который хотел пырнуть его ножом, вынужден был на миг отступить, и этого мига Огерну хватило для того, чтобы ухватить купца, пытавшегося покуситься на его голову. Огерн цепко поймал его за шею согнутой в локте рукой. Купец, правда, исхитрился врезал Огерну в глаз. На краткое мгновение Огерн ослеп, только яркие искорки вспыхнули на черном фоне, но он с силой отшвырнул обидчика от себя, и тот угодил прямо на своего товарища. Огерн отступил, принял боевую стойку, тряхнул головой. Купцы поднялись и снова двинулись к Огерну. Двигались они на сей раз более осторожно. Один шел прямо на кузнеца, а второй выжидал, думая, по всей вероятности напасть в удобный момент сзади. И все молча, тихо, беззвучно…

Они не кричали. Зато крикнул Огерн:

— Бихару! На помощь! Ваш сородич в беде!

Купец от страха забыл об осторожности, даже не стал пытаться заткнуть Огерну рот. Он прыгнул на кузнеца с ножом, но тот ухватил злодея за запястье и вывернул ему руку. У купца от боли и изумления отвисла челюсть, но рукоятка ножа Огерна помогла ему закрыть рот. Кузнец швырнул бесчувственного злодея на руки его товарища, который как раз собирался повторить подвиг друга. Нож, приготовленный для Огерна, угодил в спину первому злодею, после чего Огерн быстро расправился со вторым — треснул его по затылку рукоятью кинжала. Было у Огерна, конечно, искушение перевернуть клинок, но начинать настоящую войну с торговцами кузнец боялся. Отбросив потерявших сознание торговцев с дороги, Огерн поспешил к Дариаду.

Кочевник стоял, тяжело дыша. По его щеке сбежала струйка крови, еще одна струилась по руке от локтя и кисти. Однако юноша по-волчьи скалился, и у его ног лежало три трупа. Из одного хлестала кровь. Дариад, вышедший победителем из страшной схватки, смотрел на Огерна.

— Спасибо… ты спас мне жизнь, Огерн. Не думаю, что я бы справился со всеми пятью — ножами они работают ловко.

У Огерна язык отнялся. Он только лупал глазами. Неужели это один и тот же человек — тот самый тихий, ясноглазый Дариад, который так светло и безмятежно говорил с ним о Боге?

А потом послышались крики, и Огерн, приготовившись обороняться, прижался спиной к спине Дариада, но это бежали кочевники, вооруженные мечами и кинжалами.

— Ты ранен, Дариад? — на бегу выкрикнул один из них.

— Пустяки, царапины, — выдохнул Дариад. — Спасибо Огерну.

Бихару подбежали и в ужасе уставились на поверженных убийц.

— Торговцы? — восклицали они удивленно. — Убийцы среди торговцев?

— Убийцы, и к тому же обученные. — Огерн опустился на колени, разжал челюсти одному из убитых, потом второму, третьему… — У них отрезаны языки, чтобы они нападали молча и не проговорились, кто послал их.

Кочевники в ужасе взирали на убитых. Наконец один из бихару спросил:

— Так они на самом деле торговцы или только ехали вместе с ними, одевшись под торговцев?

— Похоже, все они никакие не торговцы! — воскликнул предводитель бихару и выхватил из ножен меч. — Быстрее! Защищайте ваших жен и детей!

Бихару помедлили всего мгновение, развернулись и с криками бросились к кострам торговцев.

— Будьте осторожны! — крикнул на бегу Дариад. — Эти люди нападают сзади!

Не замедляя бега, бихару рассыпались по лагерю, следуя за Дариадом. Огерн остановился посередине между шатрами, не зная, куда бежать.

Тут к нему подбежал Лукойо. Он сжимал в руке кривой меч Лабины и орал:

— Огерн! Купцы! Посмотри!

Огерн посмотрел, и как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как торговцы резко отбросили полы своих одежд и обнажили мечи. Еще мгновение — и пламя костров выхватило из мрака ночи не купца, а отряд воинов в килтах и кожаных жилетах, выкрашенных в багряный цвет Куру — цвет куруитов, цвет Улагана!

— Лучник! Где твой лук? — воскликнул Огерн.

— Он сейчас бесполезен! — Лукойо развернулся и встал спина к спине с Огерном. — Они слишком близко. Их впятеро больше, чем нас, Огерн!

— По меньшей мере впятеро, — согласился Огерн, и в это самое мгновение на него с боевым кличем бросился куруитский воин, размахивая мечом так, словно в руке у него был зажат топор.