Эпоха Дугаров - Екатерина Хаккет

Я какое-то время простояла у задернутого красно-черного полога шатра, прежде чем заглянуть внутрь: три спящих тела не подозревали, что кто-то следит за ними. Один, с татуированной рукой, лежал ко мне спиной; другой завернулся в кокон как бабочка, а третий, черноволосый и длинноухий, лежал в позе мудреца, сложив руки замком на груди. Эта картина заставила меня улыбнуться, но потом улыбка увяла как засохший цветок – я должна была спуститься в лагерь гёто. И чем быстрее, тем лучше.

Мало кто из воинов бодрствовал в столь ранний час. Проходя мимо пересечения из нескольких троп, кто-то из явно подвыпившей группы солдат не стесняясь в выражениях, сообщил мне, что Демиан Амон пришел в себя. Эта новость где-то отозвалась радостью в душе, но жизнь другого из семьи Амон волновала меня сейчас куда больше.

Южане спали, спала и знатная элита. Никаких пьяных лиц и членов королевской семьи – только караульные стражи, не покидающие своих постов до пересменки. Сонные, уставшие, но с оружием наготове. Никто не знал, когда враг сделает следующий шаг, а потому все старались держать ситуацию под контролем.

В лагере заморских союзников дела тоже шли не так гладко. Видимо кто-то умер, раз многие в церемониальных рясах столпились у погребального кострища. Я только услышала их голоса, сливающиеся унисоном в скорбной песне, как земля ушла из-под ног. Думалось мне, что они придают огню Мако, но вбежав в местный лазарет, я обнаружила, что пустует совсем другая койка.

Парень – Мако или нет, сидел на своем спальном месте, свесив босые ноги вниз. Весь перевязанный, чуть бледноватый, он бездумно пялился на руки, расслабленно лежавшие на коленях.

Я подошла к нему. Один из гёто, что, кажется, только вернулся из царства грез, сердито пришикнул на меня и махнул в сторону выхода. Я не обратила на него внимания.

– Мако? – шепотом спросила я.

Карие глаза, метнувшие в меня молнией, стали ответом. Никакого Мако больше нет – лишь Салазар в новой телесной оболочке. Он протянул мне руку, и я помогла ему подняться. Мужчина, что был крайне не рад моему появлению, вскочил на месте, придерживая окровавленные битны на плече, и что-то быстро затараторил на родном диалекте. Парень-переводчик заставил его заткнуться одним только резким словом. Дипломатических навыков тот не растерял…

Мы вышли на свет. Мако хромал. Я видела, как рана в груди доставляла ему огромные неудобства. Он шел чуть согнув спину, но при этом поглядывал вперед. Кали, маленькая и хрупкая, встретилась нам средь палаток с небольшим ковшом в руках. Вместо приветствия она лишь кивнула головой и отвела печальный взгляд в сторону, а затем шатры скрыли ее от моих глаз. Я бы пошла за ней, но меня ждал совсем другой разговор.

Мой провожатый остановился возле брошенных телег с какими-то припасами под широкими кронами зеленых деревьев. Ни одна живая душа не услышала бы наши голоса.

– Салазар? – скорее утверждение, чем вопрос.

Ухмылка, уже такая знакомая, украсила чужое лицо.

– А ты ожидала кого-то другого?

Я призадумалась:

– Сал или Зар?

– Скорее уж Сол, – откашлялся маг.

– Хорошо, – повисла неловкая пауза. Амон выжидающе закусил губу, не сводя с меня черных глаз. – Твой сосед по лазарету умер сам или ему помогли?

– Мне пришлось забрать его душу, чтобы залечить рану.

– Ублюдок, – на мгновение я зажмурила глаза, понимая, какое чудовище сотворила. – Упаси нас всех Дугар.

– Один умелый маг дороже сотни воинов, – холодно напомнил мне собеседник. – Выбор был за тобой.

Хотелось выругаться, но я осеклась:

– Твое лицо. Что с ним? Глаза, – пальцы сами очертили дугу над веком. – Они стали другими. Будто ты южанин, а не гёто. Я с трудом узнаю прежнего Мако.

– Я чудом успел остановить этот процесс.

– О чем ты?

Маленький огонек пламени вспыхнул в ладони Амона. Крохотный, но достаточно опасный. Он то разрастался, то угасал в его руках – парень игрался с ним, как с игрушкой. Хитрая ухмылка Салазара говорила о том, что ему доставляет удовольствие мое искривленное удивлением лицо.

– Знал ли об этом наш Мако? – с наигранным сомнением поинтересовался заклинатель. – Но у него был шанс стать тем, кого все ненавидят. Поэтому его тело не будет гнить, как тело Демиана. Не станет покрываться рубцами и язвами. Оно начнет изменяться вместе с душой, подстраиваться, пропуская сквозь себя магические потоки, и прослужит еще много-много лет, – заметив мое смятение, он самонадеянно рассмеялся. – Правда, забавно? Мне уже четвертый десяток лет, а выгляжу как желторотый юнец. И все благодаря тебе.

Огонь погас в его руке, и та резво взметнулась к моему плечу. Неожиданно и совершенно нагло, маг вдруг коснулся губами моего лба. В омерзении я отшатнулась назад, отдёрнув от себя его холодную клешню.

– Как поцелуй смерти, – вместо слов злобное шипение. – Отвратительно!

– Нет, это хуже, – парень вновь засмеялся, но теперь над собственной шуткой. – Когда приходит старая подруга Дугаров, понимаешь, что во многом был не прав. Ночью я чуть не умер по-настоящему… и впредь ошибок я не допущу. Слушай сюда, эльфийка, – Амон вновь предпринял попытку приблизиться ко мне, однако я отступила от него. – Ты должна закончить войну до того, как наш обман разоблачится. Личина твоего дружка Мако не вечна. Недели четыре, не более, я смогу оставаться таким, как сейчас. Ну а дальше к нам, а особенно ко мне, будет очень много вопросов.

– Как ты себе это представляешь? Как за четыре недели прорвать оборону Ортога такой крошечной армией? Салазар, я…, – будто испытывая стыд, я опустила взгляд на поникшую траву. Гнев улетучился вместе с дуновением мерзлого северного ветра. – Ты говорил про свой долг. Говорил, что сможешь убить Джованни.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, – под шелест листвы маг тихо усмехнулся. – Да, я смогу это сделать. Жизнь за жизнь. Ты забрала жизнь моего врага – я разделаюсь с твоим. Ты подарила мне жизнь, и я уберегу твою.

– А что делать с жизнью друга? – перебила я его.

– Этого я вернуть не смогу, – пожал Сол плечами. – Мы что-нибудь придумаем, а пока храни нашу маленькую тайну.

Что-то заставило Амона проглотить язык.

Черный силуэт вырос за нашими спинами быстрее, чем я успела обернуться. Аэдан! Разъярённый и беловолосый, он бесшумной тенью выплыл из-за соседней телеги. Все-таки вернулся. Щеки его пылали от злобы, но это не могло сравниться с пламенем, бушующим в безумных голубых глазах. Как ревнивый отец, заставший свою невинную дочь с местным ловеласом, дракон подскочил к Мако и, отпихнув меня в сторону, сжал латную перчатку на его горле, прижав парня спиной к повозке. Какое-то мгновение он пристально всматривался в лицо переводчика гёто, но потом, видимо, распознав подмену, с силой дернул его и поднял над землей. Несчастный маг болтал в воздухе босыми ногами.

– Так я и думал, – Аэдан одним только взглядом превратил меня в камень. – Это твоя работа?!

Не в силах противиться божеству, я кивнула. В глазах Амона застыло изумление, но не испуг. Он не дышал. Задыхался, хрипел. Извивался в захвате рыцаря как беспомощный уж.

В припадке гнева, Аэдан, сделав над собой неимоверное усилие, все же сжалился, и отшвырнул мага в сторону на деревянные коробки. Тот треснулся об них грудиной и упал в траву навзничь, заскулив от боли. Бинты тотчас побагровели из-за открывшейся раны.

– Если он хотя бы раз оступится, – угрожающе пророкотал воин, прижав руку к эфесу меча. – Я убью его. Сразу, – не обращая внимания на то, что противник медленно поднимается на ноги, Аэдан продолжил говорить. – Я не понимаю логики твоих поступков, Ариен. Не одобряю, и вовсе не поддерживаю тебя в этом… союзе, – он с ненавистью отхаркнулся на землю. – Ты играешь в очень опасные игры с теми, кто опытнее и хитрее тебя. Угадай, во что ты можешь вляпаться, если к тебе вовремя не подоспеет помощь? Неужели над тобой нужен постоянный контроль?

– Я уже не маленькая, Аэдан. Я сама в ответе за свои действия, – мое сердце билось размеренно и четко, но ноги дрожали как у трусливого ягнёнка.

– Как знаешь, – фыркнул Дугар и прошел мимо побитого Амона, толкнув его плечом. – Я слежу за тобой, маг. За вами двумя, – отошел, обернулся. – Твое присутствие необходимо в лагере южан, Ариен, и ты должна пойти за мной.

Салазар молча проводил нас взглядом, придерживая кровавые бинты. По его натянутой лицом мимике, я бы не сказала, что он по достоинству расценил жест милосердия от бесчувственного и жестокого дракона.

Аэдан никогда не шел на переговоры, но в этот раз все же уступил и разрешил мне позавтракать в лагере людей гёто. Я хотела увидеть Кали и узнать, все ли у нее в порядке, но на кухне как пчела-труженица, средь белого пара, крутился только ее отец Виев с несколькими черноволосыми помощниками. Мы не могли задерживаться, а потому, как упрямый мул, рыцарь потащил меня к южанам.