Олег Черниговский: Клубок Сварога - Виктор Поротников

Рюрик по этому поводу послал недовольное письмо в Киев, в котором упрекал великого князя: тот якобы выказывает явное предпочтение Ярополку.

«У меня, твоего зятя, Ярополк подлым образом отнял два города в Побужье, а ты, любезный тесть, даже не чешешься! - писал Рюрик. - Видать, сильно умаслил тебя недруг мой. А может, Ярополк купил твою милость златом-серебром? Коль он на Галич покусится, ты и тогда пальцем не пошевелишь?…»

«Сын мой, и ты в своё время отнял у Ярополка эти города неожиданным наскоком, - писал в ответном поcлании Всеволод Ярославич, - так что теперь вы с Ярополком квиты. Забудь об этой утрате, сын мой, ведь вотчина твоя без Щекотова и Бужеска обеднела ненамного. Помысли лучше о миролюбии и нестяжательстве христианина и впредь не ищи врагов в пределах Руси-матушки».

Письмо великого князя только разозлило Рюрика: он ожидал иного отношения к себе со стороны тестя.

Супружество Марии Всеволодовны и Рюрика Ростиславича проходило в сплошных склоках. Мария не только не любила супруга, но относилась к нему с подчёркнутой неприязнью. Рюрик чувствовал себя этим глубоко оскорблённым и при живой жене часто ночи проводил один либо с рабыней. Заступничество же Всеволода Ярославича за Ярополка и вовсе вывело мстительного Рюрика из себя. Он призвал братьев на совет, дабы сообща придумать, как отомстить Ярополку, а заодно проучить и великого князя.

Если Василько был готов поддержать старшего брата в любом деле, приносящем вред Ярополку, то Володарь не горел желанием воевать с ним. Прежде всего потому, что у Ярополка за спиной стоял великий князь.

- Ныне удача на стороне Ярополка, - молвил Володарь, - поэтому нам воевать с ним не с руки. По-моему, братья, следует выждать, когда задует другой ветер в настроении великого князя.

- Ярополк ждать не будет, - хмуро заметил Рюрик.

Словно в подтверждение этих слов в середине лета Ярополк и Давыд сообща напали на вотчину Василька и захватили небольшой городок Броды. Но этого Ярополку и Давыду показалось мало, и они двинулись дальше к городу Плеснеску.

Пришлось Ростиславичам снова браться за оружие. В битве на реке Сереть Ярополк и Давыд разбили дружины Ростиславичей. Впрочем, Ярополк первым и предложил мировую. Он даже соглашался уступить обратно Плеснеск в обмен на Звенигород, находившийся в вотчине Рюрика. Но Звенигород был гораздо больше Плеснеска и стоял на пересечении дорог, ведущих из Киева в Польшу и Венгрию, поэтому Рюрик воспротивился обмену.

Война продолжилась. До глубокой осени происходили стычки в долине реки Сереть. Ярополк и Давыд рвались к Теребовлю, но так и не смогли пробиться через заслоны Ростиславичей и ушли восвояси.

Однако этот успех отнюдь не окрылил Ростиславичей: они видели, сколь силен в рати Ярополк. Он мог добиться своего и без помощи великого князя.

Глава восемнадцатая. НЕРАДЕЦ.

От двух горевших светильников в трапезной было почти светло. Вдобавок в зеве большой печи вовсю гудело пламя. Холоп в грубой суконной рубахе и таких же портах, заправленных в старые изношенные сапоги, возился у печи, подбрасывая в огонь суковатые сосновые поленья.

У длинного стола, застеленного белой скатертью, сидели братья Ростиславичи, хмурые и озабоченные. Перед каждым стояла серебряная чаша с вином, но ни один не притрагивался к хмельному.

- От Ярополка надо как-то избавляться, - молвил Рюрик приглушённо. - Не даст он нам спокойного житья. Так и будет ходить в наши земли, чтобы грабить села и захватывать города. А великий князь и пальцем не пошевелит в нашу защиту, чтоб ему пусто было!

Рюрик оглянулся на холопа, который ворошил в топке длинной кочергой:

- Ступай покуда! Понадобишься - позову.

Холоп низко поклонился и вышел, прикрыв за собой тяжёлую скрипучую дверь.

- Верно молвишь, брат, - сказал Василько. - Покуда жив Ярополк, покою нам не будет. Но как с ним покончить? Сам ведь знаешь, каков он ратоборец!

- Надо заманить его в ловушку, - промолвил Рюрик и сделал жест рукой, будто поймал на лету муху.

- Что ты задумал, брат? - насторожился Володарь.

- Есть у меня отчаянный малый, который при случae сможет прикончить Ярополка своей рукой, - начал Рюрик. - Я подошлю его к Ярополку, чтобы он поведал, будто бояре звенигородские задумали перейти под власть волынского князя. Мой посланец скажет Ярополку: заговорщики ночью откроют ему ворота, коль он скрытно подойдёт к Звенигороду с отрядом ратников. Неужто Ярополк не соблазнится на это?

- Думаю, соблазнится, - произнёс Василько, - давно он на Звенигород облизывается.

- Хитрость-то в чем? - спросил Володарь.

Человек мой будет проводником войску Ярополка и в пути свершит своё дело, - ответил Рюрик.

- А коль не свершит? - Володарь засомневался. - Чаю, слуг и телохранителей подле Ярополка будет немало.

- Я своего человека знаю, - усмехнулся Рюрик и взял чашу со стола. - Выпьем, братья, за успех задуманного дела.

Человеком, с помощью которого Рюрик вознамерился избавиться от ненавистного волынского князя, был Нерадец.

Князь держал Нерадца при себе, поскольку знал: такой человек рано или поздно пригодится. Живя в Галиче, Нерадец ни в чем не имел нужды. Он знал, что галицкий князь не выдаст его Всеволоду Ярославичу, даже если тот потребует этого. Рюрик жил недружно со своими боярами, которые тяготились княжеской властью. Дабы не позволить им организовать заговор, Рюрик постоянно ссорил бояр между собой, используя при этом Нерадца. Того не коробило, что князь поручает ему лишь грязные дела: когда нужно попугать какого-нибудь боярского сыночка или удавить ненужного свидетеля. Занятые склоками между собой, галицкие бояре были не опасны Рюрику, опаснее для него было их единство.

Рюрик дорожил Нерадцем, поэтому велел ему убить Ярополка лишь в том случае, если будет возможность спастись самому.

- Коль тебя убьют иль возьмут в плен, это сослужит мне дурную службу, - напутствовал Рюрик. - Пусть смерть Ярополка окажется на свету, но ты при этом должен остаться в тени.

Нерадец пообещал сделать все как надо. Замыслу Рюрика с самого начала сопутствовал успех. Ярополк поверил и спешно выступил с дружиной к Звенигороду.

Нерадец вёл владимирцев окольными путями, дабы подойти к Звенигороду не с севера, а с запада со стороны Перемышля.

Шёл месяц май. Смерды повсеместно были заняты работой на полях. Чтобы владимирская рать не привлекла внимания, Нерадец выбирал только лесные дороги. Где лесов не было, там войско двигалось ночью или в предрассветных сумерках. Дружинники даже спали на ходу на повозках обоза.

Возле Нерадца постоянно находились трое владимирцев, поскольку до конца ему Ярополк все же не доверял. Дабы убедиться в правдивости сказанного о боярском заговоре, осторожный Ярополк послал в Звенигород своих доверенных людей под видом купцов. Мнимые купцы должны были добраться до Звенигорода по прямой дороге, разведать всё, что нужно, и дожидаться дружины в условленном месте.

Опасность своего положения Нерадец почувствовал, когда до Звенигорода оставалось не более трёх переходов. На одной из дневных стоянок в лесу кто-то из владимирских воевод, с особой подозрительностью относившийся к Нерадцу, обмолвился при нём о соглядатаях Ярополка, высланных заранее в Звенигород. Нерадец ничем не выдал себя, понимая, что именно на то и рассчитывал говоривший.

Нерадец по-прежнему находился в передовом отряде, выискивая укромные пути к Звенигороду. Теперь, когда и до Перемышля было рукой подать, появилась возможность попытаться спастись бегством, но Нерадец и не помышлял об этом, желая во что бы то ни стало выполнить дело.

Однажды под вечер передовой владимирский отряд наткнулся на конный дозор перемышльского князя. Точнее Нерадец нарочно вывел владимирцев на него. Во время короткой схватки владимирцев с перемышльцами Нерадцу удалось затеряться в лесу. Когда владимирцы спохватились и, не найдя Нерадца среди убитых и раненых, бросились искать его по всем направлениям, тот в это время притаился возле лесной дороги, по которой двигалось основное войско. Набросив на плечи военный плащ, которым он укрывался по ночам, и надев на голову шапку, снятую с убитого дружинника, Нерадец незаметно выехал на коне из кустов и смешался с замыкающим отрядом владимирцев, охраняющим обоз.

Ярополк лежал на возу на мешках с ячменём, пытаясь хоть немного вздремнуть, но на тряской дороге это ему никак не удавалось.

С наступлением сумерек щебет птиц смолк и лесную чащу окутала тишина, нарушаемая лишь топотом сотен копыт и скрипом тележных колёс. Да изредка шуршала листва на молодых деревцах, росших близко от дороги, когда проезжающий всадник задевал ветки плечом.