Вердана - Майя Малиновская

Эл уже жалела, что прочла дневники. Невольно она стала обладательницей тайны, которую не должна была знать. Достижение Ахши было не в открытии эволюционных сходств Земли и так называемого Фаэтона. Будучи человеком несведущим в астрофизике, перемещениях во времени, не имея достаточных инженерных знаний, он догадался о принципе действия и возможностях загадочного прибора, коим Эл в роли Верданы дважды удалось воспользоваться. И хвала Космосу, что ее мысли тогда были заняты поисками Ахши, а не анализом его дневников. Она искала там подробности его жизни на планете, чтобы понять ход его мыслей, найти, за что зацепиться, что поможет поискам, а в остальные подробности и рассуждения она, за неимением времени, не вчитывалась, пробегая страницы, походившие больше на философские трактаты, чем на исторические хроники.

Ахши сделал свои открытия, а Эл свои. Никаким сращиванием личностей он не страдал. Она сделал вывод, что Ахши готовил побег, он хотел покинуть планету без ведома своих коллег, как со стороны землян, так и Галактиса. Ему было известно все, о чем поведал ей Бала, о чем мог знать Сэс Моут, но делиться своими наблюдениями и интеллектуальными богатствами он не хотел. Он симулировал что-то вроде сумасшествия, чтобы убедить тех, кто его курировал в недееспособности. Чувство к Вердане, ее взаимность и преданность сломали его планы. Она могла утверждать это, поскольку оказалась в роли Верданы. Она с опозданием поняла суть дела, для анализа у нее не было достаточного времени и достаточной информации. Эл приходила то в недоумение, то в состояние озлобленности оттого, что ей не сообщили всех подробностей отношений Ахши и Верданы. Она вспомнила их сама. Только фаэтонские боги знали, как ей это удалось. В этой истории осталось столько неясного, что Эл приняла решение поскорей забыть случившееся с ней.

И все-таки, это была победа. Эл так чувствовала. Ахши жив и далеко, а она выполнила поручение. Но не выполнила задания. У нее есть завидный аргумент в собственную защиту, ей удалось обнаружить других наблюдателей.

— Все равно это победа, — сказала она вслух.

— Победа, — повторила девочка.

Она как раз сравнивала свои руки и ноги, выстроив их в ряд на полу, отличия ее забавляли. Она то колотила пятками по полу, то хлопала по нему ладошками, просовывала пальчики рук сквозь пальцы ног и при этом хохотала. Забава ей нравилась. Она оторвала одновременно руки и ноги от пола, потеряла равновесие и повалилась на бок.

— Победа, — повторила Эл. — Геликс.

— Да, капитан Эл.

— Эл, — повторила девочка и посмотрела на изумленного капитана.

— Она меня понимает? — спросила Эл.

— Да, — подтвердил Геликс. — Она умеет тебя понимать, пока не могу тоже самое говорить о других. Их просто нет.

Девочка поняла, что Эл заинтересовалась ею и, встав на крепенькие ножки, подошла к ней.

— Ты знаешь, кто я? — задала Эл вопрос.

Тут девочка шлепнула Эл ладошкой в грудь.

— Эл.

— Слушай, абориген, а ты не такая глупая, — проговорила Эл и подняла брови. — Как думаешь, Геликс, подойдет ли ей имя Ника?

Девочка затаилась и с любопытством искоса смотрела на Эл.

— Победа. Коротко и со смыслом. В честь первого выполненного задания, я полагаю? — сказал Геликс.

— Да, в честь первого задания, к моему удовольствию, не совсем выполненного. — Потом она потрепала девочку по волосам и обратилась к ней. — Будешь Никой?

Девочка посмотрела с еще большим интересом. Эл в ответ осторожно ткнула указательным пальцем в ее животик.

— Ника, — произнесла Эл.

Девочка в ответ хихикнула, но повторять имя не стала, по каким-то своим соображениям.

Глава 14. «Победителя не судят»

— С возвращением, — добрая улыбка и умиротворяющий голос Торна заставали Эл унять нервную дрожь.

Она сильно нервничала перед тем, как покинуть корабль. Ника на ее удачу заснула крепким сном младенца, и Эл получила возможность беспрепятственно покинуть борт Геликса.

Торн пришел один. Эл не смела предполагать — хорошо это или плохо. Как бы там ни было, ее устраивала личная встреча с капитаном, один на один. Она полагала, что немедленно даст отчет о невыполненном задании. Она уже напустила на себя официальную мину и собралась открыть рот, но Торн остановил ее жестом.

— У тебя измученный вид, — он уже не улыбался, по-отечески обнял ее за плечи и повел к выходу с пирса.

Эл бросила взгляд на Геликс, подумала о Нике и мысленно пожелала, чтобы кораблю удалось справиться с ребенком до ее возвращения.

— Тебя что-то тревожит, Эл? — спросил Торн.

— У меня проблема, капитан, — решила признаться Эл. — Я вывезла с планеты ребенка. Он, верней она, осталась на борту.

Торн остановился, посмотрел на виновато склонившую голову Эл.

— Как это произошло?

— У меня было помутнение. Я вцепилась в нее, и Геликс был вынужден эвакуировать нас обеих. Но хуже всего то, что я даже без сознания не отпускала ребенка. Сами знаете, какая сила у Верданы. Геликс трансформировал нас в одном цикле.

Торн поднял брови. Эл почувствовала пристальный взгляд и подняла глаза на капитана.

— Она человек? — переспросил Торн.

— Внешне — вполне человек. Геликс уверяет, что так. На вид года четыре или пять. Капитан, я совершила ошибку, а как ее исправить не имею представления, — созналась Эл.

— А как бы ты поступила, если бы оказалась на моем месте? — строго, но без назидания в голосе спросил Торн.

— Я ее спасла, я за нее и буду отвечать, — твердо сказала девушка. — Геликс просветил меня на этот случай.

— Спасла? — переспросил капитан.

— Да. Там была буря. Она каким-то образом оказалась одна посреди поля. В общем, я плохо помню. Помню только голос, крик о помощи.

Торн прочел целую гамму чувств на ее лице. Он не сомневался, что ею двигали благородные устремления.

— Ты предпочтешь отдохнуть, или ты готова к беседе? — спросил он.

— С вами или…

— Со мной. Мне ты должна доверять, Эл. Меня тревожит твой вид.

Эл вздохнула.

— Откровенно говоря, дело не в моем самочувствии. Я не выполнила задание, капитан, это давит сильнее усталости, — сказала она. — Ахши нет. Это был его выбор, который я уважаю.

— Ты желаешь высказаться?

— Нет. Собственно я сказала, что хотела.

Торн снова легонько обнял ее за плечи. У Эл возникло желание уткнуться головой ему в грудь. Тяжело смотреть капитану в глаза, но сейчас она так нуждалась в простом внимании. Торн чувствовал ее состояние, поэтому сам осторожно склонил ее голову к своему плечу.

— Трудно было? — спросил он по-отечески нежно.

— Не просто, — со вздохом призналась она.

— Ты что-нибудь помнишь? — спросил он.

Для Эл вопрос был простым и однозначным.

— Да, — ответила она.

Торн вздохнул. Для него много значил ее ответ, но пока он воздержался от обсуждений прошедшей операции. Нужно дать ей возможность отдохнуть и собраться с силами.

— Эл, — он отстранил ее от себя, взял за подбородок длинными изящными пальцами и заставил посмотреть в глаза. Они казались темными и бездонными на покрытом искусственным загаром лице, который слабо камуфлировал ее бледность. — Девочка моя. Поверь. Каков бы ни был исход этой операции, ты вернулась, а значит, выполнила задание. Для меня истинная ценность только в том и состоит, что ты жива и стоишь вот здесь. Я виноват перед тобой. Я подверг тебя трудному испытанию. Чтобы тебе было легче, заявляю, как капитан, что никаких взысканий или наказаний за твои ошибки не последует. От тебя требуется только одно — очень внимательно проанализировать ситуацию. Тебе придется работать с Эйсмутом, но как сотруднику группы, а не как пациенту или провинившемуся. Ты сообщишь ему лишь то, что посчитаешь нужным. А сейчас отправляйся отдыхать, приступишь к работе, когда будешь готова.

— Тогда, я вернусь на борт. Тревожусь за девочку. Вы не сказали, как с ней поступить.

— Это теперь твоя подопечная. Пусть пройдет обследование, если она здорова и не опасна, то дальнейшую ее судьбу решать тебе, — без всякой интонации заявил Торн.

— Так вы позволите оставить ее? — спросила Эл.

— А разве я возражаю, — Торн почти рассмеялся. Он с трудом представлял Эл в роли воспитательницы пятилетнего дитя. — Я могу на нее взглянуть?

— Да. Только вам придется подняться на борт. Она сейчас спит.

Торн рассматривал лицо девочки с нескрываемым интересом. Он всматривался в детские черты, и переводил взгляд на Эл.

— Вы поразительно похожи, — заключил он. — А характер у нее такой же, как у тебя, Эл?

Она уловила иронию в его вопросе. Эл стало легче дышать оттого, что ей не влетело за ребенка. Эл смотрела на Торна.

Он в свою очередь снова принялся изучать детское личико. От его взгляда не укрылось, как ребенок приоткрыл глаз и сразу же его зажмурил. Личико девочки стало хитрющим, и Торн сдерживался себя, чтобы не расхохотаться. Девочка не спала, она просто притворялась. Эл явно не замечала этого и ответила: