Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель - арийская колыбель

В связи с этим интересно привести мнение В. Г. Бе­линского относительно личности Пелида: «Ахилл выше всех других героев целою головою… — Ахилл представ­ляет совокупность субстанциональных сил народа… Это герой поэмы по праву: великая геройская душа его обитает в прекрасном богоподобном теле; мужество слилось с красотою в лице его; в движениях его вели­чавость, грация и пластическая живописность; в речах его благородство и энергия. Не диво, что боги и сама судьба помогают ему; не диво, что одно появление его, безоружного, на валу и троекратный крик обратили в бегство войско троян. Он есть центр всей поэмы: его гнев на Агамемнона и примирение с ним дали ей за­вязку, начало, середину и конец. Гневный, он сидит в бездействии в своей палатке, играя па златострунной лире, не участвуя в боях; но он ни на минуту не пере­стает быть героем поэмы, в ней все от него исходит и все к нему возвращается. Но это и потому, что он при­сутствует в поэме не от себя, а от лица народа, как его представитель». В. Г. Белинский никак не мог предпо­лагать, что Ахилл может выступать как представитель древнерусского народа. Но он угадал и ясно обозначил роль и значение Ахилла в гомеровской поэме.

Средиземноморская Русь объединяла многие на­роды, но во главе ее стояли представители арийских династий. Вместе с ариями Русской равнины и южно­русских степей они до поры до времени составляли целостную структуру, скрепленную единством геопо­литических целей и задач. Троянская война символи­зировала крушение Средиземноморской Руси. Но кру­шению любой целостной структуры предшествует период раздоров и локальных конфликтов. С одним из них, по-видимому, и связано предание об изгнании Ахилла из родной страны.

В греческих мифах нигде напрямую не говорится о связи Ахилла с Причерноморьем, но один из фак­тов его биографии весьма кстати напоминает об этом. Воспитателем Пелида был Хирон — царь кентавров, самый мудрый и образованный среди них. Будучи сы­ном самого Кроноса, он обладал бессмертием. Хирон жил в глубокой пещере, где обучал наукам и искус­ствам многих славных героев, в том числе Кастора и Поллукса, Ясона, Теламона и Ахилла. Для греков ксн– тавры были чуждым племенем, о их происхождении древнейшие мифы ничего не говорили. Мы, однако, предполагаем, что название кентавры является слово­сочетанием «конные тавры», и прибыли они в Грецию с берегов Черного моря. Один из центров проживания кентавров находился как раз в Фессалии, греческом пристанище рода Пелея. К этому стоит добавить, что дед Ахилла Эак приходился зятем Хирону. Таким обра­зом, Ахилл рос среди выходцев из арийской среды и впитал от них, под мудрым наставничеством Хирона, культуру своих предков.

Можно также вспомнить и то, что в истории с жер­твоприношением Ифигении на алтарь Артемиды Тав­ридской Ахилл выступает в роли гипотетического же­ниха девушки. Если этот обряд интерпретировать, как заключение какого-то договора с причерноморскими таврами об их невмешательстве в войну на стороне троянцев или поддержке ахейцев, как это сделали те же мирмидонцы, то Ахилла следует рассматривать как дипломата-посредника. Другое дело, что в греческих мифах не сохранилось никаких прямых указаний па существование таких переговоров и об их окончательных результатах. Но было бы очень странно, если бы накануне такой масштабной войны их не было.

Итак, Ахилл воюет против своих. Обида на Агамем­нона была, разумеется, серьезным аргументом для него против участия в сражениях, но, думается, истинное чувство товарищества всегда бы пересилило ее. Да, пе­ресилило бы, если бы Ахилл был стопроцентным гре­ком и думал об интересах Греции! У него нет друзей среди ахейских царей и героев. Имя же ближайшего и верного его товарища — Патрокла (Патро-клеоса) — в переводе с греческого означает Родислав, и у нас есть все основания считать его славянином. Комментаторы текста «Илиады» единодушно отмечают, что похороны Патрокла происходят в точном согласии с обычаями и ритуалами древних русов. Часть потомков ариев и сла– вян сражалась на стороне греков против своих сопле­менников. Это одна из важнейших особенностей Тро­янской войны, достаточно неожиданная, может быть, но ее следует принимать как данность. С этой точки зрения новое значение приобретает и спор Одиссея и Аякса о том, кому должны принадлежать доспехи Ахил­ла. Аякс Теламонид — двоюродный брат Ахилла (их отцы были родными братьями!), он тоже по своим эт­ническим корням ариец. Одиссей же — чистокровный грек. Поэтому немудрено, что при прочих равных усло­виях ахейцы во главе с Агамемноном сделали выбор в пользу Одиссея (в версии, рассказывающей о подтасов­ке результатов голосования, в подлоге виновны толь­ко «верхи»). Кстати, альтернативные варианты имени Аякса (Аянт, Эант) заставляют невольно вспомнить об арийском племени антов-венетов, защищавщих Трою.

Исследователи неизменно отмечают, что в сюжете «Илиады» центральной является тема Ахилла. По су­ществу, «Илиада» — это ахиллиада. И с этих позиций нельзя не подивиться гениальной прозорливости и величайшему таланту Гомера, который художествен­но отобразил судьбу человека, оказавшегося «меж двух огней». В греческих легендах сохранились некоторые «обрывки» свидетельств, открывающие непосредс­твенно сам факт внутренних метаний героя во время Троянской войны. Правда, в рамках мифологической традиции и при условии субъективного отношения к герою-пришельцу они приобретали довольно не­ожиданную окраску. Так, существовали предания, что Ахилл, влюбившись в мертвое тело амазонки Пентесилеи, предался некрофилии. Когда затем он стал искать добровольцев, которые бы согласились похоронить царицу, то Терсит (самый уродливый из греков, сра­жавшихся под Троей) выколол у умершей глаза копьем и обвинил Ахилла в страсти, противной природе чело­века. Ахилл обернулся и так ударил Терсита, что, выбив ему все зубы, отправил его к праотцам. Случившееся очень возмутило всех (!) греков, и Диомед, приходив­шийся Терситу двоюродным братом, решил показать свое презрение к Ахиллу Он схватил тело Пентесилеи за ногу и бросил его в Скамандр. Правда, одни говорят, что Ахилл, а другие — что троянцы выловили тело из реки и похоронили его с большими почестями. Пос­ле этих событий Ахилл отплыл на Лесбос, где принес жертвы Аполлону, Артемиде и Лето. Во всей этой исто­рии, независимо от способа и характера ее пересказа, совершенно отчетливо проявляется симпатия Ахилла и ненависть греков к представительнице арийского племени. Грекам так хотелось принизить и опоганить ее образ, что они не пожалели ради этого Ахилла.

Несмотря на скудость информации относительно целей, преследуемых самим Ахиллом в Троянской вой­не, можно предположить, что его удовлетворила бы роль греческого наместника в Трое. Властвуя здесь, он имел бы постоянный доход от торговых пошлин. В пользу такой версии говорит то, что он последова­тельно и настойчиво истребляет династию Приама, и при этом держит в планах женитьбу на царской доче­ри Поликсене, что позволило бы ему узаконить свои притязания на царский трон. Такой расклад, думает­ся, идеально устраивал греков, но это совершенно не входило в планы северных союзников Трои. Для них Ахилл — изменник, и не случайно, что убивает Пелида именно Парис — наместник гиперборейцев в Троаде.

Собственно, и вещее предсказание судьбы Ахилла в контексте нашего исторического анализа не выглядит таким уж загадочным. В столкновении двух серьезней­ших геополитических противников — греков-индо­европейцев и северян-ариев, — он попытался сыграть свою, независимую ни от кого роль. Такие герои всегда обречены. Если хотите, это судьба Григория Мелехова, это великая трагедия великого человека…

В образе Ахилла множество сверхъестественных черт. Для Гомера это редкость, поэтому еще ученые

XIX века подозревали божественную природу данного эпического персонажа. Действительно, Ахилл проис­ходит от богов: он правнук верховного бога Зевса (Эак был сыном Зевса от нимфы Эгины) и сын богини Фети­ды. Хоть она и не входила в число олимпийцев, а была богиней низшего разряда (дочерью морского старца, морской нимфой), но играла важную роль среди бо­гов. Она спасла Зевса во время мятежа богов и едва не стала его супругой. Зевс отказался от нее только пото­му, что испугался предсказания. Таков, по мифу, был несбывшийся вариант судьбы Ахилла. Закаливание в Стиксе или в огне делало его неуязвимым. Подаренные богами доспехи и боевая колесница с бессмертными конями, перешедшие к нему от отца, новые доспехи от Гефеста — все это чудесные атрибуты, достойные ско­рее бога, чем человека. Когда безоружный Ахилл появ­ляется на возвышенном месте и одним лишь громог­ласным криком своим повергает в смятение троянцев, обращая их в паническое бегство, — это тоже нечело­веческий облик и несвойственное людям воздействие.