Олег Черниговский: Клубок Сварога - Виктор Поротников

В тот заснеженный ноябрьский день надменный граф в полной мере оценил правдивость слов своего зятя, когда немецкий конный клин врезался в дружину Ростиславичей. В начале успех сопутствовал немецким рыцарям. Свежевыпавший пушистый снег очень скоро покрылся телами павших русичей, их брошенными красными щитами и длинными копьями. Стяги Рюрика и Володаря колыхались в самой гуще галицких и перемышльских дружинников, которые беспощадно погоняли коней, спасаясь бегством от грозного врага. Над заснеженным полем звучал победный немецкий клич: «Гот мит унс![130]»

Граф Орламюнде летел на огромном вороном коне, укрытом длинной белой попоной с черными крестами. Торжествующая радость клокотала в его груди: он видел, что русской коннице некуда деться. Сейчас его храбрые франконские витязи прижмут русичей к тем холмам, что длинной грядой вздымаются впереди, и спасения Ростиславичам не будет. Граф страстно желал взять в плен Рюрика, который был зятем великого киевского князя«чтобы обменять на свою жену и дочь.

Неожиданно бегущая русская конница исчезла из глаз. Только что впереди мелькали красные плащи русичей, крупы коней и вот их уже нет. Словно сквозь землю провалились!

Граф Орламюнде выругался, не понимая, как такое могло случиться. Конная лавина рыцарей промчалась ещё не меньше ста сажен, прежде чем все стало ясно.

Впереди открылась глубокая низина, более напоминавшая высохшее русло реки. Русская конница нырнула в неё и теперь разворачивалась, чтобы там, в низине, встретиться с врагом лицом к лицу. Передвижения русских дружинников напоминали водоворот, их разномастные лошади то дыбились, то скакали по кругу. В хаосе из мелькающих щитов, плащей, лошадиных хвостов, голов, поднятых кверху копий пребывали в неподвижности лишь княжеские знамёна, являясь центром спокойствия среди всей этой суеты.

Графу Орламюнде показалось, что русские дружины в ловушке и у Ростиславичей нет иного выхода, как с честью пасть в битве. На равнине у них оставалась хотя бы возможность для манёвра.

Рыцари начали спуск в долину, наклонив копья и сдерживая коней на скользком склоне. Чёрный орёл на красном немецком знамени горделиво раскинул крылья. Казалось, пернатый хищник тоже торжествует победу.

Закончив спуск, рыцари перевели коней на быстрый аллюр, дабы усилить свой удар. Однако русичи не стали дожидаться этого удара. Повернув коней, они обратились в стремительное бегство по длинному ложу узкой извилистой долины, зажатой между крутых высоких холмов. По-видимому, местность была хорошо знакома русичам, так как они уверенно управляли лошадьми, переведя их в галоп. Немцы, ринувшиеся в погоню, очень скоро отстали.

В тот момент, когда русские дружины в очередной раз скрылись из глаз за крутыми выступами нависающих сверху утёсов, графа Орламюнде вдруг охватило какое-то беспокойство. Тревога его возросла, когда примчавшийся из арьергарда всадник сообщил, что выход из долины перекрыт большим отрядом русских пешцев. А ещё спустя какое-то время по шлемам и щитам рыцарей застучали стрелы, падавшие откуда-то с неба.

Подняв голову, граф Орламюнде увидел на вершинах утёсов, на фоне затянутых грязными облаками небес густые цепи русских лучников.

«Ловушка! - скрипя зубами от ярости, подумал граф. - Западня! О майн гот!»[131]

Рыцари повернули назад. Теперь им приходилось пробиваться в пешем строю, поскольку многие лошади были ранены русскими стрелами. К тому же преодолевать крутизну ведущего из низины склона, засыпанного снегом, и одновременно сражаться с русскими пешцами в конном строю оказалось невозможно. Немцы медленно выбирались из злосчастной низины, перешагивая через своих убитых. Передние рыцари шли сомкнутым строем, действуя мечами и копьями, задние вели в поводу лошадей и помогали идти раненым, которых становилось все больше и больше.

Уже в сумерках граф Орламюнде вывел остатки своей конницы к тому полю, откуда он так лихо начал атаку. Заснеженная равнина была истоптана, повсюду лежали тела убитых воинов: в основном немецких кнехтов и ландскнехтов. Павших русичей было совсем немного.

«Неужели Ярополк разбит? - в отчаянии думал граф Орламюнде, еле держась в седле от усталости. - Неужели он бежал, бросив меня?»

Колонна рыцарей миновала поле недавней битвы и повернула к лесу, за которым лежала дорога на Червен. Там должен был находиться немецкий стан.

В ночном лесу царила зловещая тишина. Опавшая листва, засыпанная свежим снежком, глушила топот копыт. Сквозь голые ветви деревьев в темных небесах были видны звезды. Откуда-то сзади, с равнины звучал заунывный волчий вой.

«Ныне у серых пир, - думал граф Орламюнде. - Полакомятся немецкой мертвечиной. Но где же стан?»

Обширная лесная поляна была пуста, если не считать несколько брошенных повозок, разбросанные вороха сена и вязанки хвороста возле черных потухших кострищ. В центре поляны одиноко возвышался большой белый шатёр, украшенный гербами графов Орламюнде.

Теперь не оставалось сомнений в том, что пешее войско разбито и бежало.

- По всей видимости, Ярополк повёл нашу пехоту обратно в Червен, - проговорил кто-то из оруженосцев графа.

Рыцари спешивались на поляне, разжигали костры, шарили в повозках в поисках съестного. Тишину ночи наполнил шум и гам усталых обозлённых людей: храпели кони, стонали раненые…

Граф Орламюнде вошёл в свой шатёр: там царил беспорядок. Походное ложе было перевёрнуто, стол, стул, cкамья - опрокинуты. Исчезли сундуки графа с одеждой и казной.

Высланные дозоры сообщили, что войско Ростиславичей заняло Белз: на стенах его слышна перекличка русской стражи. Ещё были обнаружены следы немецкого войска, спешно ушедшего в сторону Червена.

Граф Орламюнде приказал выступать вдогонку за пехотой, несмотря на то что его люди и кони были крайне измотаны.

- Ежели мы промедлим до утра, то Ростиславичи окружат нас здесь и перебьют как куропаток, - отвечал граф на ворчание своих строптивых баронов. - Мы даже не сможем принять бой, ибо у нас половина людей ранена.

Рыцари двинулись в путь по лесной дороге. Наиболее ослабевших раненых положили на повозки, в которые впрягли рыцарских коней.

Ночная мгла и сильная усталость лошадей и наездников замедляли движение растянувшейся колонны. Ехавший впереди граф Орламюнде клевал носом, одолеваемый сном.

На рассвете рыцари догнали свою пехоту, которая расположилась станом на берегу реки Гучвы.

Предводители пешего войска были злы и неразговорчивы. Отвечая на расспросы графа Орламюнде, они всю вину за поражение валили на Ярополка, который, по их словам, только мешал. Граф захотел поговорить с зятем, но того не оказалось в стане.

- Не знаем, куда подевались Ярополк и его гридни, - недоумевали военачальники. - Во время битвы он мелькал на левом крыле, а когда пешие полки Ростиславичей погнали наше воинство к лесу, тут Ярополк и пропал.

- Может, он убит иль угодил в плен? - раздражённо бросил граф Орламюнде. - Почему вы не присмотрели за моим зятем?

Военачальники оправдывались: мол, люди Ярополка и сам он были верхом, поэтому у них было больше возможностей для спасения.

- Если жив, то непременно объявится, - заявил кто-то. - У него ведь тоже лишь один путь - на Червен.

У графа Орламюнде уже не было сил, чтобы гневаться. Он приказал оруженосцам снять с него доспехи и завалился спать на сырой соломе прямо у костра.

Но толком поспать графу не дали. Оруженосцы растолкали его, говоря, что в стане объявился Ярополк, который настаивает на немедленном выступлении к Червену.

Граф Орламюнде не успел прийти в себя, сидя на соломе возле наполовину потухшего костра, когда услышал над ухом спокойно-язвительный голос своего зятя:

- Ну что, дорогой тесть, теперь ты знаешь, каковы воители Ростиславичи. И они идут сюда!

Приказ о немедленном выступлении мигом облетел лагерь, который зашевелился как растревоженный муравейник. Однако вышла заминка: рассерженные бароны гурьбой подступили к своему сюзерену, требуя дать новую битву и смыть позор поражения. Воинственный вид и пыл вассалов воодушевили графа Орламюнде, который болезненно переживал даже малую неудачу. Им был отдан другой приказ: «Готовиться к битве!»

Теперь немцы действовали гораздо осмотрительнее, став спиной к реке Гучве и прикрыв фланги конницей.

Войско Ростиславичей на этот раз нисколько не уступало по численности войску графа Орламюнде: видимо, к нему примкнули ратники из города Белза.

Когда проревели трубы с той и с другой стороны, призывая к битве, из немецких рядов вылетел на горячем скакуне Ярополк, вызывая на поединок Рюрика. Старший из Ростиславичей не заставил себя ждать. Пришпорив своего мосластого серого коня с белой гривой, галицкий князь ринулся на бой с копьём наперевес.