Российская психология в пространстве мировой науки - Ирина Анатольевна Мироненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Комментарии, как говорится, излишни. «Однако, – заключает А. В. Юревич, – все это не дает достаточных оснований предавать поп-психологию «анафеме» (да и какой от этого прок в обществе, где не действуют никакие запреты?)» [Юревич, 2007, с. 11]. Он постоянно, с первой до последней страницы статьи, напоминает читателю, что не является врагом поп-психологии и ни в коем случае не призывает к конфронтации с ней: «А Брут – весьма достойный человек»?
То, что современная поп-психология, во всяком случае, та ее существенная и совершенно определенная часть, о которой здесь идет речь, оказывает оглупляющее и иррационализирующее влияние на индивидуальных потребителей ее продукции и на общество в целом, наверное, не вызывает сомнений ни у кого из представителей психологической науки. Даже у тех, кто не склонен к агрессии по отношению к поп-психологии, о чем свидетельствует цитируемая статья А. В. Юревича. По всей видимости, сторонники «мира» с поп-психологией не считают это явление слишком опасным или достаточно опасным, чтобы с ним было необходимо бороться. Мне, однако, кажется, что с разрастанием поп-психологии в принимаемых ею сегодня формах необходимо бороться, пока «воинствующая глупость» (используя выражение А. А. Зиновьева)[8], инкубатором которой она является, не разрушила основания человеческой культуры, самой человеческой жизни.
Так ли все страшно?
А. В. Юревич характеризует современное общество как «психологическое» [Юревич, 2007, с. 5], в смысле наличия психологических проблем у абсолютного большинства людей и осознанной (!) потребности людей в психологическом знании. С этим нельзя не согласиться. В то же время академическая и практическая психология не предлагают простых и понятных «человеку с улицы» решений, и вряд ли можно ожидать таковых в обозримом будущем. Простые и понятные решения предлагает поп-психология и в каком-то смысле тем обеспечивает своему потребителю облегчение – но облегчение временное и чреватое опасными последствиями. Следуя рецептам поп-науки, человек, во-первых, совершает поступки, усугубляющие его проблемы, а, во-вторых, воздерживается от обращения к специалисту, который мог бы оказать помощь.
За снисходительным отношением к поп-психологии стоит осознанная или неосознанная вера в то, что психологические проблемы, которые имеются у большинства наших современников, суть проблемы пустяковые, не страшные. Так ли это?
На мой взгляд, «психологизация» общества есть не что иное, как следствие комплекса важнейших и болезненных противоречий современной культуры и цивилизации, комплекса проблем, порожденных объективным ходом человеческой истории, суть которых прямо относится к предметному полю психологической науки. Эти проблемы поставлены самой жизнью и имеют жизненное же, экзистенциальное, значение для современного человека. Решение их – не забава, а насущная необходимость.
Важнейшим фактором развития психологической науки и практики в прошлом веке явилось радикальное усложнение проблемы адаптации человека к миру: ускорение исторического процесса на рубеже XIX–XX веков привело к тому, что смена поколений уже не успевала за изменениями в культуре. Рубеж XX–XXI веков обнажил новые – психологические – проблемы.
Среди таких проблем можно назвать прежде всего то смятение в отношении идеалов и ценностей, свидетелями которому мы являемся в современном мире, осознающем себя в своей мультикультуральности, множественности цивилизаций, основанных на различных системах ценностных ориентаций. Сказки об общечеловеческих ценностях уже мало кого убаюкивают, в то же время налицо отсутствие психологической готовности людей адекватно понимать друг друга и взаимодействовать в ситуации множественных и неопределенных ценностных ориентиров.
Психологические проблемы современного человека – больше, чем просто психологические проблемы. Это отражение общих, самых острых насущных проблем развития человеческой культуры, главных проблем современной цивилизации. Приспособиться к опережающим изменениям в культуре – становится сверхзадачей, для решения которой индивид должен употребить все силы, часто подорвать душевное здоровье, внутреннюю гармонию.
Именно психология сегодня призвана дать ответ на поставленные временем вопросы, в силу своего статуса науки о человеке во всей полноте и противоречивом единстве сторон и форм его бытия. Ни одна другая наука не может сделать этого по причине недостаточности своего предметного поля. Именно психология сейчас необходима, как никакая другая наука. В этой ситуации «психологическое шоу» поп-психологии (используя выражение А. В. Юревича) представляется экзистенциально опасным для отдельных индивидуумов и для общества в целом. Это «шоу» является мощным катализатором всеверия и иррационализма – той самой воинствующей глупости, от которой, по мнению А. А. Зиновьева, человечеству и стоит ждать гибели.
Академическая наука, возможно, не самая практически полезная вещь в плане решения многочисленных жизненных проблем современного человека. На вопрос «Что делать?» научная психология, как правило, не дает ясного и однозначного ответа. Однако она может дать ясный и однозначный ответ на вопрос «Каким рецептам не нужно следовать?». Научная психология и только она может противостоять поп-психологии, может разоблачить шарлатанов от поп-психологии, ясно и внятно свидетельствовать, что рецепты, содержащиеся в «самоучителях жизненного успеха», не имеют статуса научного знания и представляют собой не более чем досужий вымысел, частное мнение, за которым не стоит никаких научных доказательств. Если не ученые-психологи, то кто сделает это? Наука может и должна стать противоядием от глупости и тем самым уже окажется весьма практически полезной обществу. Может быть, в этом сегодня и должна состоять главным образом практическая полезность академической психологии. На мой взгляд, действенная установка научной психологии на активное противостояние тем, кто насаждает всеверие и иррационализацию общественной жизни, является сегодня нравственным долгом нашей науки перед обществом, даже если это трудно, не всегда достигает эффекта и происходит «в обществе, где не действуют никакие запреты». Какой же в этом прок? В качестве ответа на этот вопрос мне хочется привести слова М. К. Мамардашвили: «Древние философы утверждали, что зло делается само собой, а добро нужно делать специально и все время заново, оно, даже сделанное, само не пребывает, не существует. Этот вывод, как мне представляется, в равной мере относится <…>, с одной стороны, к науке как познанию (этой мерцающей, пульсирующей точке, связанной с возможным человеком и требующей постоянного, специального усилия), а с другой стороны, к науке как собственно культуре (в смысле человекообразующего действия упорядочивающих жизненный хаос структур)» [Мамардашвили, 1982, с. 57].
Представляется, что именно критерий неразрывной связи теории и опыта сегодня следует обозначить и использовать в качестве ключевого для решения задачи демаркации научного и ненаучного психологического познания. Парадоксальным образом сегодня в
