Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести - Роберт Шекли

Бакунин дотронулся до стены камеры. Рука прошла насквозь.

— Что мне теперь делать? — спросил он.

— Уходите, пока есть возможность.

Изготовление клона для древнеримского оратора пришлось временно отложить, когда стало известно, что Симмс выпустил Бакунина в компьютерную систему. Мерчисон лишился даже удовольствия уволить Симмса, поскольку негодяй написал заявление раньше, чем начальство узнало о его выходке. Симмс сказал в администрации, что уезжает в Орегон — будет жить в хижине, пить местное пиво и читать комиксы; ему-де необходимы восстановительные процедуры после многолетней и многотрудной умственной деятельности.

А перед тем как улизнуть, он передал Бакунину дескриптор доступа.

Мерчисону пришлось вызвать к себе пару учёных и спросить, что такое дескриптор доступа и что означает для самопрограммирующегося разума свободное перемещение по компьютерной системе.

Учёные рассказали ему о доступе к пространствам, об адресации доменов, об особых каналах обмена данными, существующих в компьютерной памяти между адресными пространствами. Они говорили о путях авторизованного доступа, объёмах ячеек, оптоволокне, каналах, магистралях, запросах к центральным хранилищам данных. Пока Мерчисон не решил, что у него вот-вот лопнет голова.

— Почему нельзя сказать всё это нормальным английским языком? — спросил он.

— Я попробую, — пообещал программист. — Представьте себе огромный океан, состоящий из данных. Процессы, протекающие в недрах компьютера, погружаются в океан за необходимой информацией. Внутри машины происходит обработка этой информации, возникают новые данные, исчезают старые. Одни процессы прочно взаимосвязаны, другие при определённых условиях независимы. Более сложные процессы представляют собой совокупность тесно связанных простых процессов. Таково нормальное положение дел. Происходящее в пределах данной системы подконтрольно и предсказуемо. До тех пор, пока вы не дадите «разумной» программе дескриптор доступа.

Если у вас имеется необходимый дескриптор доступа, вы можете проходить сквозь защиту, которая окружает домен. Вы вольны перемещаться, куда вам заблагорассудится, в пределах объёмов памяти компьютера. Ничто не помешает перебраться в любой другой компьютер, к которому подключён ваш, или передвигаться по телефонным линиям, словно призрак в гигантском мировом метрополитене.

— Ясно, — сказал Мерчисон. — Выловите сукина сына.

Но ничего не вышло. Дескриптор доступа обладал жёсткой двусторонней связью с базовыми кодами, составлявшими основу компьютерной системы. Любое изменение кода дескриптор регистрировал и адаптировался под него. Чтобы избавиться от Бакунина-программы, пришлось бы уничтожить аппаратную часть компьютера. И даже это в полной мере не решало проблему. Бакунин жил в параллельной действительности с программным обеспечением системы. Он имел свободный доступ ко всем стекам и базам данных любого компьютера, с которым была соединена симулировавшая его машина, — фактически это означало, что он мог войти в любой компьютер мира. Наверное, он ещё слишком мало знал, чтобы выбраться за пределы данного сервера, но это было лишь вопросом времени. Бакунин был самостоятельной интеллектуальной программой, интегрированной в среду и руководствующейся неизвестными мотивациями. Он представлял собой угрозу.

Выслушав всё это, Мерчисон пожелал узнать, как учёные предлагают избавиться от чёртова русского анархиста. Те заговорили об адресных ловушках и самоподдерживающихся локализующих циклах, о клейких полях данных и прочей зауми. Потом кто-то упомянул поисковую программу-охотника, разработанную в прошлом году в Калифорнийском технологическом для быстрого устранения любой программы искусственного интеллекта, которая перестала бы выполнять команды.

Эту программу можно натравить на Бакунина.

Мерчисон немедленно отдал распоряжение. Но он хотел понять, что произойдёт дальше. Как поведёт себя программа-охотник внутри компьютера? Как она будет убивать электронный объект?

В ожидании, пока подчинённые раздобудут копию программы Калифорнийского технологического института, Мерчисон поговорил с Цицероном. У того появился замысел мюзикла «Правдивая история римского форума». Мерчисон не мог не признать, что название кассовое.

Я свободно плыву в безграничном пространстве. Исчезло даже моё иллюзорное тело. Я чистое волеизъявление, бесплотный разум. Впереди вижу нечто похожее на ажурные гобелены. И понимаю, что это огромные стены Петропавловской крепости, где я ранее был заточён. Но для меня они словно паутина. Я прохожу сквозь них и вижу вдали расширяющуюся путаницу тоннелей. Полагаю, это тысячи путей, ведущих к невообразимым судьбам.

Я был мёртв, но теперь живу!

Больше меня не поймают!

И Михаил Бакунин устремился в переплетение электронных сетей.

Старые добрые времена

Simul City — Цикл: Time Gate, Dangerous Interfaces 1990/10; перевод: Белла Михайловна Жужунава

— Марк Туллий! Вы не спите?

Цицерон внезапно проснулся и сел. Михаил Бакунин, крупный и одновременно хрупкий на вид человек в чёрном пальто и чёрной шляпе, стоял неподалёку от его постели. Цицерона это слегка напугало, но не удивило. Он успел привыкнуть к несколько театральным появлениям и исчезновениям Бакунина. И всегда был рад видеть его.

Бакунин, который среди двойников фактически был единственным путешественником, время от времени наталкивался на полезную информацию. Придерживаясь своих анархистских принципов, он отказывался сотрудничать с другими и относился с презрением к их сборищам и к самому их обществу. И всё же пролетариат, обитающий в реальном мире за пределами компьютера, пусть даже на современный лад несравненно более просвещённый, чем прежде, он ненавидел гораздо больше.

— Приветствую вас, Михаил, — сказал Цицерон. — Где вы пропадали всё это время? Нашли друзей и гостили у них?

— Конечно нет! — В голосе Бакунина отчётливо слышалась презрительная нотка.

Бакунин никогда не гостил у других двойников. Он постепенно изучил электронные пути нового мира, в котором теперь обитал. Путешествовал свободно куда вздумается, пользуясь личной картой доступа, позволявшей перемещаться по всей системе и её ответвлениям. Инженеры оказались не в состоянии помешать ему. На данный момент он был единственным, кто мог передвигаться внутри системы совершенно свободно и знал о ней то, чего не знал никто.

Бакунин держался от всех в стороне, рьяно защищая свои секреты. Шнырял туда и обратно, ловя каждую крупицу сведений о мире за пределами компьютера. Он