Сны Великого князя. Дилогия (СИ) - Андрей Матвеенко

*Справочно:

Картина гибели «Славы» навеяна обстоятельствами гибели броненосца «Бородино» в Цусимском сражении.

Стоит сказать, что виновник гибели «Славы» и сам одно время находился на волосок от гибели, чудом избежав взрыва боезапаса после пробития брони кормовой башни русским 305-мм снарядом. Однако шесть имевшихся в башне снарядов не сдетонировали, а приготовленные к стрельбе и воспламенившиеся полузаряды были залиты водой, вырвавшейся из поврежденной гидросистемы, и до погребов огонь не добрался. Людские потери на «Фудзи» также были вполне умеренны — лишь 10 убитых и 24 раненых за весь бой.

Еще одним везунчиком в этом сражении оказался «Якумо». Вместе с «Ниссином» и прочими двумя броненосными крейсерами, пока они не выбыли из боя, он смог настолько серьезно повредить шедший под флагом Дубасова «Пересвет», что тому теперь была одна дорога — в ближайший нейтральный порт, ибо до Владивостока этот корабль мог уже и не дойти. Повреждения же самого «Якумо» были минимальны, а все потери в экипаже ограничились четырьмя ранеными.

Однако о самом «золотом» своем попадании японцы смогли узнать только спустя некоторое время, когда русская эскадра добралась-таки до Владивостока и подробности ее героического похода попали в газеты. Уже под занавес боя разрывом снаряда на броне боевой рубки другого броненосца, флагманского «Ретвизана», и проникшими сквозь ее амбразуры осколками был смертельно ранен в грудь и живот главный враг Того — адмирал Макаров.* Уже теряя сознание, Степан Осипович передал командование возглавлявшему второй броненосный отряд Дубасову, приказав всем силам эскадры прорываться во Владивосток и лишь в случае невозможности отдельным кораблям одолеть этот путь — интернироваться в нейтральных портах.

*Справочно:

В этой реальности облик боевых рубок кораблей Российского императорского флота вполне традиционен и не имеет слабых мест в виде широченных обзорных щелей и грибовидной крыши-«осколкоуловителя», каковые принесли немало бед русским морякам в нашем мире. Но даже такая конструкция не является гарантией от поражения находящихся в них людей, чему свидетельством ранение в Цусимском сражении вице-адмирала Мису — осколки русского снаряда достали его именно через смотровые щели боевой рубки «Ниссина». Собственно, этим случаем и навеяны обстоятельства гибели С.О.Макарова в данной истории.

Впрочем, все эти успехи японцев, были, пожалуй, закономерны, если знать об отданном Того перед боем приказе в первую очередь бить по самым опасным для его кораблей броненосцам 1-го русского отряда и возглавлявшему 2-й отряд «Пересвету».

В отличие от своих броненосцев и броненосных крейсеров, японские легкие крейсера в этом бою, вошедшем в историю как сражение у Шантунга, себя почти не проявили. Тихоходный отряд из «Ицукусимы» и «Мацусимы», усиленный броненосцем «Чин-Иен», до огневого соприкосновения с противником так и не добрался. Лишь отделившаяся от этого отряда «Чиода» вместе с авизо «Чихайя» примкнула к «Отове», «Суме», «Акицусиме» и «Идзуми», попытавшимся навязать бой крейсерам-«рюриковичам», прикрывающим «Лену» и «Ангару».

Но в этот раз преимущество в совокупной огневой мощи, защите и скорости хода русских кораблей ясно дало понять врагу всю опасность подобной затеи. В результате короткой, но интенсивной перестрелки «рюриковичи» ощутимо зацепили «Отову» и «Суму» и начали пристреливаться по другим кораблям японского отряда. В ответ японцы смогли нанести лишь небольшие повреждения «Варягу» и «Аскольду» и от дальнейшего преследования уходящего на максимально доступной скорости и ничуть не ослабленного крейсерского отряда русских вынуждены были отказаться. Присоединиться к своим броненосцам в противостоянии основным силам Макарова, видя судьбу «Касаги», у них тоже не было никакого желания.

Японский командующий флотом после того, как лишился уже третьего, считая только безвозвратные потери, или даже четвертого, если учитывать выбывшую «Асаму», своего корабля, принял решение ввиду превосходства неприятеля выйти из боя. Дополнительным стимулом к тому для него было состояние «Микасы», имевшего на борту уже около 150 убитых и раненых и обширные повреждения от четырех с лишним десятков принятых им на себя снарядов. Причем флагман Того был угрозой для русских уже почти номинально — на нем как в результате вражеского огня, так и, как не раз уже бывало в предыдущих сражениях, от взрывов собственных снарядов в стволах орудий была полностью выбита главная артиллерия. Да и прочие корабли японцев, насколько это было видно с мостика «Микасы», выглядели не сильно лучше и все реже отвечали на огонь врага (так, помимо ранее описанного поражения кормовой башни «Фудзи», взрыв снаряда в канале ствола вывел из строя носовую башню «Сикисимы», а на «Ниссине» по этой причине не действовали сразу три пушки главного калибра).* И высокий риск дополнительных потерь в случае продолжения схватки в глазах японского адмирала уже не окупался достаточно спорной в свете всего вышеизложенного возможностью потопления какого-либо еще из русских броненосцев, кроме «Славы».

*Справочно:

Повреждения «Сикисимы» и «Ниссина» от взрывов своих же снарядов соответствуют тем, что имели место на этих кораблях в Цусимском сражении.

Но хотя главные силы японцев и отстали, наконец, от упрямо идущих к своей цели русских, Того в ночь с 31 марта на 1 апреля бросил на охоту за ними практически все свои боеспособные миноносцы с приказом любой ценой задержать рвущуюся во Владивосток эскадру противника. И наступательный порыв японского «москитного» флота был вознагражден.

Главной жертвой ночных атак выпало стать «Орлу». Этот корабль, серьезно пострадавший в дневном бою, почти на милю отстал от идущих впереди «Ретвизана» и «Победы» и, несмотря на соблюдаемую эскадрой светомаскировку, выдал себя звуками продолжающихся работ по исправлению полученных повреждений проходившей рядом паре японских истребителей. На этих кораблях уже не оставалось торпед, однако они несли на борту по две «минные связки», аналогичные тем, на которых годом ранее подорвались «Ретвизан» и «Витязь». И то, что не удалось врагу в свое время с названными двумя броненосцами, получились с «Орлом». Но, видимо, в конце концов что-то подобное и должно было произойти — слишком уж долго главные русские корабли избегали смерти от минной угрозы.

Проскочив прямо по курсу у броненосца, японцы вывалили на пути его движения все имевшиеся мины. Рискованный маневр оправдал себя и захваченная «Орлом» «минная связка» в этот раз сработала именно так, как и задумывалось ее создателями. Будучи притянутой к корпусу, она нанесла броненосцу сразу три удара — два по правому борту и один слева. Единственно позитивным в этой ситуации стал тот факт, что затопления от взрывов с обоих бортов позволили «Орлу» уйти под воду почти на ровном киле и дали время спасти команду.* Кратковременное преследование ловких вражеских дестройеров оплошавшими русскими миноносцами, шедшими в охранении, успеха не принесло. И русским еще повезло, что на мины не попали три оставшихся в строю «богатыря», шедшие к назначенному месту рандеву следом за 1-м броненосным отрядом, но не точно в кильватер, а приняв немного правее…

*Справочно:

В основу описания гибели «Орла» положены сведения о реальных обстоятельствах потопления японцами броненосца «Наварин» после Цусимского сражения.

Еще две потери русских в ночных атаках — заградитель «Енисей» и минный крейсер «Гайдамак». В бою у Шантунга эти корабли играли роль репетичных судов при флагманах — «Енисей» у 1-го броненосного отряда, «Гайдамак» у 2-го. А с наступлением ночи их пути разделились.

На «Енисей» вместе с «Яхонтом» и миноносцами была возложена задача по противоминной обороне броненосных отрядов. И, к сожалению, не столь маневренный, как его товарищи по данному заданию, минный заградитель при отражении очередной яростной атаки врага не смог увернуться от торпеды японского дейстройера. Причиненные ею повреждения оказались слишком велики, чтобы дать возможность спасти корабль, который в итоге затонул менее чем через час. Экипаж «Енисея», в котором после взрыва недосчитались почти трех десятков человек, приняли на борт миноносцы.

«Гайдамак» вместе с двумя худшими по техническому состоянию миноносцами, «Бойким» и «Расторопным», на которых начинались перебои в работе главных механизмов, получил приказ сопровождать в Циндао тяжело поврежденный «Пересвет». К несчастью для русских, в темноте им выпало наткнуться на два отряда японских миноносцев, еще не растративших окончательно свои мины и настроенных более чем решительно. Однако русские корабли, из которых в полной мере боеспособным был лишь один, все же смогли дать врагам достойный отпор, не допустив их до самой желанной цели.