Повести и рассказы (-) - Виктор Тарасов

Мне кажется, что этот спор не имеет смысла. Допустим, что люди не вернулись в город утром и обезьяны продолжают жить "по-человечески" десять, сто лет. Кто нам тогда скажет: "настоящая" это цивилизация или "подражательная"? И чей смысл доминирует по прочтении книги: авторский или читательский?

Ведь автор обживал город-произведение для себя, в нем жили его мысли, его смысл. Но вот настало время, и город покинут, остались одни голые стены. Какая жизнь начнется в них?

Автор пытается это предугадать и предопределить, но он не всесилен.

Вероятно, в первое время его смысл будет использоваться в "подражание", но со временем станет своим для читателя и никто не сможет различить "естественное" и "подражательное". Стоит ли в этих условиях говорить об "адекватном" прочтении книги, о "замысле автора"? Наверное, нет.

Смысл произведения становится, в известной мере, делом случая. Речь может идти лишь о выработке в процессе сложного взаимодействия "третьего смысла" (не-авторского и не-читательского).

Давайте рассмотрим произведение как некий центр притяжения, как энергетическое поле, которое притягивает на некоторое время для общения читателя и автора. Но каждый из них уже обладает своим энергетически-смысловым полем. Что же мы получим? Три волновых поля, взаимодействуя, образуют сложную структуру рефракции "стоячих" волн. Они и будут неким устойчивым "третьим смыслом" произведения. Но смыслом временным - лишь по поводу данного произведения, данного читателя, данных конкретных условий восприятия. Прекращается общение - распадается и смысл.

Распадается, чтобы возникнуть снова, стоит другому читателю взять в руки книгу. Но это будет уже другой смысл, какой именно - предугадать невозможно.

Важно заметить, что смысловое и энергетическое взаимодействие посредством книги как бы разорвано во времени. Первым тратит свою энергию писатель, он выступает инициатором общения, бросает разряд наудачу, в будущее, часто в совершенно безнадежной ситуации, руководствуясь лишь неким призывом свыше.

В хаосе будущего выжигается площадка и пространственно-временной срез "осваивается", возводятся стены города.

Автор НФ затратами своей психической энергии создает для читателя "жизненное пространство" будущего. Но потом странная судьба гонит его дальше, в дебри.

Читатель, находя в чаще оставленный город, полон удивления, но чувствует, что эти голые стены - вызов судьбе и хаосу, а такой вызов должен быть поддержан. И он наполняет чужой город своими снами и призраками. Но и ему необходимо затратить свою энергию, чтобы освятить пустой храм чужой идеи своим смыслом и своей жизнью.

Вот тогда-то, когда исторически встречаются эти две психические энергии, и возникает "третий смысл" - реальный и призрачный, созидательный и непредсказуемый, устойчивый и быстро преходящий, как, впрочем, и все на этом свете.