Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10 - Роберт Хайнлайн

— Ну уж, Джубал, — негодующе всплеснула руками Доркас, — и как вы можете говорить такое! При этом так несправедливо.

— Дитя, я не обладаю твоими сексуальными предпочтениями. Красив он или нет, но Майк не может ни отделаться от своих денег, ни быть в безопасности, владея ими. Тут ведь не один Кунг. Высший Суд тоже далеко не так аполитичен, как должен был бы быть… хотя его методы скорее привели бы Смита к тюремному заключению, чем к смерти — судьба, на мой взгляд, еще более печальная. Не говоря уж о прочих заинтересованных силах, которые ломают себе головы, высчитывая, как отразится на их благосостоянии то, что Майк вдруг окажется главным экспонатом пышных похорон. Я…

— Телефон, босс.

— Анни, если это из Порлока…

— Нет, это Даллас.

— Тогда я не буду подходить.

— Она велела вам передать, что говорит Бекки.

— Что же ты молчишь! — Джубал быстрыми шагами вышел из комнаты.

Широкий экран почти полностью занимало лицо мадам Весант.

— Бекки, как же я рад вас видеть!

— Привет, доктор! Ну насмотрелась же я на ваше представление!

— И каково впечатление?

— Лучшей постановки мне еще в жизни видеть не приходилось! Док, профессия потеряла великого актера оттого, что у вас не было брата-близнеца.

— Это высокая оценка, Бекки, — Джубал быстро просчитал варианты, — но пьеса была поставлена вами. Я только сделал на нее ставку и выиграл неплохую денежку. Называйте гонорар, Бекки.

Мадам Весант нахмурилась.

— За что обижаете?

— Бекки, орать и хлопать могут все, но аплодисменты стоят дороже, если к ним приложена пачка аккуратно сложенных зеленых бумажек. «Человек с Марса» выиграл кое-что и, значит, кое-что может себе позволить. — Он ухмыльнулся. — Что касается меня, то я могу вас только потискать немножко и подарить такой поцелуй, от которого у вас затрещат ребра.

Бекки подобрела и улыбнулась.

— Я припоминаю, как вы бывало похлопывали меня по попке, заверяя, что профессор наверняка поправится. Вам всегда удавалось вызвать у меня приятные ощущения.

— Уверен, что никогда не вел себя столь предосудительно.

— Сами знаете, что вели. И притом в вас не было ничего отеческого.

— А может, это был метод лечения, в котором вы нуждались? Увы, я давно не похлопываю попок, но в вашем случае готов отступить от правил.

— Вот так-то лучше!

— А вы лучше подумайте насчет гонорара. И не забудьте приписать побольше нулей.

— Док, для получения гонорара есть и иные пути, нежели подсчитывать мелочь. Вы знаете, как сейчас выглядит Биржа?

— Не знаю и знать не хочу. Лучше приезжайте к нам и выпьем.

— Нет, пожалуй, откажусь. Я пообещала… гм… очень важному клиенту, что буду на месте.

— Понял. Бекки, а не могут звезды сказать, что все кончится для всех благополучно, если бумаги будут подписаны и утверждены сегодня же? Возможно, сразу после закрытия Биржи?

Она задумалась.

— Надо поразмыслить.

— Думайте. Приезжайте навестить нас. Вам этот мальчик понравится. Необычен, как подтяжки на змее, и мил, как поцелуй, сорванный украдкой.

— Гм… я приеду. Спасибо, док.

Они простились. Джубал обнаружил, что доктор Нельсон увел Майка в спальню, чтобы осмотреть его. Хирург выглядел невероятно удивленным.

— Доктор, я видел этого пациента только десять дней назад. Скажите, где он приобрел свою мускулатуру?

— Как где? Послал купон в «Журнал для настоящих мужчин». Знаете эти объявления, рекламирующие, что любой девяностофунтовый доходяга…

— Доктор, будьте же серьезны!

— А почему бы вам не спросить его самого?

Нельсон так и сделал.

— Я их надумал, — ответил Майк.

— Верно, — подтвердил Джубал, — он их надумал. Когда Майк появился у меня неделю назад, это было нечто желеобразное, дохлое, тощее, жиденькое и бледное. Было похоже, что его выращивали в глубокой пещере. Я так и решил. Поэтому велел ему расти и набирать силы. Что он и сделал.

— Упражнения? — недоверчиво спросил Нельсон.

— Чуток плавания.

— Несколько дней, проведенных в бассейне, не могут изменить человека настолько, чтобы он выглядел так, будто всю жизнь упражнялся на брусьях. — Нельсон задумался. — Я знаю, что Майк может упражнять свои, так называемые «неконтролируемые мышцы». Такие случаи известны и у нас. Однако это состояние заставляет думать…

— Доктор, — мягко сказал Джубал, — а почему бы не признаться, что вы просто не грокк этого?

Нельсон вздохнул.

— И верно. Одевайся, Майк.

Немного позже Джубал рассказывал трем офицерам «Победителя»:

— Решить финансовый вопрос было легче всего. Надо было поставить его так, чтобы борьба вокруг него стала невозможной. Даже в том случае, если Майк умрет. И поэтому я заявил, будто его смерть означает конец опекунства, а специально пущенный слух из одного обычно надежного источника довел до сведения Кунга и остальных, что смерть Майка повлечет переход от постоянного контроля в руки Дугласа. Разумеется, если бы я обладал магическими способностями, я бы вообще отобрал у Майка деньги, все до последнего пенни. Так…

— Зачем, Джубал? — прервал его капитан.

Джубал в удивлении уставился на него.

— А вы — состоятельный человек, капитан? Я хочу сказать, вы — человек богатый?

— Я? — фыркнул Ван Тромп. — У меня есть мое жалованье, будет когда-нибудь пенсия, дом с закладной и две девочки в колледже. Мне очень хотелось бы быть богатым.

— Нет, вам бы это по душе не пришлось.

— Ха! Вы не так бы запели, будь у вас девчонки в школе!

— Я провел через колледжи четырех и был по уши в долгах. Одна из них сейчас звезда своей профессии — разумеется, под фамилией мужа, ибо я, по ее мнению, старый грешник, а не почтенный престарелый родитель. Другие вспоминают обо мне в дни моего рождения, а в остальное время просто забывают. Образование им не повредило. Я упомянул своих потомков, только чтоб доказать — мне хорошо известно, что отцам из-за них часто требуется куда больше, чем у этих самых отцов есть. Вы можете перейти в какую-нибудь фирму, которая будет платить в несколько раз больше, чем вы получаете сейчас, только за право числить вас среди своих директоров. Вам ведь делали такие предложения?

— Это к делу не относится, — холодно ответил капитан Ван Тромп. — Я профессионал.

— Ваши слова означают, что деньги не способны соблазнить вас на отказ от командования кораблем.

— Но я бы не отказался и от денег впридачу.

— Мало денег — мало проку. Дочери тратят ровно на десять процентов больше того, что может заработать любой профессионал. Таков закон природы, каковой отныне будет известен как «Закон Харшоу». Но, капитан, настоящее богатство, богатство такого масштаба, который требует чуть ли не бригады прохвостов, чтобы отыскать способ снизить налоги, прихлопнуло бы вас еще надежнее, чем отставка.