Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель - арийская колыбель

«Одиссея» дополняет этот облик существенной де­талью: после смерти Ахилл стал царем над мертвыми. После смерти Ахилл получил и супругу. По одним ска­заниям, это Ифигения, по друг им — Поликсена. Такому образу вполне соответствует и почитание Ахилла по всему греческому миру. Но JI. С. Клейн в своей книге «Анатомия «Илиады» (СПб.: 1998) отмечает, что пря­мо богом Ахилла называли только в Причерноморье, и то не в ранних источниках. Сколько-нибудь массо­во греки не проникали через черноморские проливы до начала VII в. до н. э. А в тех районах, откуда игла ко­лонизация, Ахилл как раз не бог. Отсюда исследова­тель делает вывод, что культ Ахилла — это культ героя. Ведь даже там, где Ахилл почитался как бог, имелось в виду, что статус божества он приобрел после смер­ти. Для нас такой вывод интересен по двум причинам. Во-первых, он свидетельствует в пользу историчности образа Ахилла, а значит, существовал реальный вождь с таким именем и схожей судьбой. Во-вторых, колони­зацию Причерноморья осуществляли греки-ионийцы. Согласно нашей концепции, это была та часть ариев, которая некогда мигрировала на территорию Греции, усвоила греческую культуру, но впоследствии была вы­теснена другими греческими племенами (ахейцами, эолийцами и дорийцами) в Малую Азию. Позже они двинулись в направлении Северного Причерноморья, к своей былой прародине. Ионийцы пережили судьбу Ахилла: исход с родины, разрыв с отечественной тра­дицией (смена разговорного языка и т.п.) и попытка возвращения к своим на правах завоевателя. Вот поче­му они обожествили Ахилла!

И напоследок об имени нашего героя. Оно доста­точно необычно, и существует несколько версий, объ­ясняющих его происхождение. Одна из них утвержда­ет, что Ахилл — по-гречески значит «не вскормленный грудью» (это действительный факт биографии героя, Фетида отказалась выкармливать младенца). Другую версию предложил В. Г. Васильевский. Ученый обратил внимание на то, что Ахилл привел под Трою пятьдесят кораблей, а древнерусские насады-ладьи вмещали по двадцать воинов, не считая гребцов. Тысяча по-гречески «хилиой». Отсюда могло возникнуть и имя русско­го князя, приведшего на войну свою тысячу воинов. А. К. Югов, приводя эту версию, также добавляет, что тысячелистник имеет название «Ахиллеа Миллефоли– ум», где сочетается и греческое название тысячи и ла­тинское.

Наконец, некоторые ученые, принимая во внима­ние горестную судьбу, обиды, страдания Ахилла и его раннюю гибель, производили его имя от греческого «ахос» — «горе», «печаль», «страдание». При таком толко­вании «Ахилл» означало бы нечто вроде «горемыка». Со­ответственно, название его царства «Фтия» производи­ли от глагола «фтио» — «гибну». Иными словами, полу­чается, что имя возникло как отражение образа героя, а образ изначально связан с трагическими испытаниями, выпавшими на долю Ахилла во время Троянской войны. Однако, как совершенно справедливо замечает профес­сор Л. С. Клейн, имя «Ахиллеус» — не новоизобретение. Оно бытовало уже в микенское время и зафиксировано на табличках из Кносса и Пилоса, причем там его но­сят рядовые, незначительные люди. В «Илиаде» Ахилл 57 раз получает эпитет «Зевсов», «дивный», «блистатель­ный», а два раза даже «божественный».

На наш взгляд, имя героя надо соотносить с обще­индоевропейским богом Ки, считавшимся, в том числе, хозяином речных и морских путей. Греческие авторы рассказывают, что Ахилл являлся во сне и наяву моря­кам, указывал путь в гавань и место стоянки. Подобно таким же чудесным спасителям на море — Диоску­рам, — Ахилл при опасности являлся морякам на мачте или на рее, но в отличие от тех только вблизи острова или берега — там, где были подводные рифы или от­мели в устье рек. В Северном Причерноморье он назы­вался Понтархом — Владыкой моря. Все его святилища (Ахиллейоны) помещаются на морских побережьях (есть Ахиллейон и в Троаде). Павсаний особо отмеча­ет, что в греческих портах были священные участки у морских заливов, где Ахилл почитался вместе с По­сейдоном и другими богами. Ахилл не случайно сын морской нимфы. К Ахиллу, правда, очень часто прила­гается чисто «сухопутный» эпитет — «быстроногий», но, вероятно, этим Гомер хотел подчеркнуть, что изна­чально Пелид все-таки земной герой и подвиги его не имеют отношения к деяниям небожителей. В имени же его к основе «Ки» добавлены эпическая приставка «А» и древнерусский суффикс «ил» (сравни: Ярила, Дани­ла, Аттила, кадило). Таким образом, Ахилл — это мо­ряк, «хозяин моря» или, говоря попросту, пират. И эта характеристика идеально соответствует его образу в греческих мифах.

Глава 17 АНТЕНОР – ВОЖДЬ ВЕНЕТОВ

Народные вожди! Вы — вал, взметенный бурей И ветром поднятый победно в вышину. Вкруг — неумолчный рев, крик разъяренных фурий, Шум яростной волны, сшибающей волну.

Но, морем поднятый, вал только морем властен, Он волнами влеком, как волны он влечет, — Так ты, народный вождь, и силен, и прекрасен, Пока, как гребень волн, несет тебя — народ!

Я.

Брюсов

Антенор — ближайший советник царя Приама. Он, выражаясь современным языком, министр иностран­ных дел Трои. Именно он вел переговоры с Менелаем и Одиссеем о возможном возврате им Елены и сокро­вищ. Все время своего посольства два эти ахейца жили в доме Антенора, и он же спас их от разъяренной тол­пы, желавшей расправы над послами. Добавим к это­му, что супруга Антенора, Феано, является верховной жрицей в храме богини Афины — богини, покрови­тельствующей противникам троянцев. От поведения и благоразумия Феано в немалой степени зависели гре­ко-троянские отношения.

Мы уже говорили, что Антенор родом венет. Племя венетов проживало в Пафлагонии, области к востоку от Троады. Феано родилась во Фракии. То, что в самой Трое они занимают столь высокие посты, означает, что троянцам не были присущи националистические идеи. Впрочем, это и так ясно из списка союзников, которые прибыли для помощи осажденным в Трое.

Гомер награждает Антенора эпитетом «смиритель коней». В городе, который славился своими конями, та­кая характеристика значила очень много. «Укротители коней» — отличительная характеристика защитников города. Двадцать четыре раза поэт называет так троян­цев, и ни разу не употребляет его применительно к их противникам. Это дает основание утверждать, что Антенор был искусным наездником и, по всей видимости, очень умелым и отважным воином. Во всяком случае, у троянцев он пользовался исключительным уважением. Приам выбирает Антенора в качестве возницы, когда выезжает к войскам для переговоров о поединке между Менелаем и Александром. Таким выбором троянский царь как бы убивает сразу двух зайцев — Антенор и опытный политик, и умелый колесничий.

Когда Пандар своей стрелой ранил Менелая и этим сорвал состоявшееся было перемирие между греками и троянцами, Антенор, выступив перед согражданами, призвал их вернуть Елену и похищенные сокровища:

Трои сыны, и дарданцы, и вы, о союзники наши! Слух преклоните, скажу я, что в персях мне сердце

внушает:

Ныне решимся: Елену Аргивскую вместе с богатством Выдадим сильным Атридам; нарушивши клятвы святые, Мы вероломно воюем; за то и добра никакого Нам, я уверен, не выйдет, пока не исполним, как рек я.

Возражал Антенору только Парис:

Ты, Антенор, говоришь неугодное мне совершенно! Мог ты совет и другой, благотворнейший всем нам.

примыслить!

Если же то, что сказал, произнес ты от чистого сердца, Разум твой, без сомнения, боги похитили сами' Я меж троян, укротителей коней, поведаю мысли И скажу я им прямо: Елены не выдам, супруги! Что до сокровищ, которые в дом я из Аргоса вывез, Все соглашаюся выдать и собственных к оным прибавить.

Ответ Александра интересен, прежде всего, отсутс­твием в нем какой-либо аргументации. Александр на­лагает свое вето, ни с кем не обсуждая этот вопрос.

На первый взгляд, такая ситуация выглядит в высшей степени странной, поскольку Парис отнюдь не стар­ший сын. К тому же царь Приам находится в полном здравии, да и его сыновья, тот же Гектор, пользуются огромным авторитетом у сограждан. Вроде бы все они тоже должны изложить свою точку зрения, чтобы об­щее решение выглядело взвешенным. Но этого не про­исходит, и причиной тому то, что Парис, как мы уже установили, выступает наместником гиперборейцев в Трое. Арийско-праславянские племена Восточной Ев­ропы были союзниками троянцев в войне с греками и, как более значительная политическая и военная сила, взяли на себя руководство кампанией. В этих условиях интересы самих троянцев могли стоять и не на первом месте. Что же касается вопроса о выдаче Елены, то для гиперборейцев она была фигурой символической, жи­вым воплощением Великой Богини. А выдавать своих богов во все времена считалось святотатством.