Происхождение тебя. Как детство определяет всю дальнейшую жизнь - Ричи Поултон

о которых рассказывается в этой книге, мы всего лишь смотрим, связаны ли между собой то, что мы считаем причиной, с тем, что мы считаем следствием, а уже потом разбираемся, как одно приводит к другому. В конце концов, зачем вообще смотреть, связывает ли обстоятельство В события А и С, если по всем данным выходит, что А не приводит к С?

Если мы обратимся к сложной цепи событий, которые связывают между собой генотип и фенотип, и при этом будем рассматривать только те биологические события, которые происходят в теле и психике человека, то совершим ошибку. Все потому, что внешняя среда и опыт проживания в ней также вносят важный вклад в сложную цепь процессов, которые позволяют генотипу перейти в фенотип. Вспомните, как мы в начале книги, во второй главе, когда обсуждали развитие людей с различными темпераментами, говорили, что на развитие человека может влиять «образ», который он для себя выбирает, а также отклик на его поведение со стороны окружающих. В первом случае мы подчеркивали то, насколько сильно человек способен влиять на собственное развитие, то есть определять свое будущее. В таких случаях человек не только отзывается на опыт развития и влияние среды – он сам творит свою судьбу и кует свое счастье, пусть того и не ведая.

То, как у человека проявляются гены, отвечающие за уровень интеллекта и склонность к разводам, это доказывает. Когда человек выбирает себе определенный «образ», то гены, отвечающие за умственные способности, зачастую проявляются, поскольку тот, кто от природы умен, обычно любит читать и узнавать новое намного сильнее, чем человек с иной наследственностью. В итоге тот, кому по генам положено быть умнее, развивает свой интеллект не только потому, что у него такая наследственность, а потому, что он склоняется к поступкам, способствующим ее проявлению, – допустим, идет в библиотеку или внимательно слушает преподавателя.

Если мы обратимся к людям, которые генетически предрасположены к разводам, то, возможно, обнаружится, что на самом деле из-за наследственности они плохо разбираются в людях, а потому выбирают себе неподходящих или проблемных партнеров.

Или, возможно, гены склоняют таких людей к ссорам, депрессии и мешают грамотно общаться с партнерами, и генотип благодаря социальным и эмоциональным событиям в жизни такого человека все-таки переходит в фенотип. Мы ведем к тому, что если по какой-то причине события, которые играют роль посредника, в жизни человека не происходят (например, у него нет доступа к образованию или закон в его стране запрещает разводиться), тогда генотип может не перейти в фенотип целиком. В таких случаях гены не определяют судьбу человека. Итак, мы в очередной раз видим, что развитие (в нашем случае – влияние наследственности) вероятностно и будущего не предопределяет.

Кроме того, важную роль в развитии человека играет то, как на него откликается среда. В таком случае речь идет не столько о том, куда человек направляется – в библиотеку, чтобы набрать книг, или в бар, чтобы отыскать себе проблемного партнера, – сколько о том, как на поведение человека отзываются окружающие и как это влияет на его развитие и жизнь. Возвращаясь к вопросу уровня интеллекта, можно привести в пример ребенка, который генетически предрасположен искать новые знания. В итоге для этого ребенка после уроков проводят дополнительные занятия по музыке, рисованию, иностранному языку или информатике. Благодаря этому ребенок хочет учиться еще больше и в итоге расширяет свои познания лишь сильнее.

Кроме того, нетрудно представить, как то же явление работает с разводами. Допустим, у нас есть люди, которые из-за наследственности склонны к бурной или разнообразной сексуальной жизни, из-за чего у них очень много связей на стороне. В итоге их супруги не выдерживают и подают на развод. Опять же, развод – не прямое следствие генетики; гены скорее определяют психологические и поведенческие особенности, на которые отзываются окружающие, а их отклик, в свою очередь, вносит вклад в фенотип, то есть приводит человека к разводу.

Поскольку очень важно понимать, что наследственность не определяет судьбу, а доклады исследователей о тех или иных генах все зачастую понимают неверно, давайте приведем в пример двух детей, которые от природы любознательны. Любознательность первого ребенка родители всячески поощряют, а родители второго (возможно, они при этом бедные, живут в напряженной обстановке и/или не имеют образования) раздражаются, когда тот задает им кучу вопросов, и отвечают ему грубо. Или представьте двух людей, которые одинаково склонны к связям на стороне, но при этом один живет на отдаленной ферме, из-за чего ему особенно не с кем изменять супруге.

Этих примеров уже достаточно, чтобы понять, что порой генотип переходит в фенотип лишь в определенных условиях, то есть гены проявляются только под влиянием среды. Итак, пусть даже все указывает на то, что фенотип определяется наследственностью, это не значит, что наследственность определяет все. Казалось бы, все в человеческом развитии и поведении зависит от генов, однако в то же время мало кто способен устоять перед влиянием внешней среды. Врожденное и приобретенное неизменно вносят свой вклад в развитие человека, пусть даже и не сказать, что́ из этого окажется сильнее в каждом определенном случае – в случае каждого отдельного фенотипического признака. Именно о взаимодействии наследственности и среды мы и поговорим в четырнадцатой и пятнадцатой главах.

Прежде чем приступить к рассказу о том, как исследователи изучают влияние генетики на развитие человека, а затем – как связаны между собой наследственность и табакокурение, необходимо пояснить, как на проявление генов влияет внешняя среда: любые свидетельства в пользу того, что тот или иной ген проявляются в определенных условиях, верны лишь для тех, кто участвовал в исследованиях, в ходе которых были получены эти свидетельства. То есть пусть даже исследователи и обнаружили, что уровень интеллекта или склонность к разводам зависит от наследственности у одних людей и в одних обстоятельствах, это не значит, что связь не будет слабее или вовсе отсутствовать у других людей в других обстоятельствах. Даже если кто-то, преувеличив, заявит: «Разводы у вас в крови», – из-за того, что найдет свидетельства в пользу этого заявления, это отнюдь не значит, что его наблюдения будут распространяться на все население, на все государства и на все эпохи. В конце концов, разве может проявиться ген, отвечающий за разводы, в среде, в которой разводы запрещены? И разве житель страны, в которой алкоголь нельзя употреблять по закону и его нигде не достать, начнет употреблять его всего лишь из-за генетической предрасположенности? Существуют даже убедительные, пусть и не неоспоримые, свидетельства