Танковые асы вермахта - Ганс Шойфлер

Несколько часов спустя – уже начала опускаться ночь – мы втроем отправились на охоту за танками. На вооружении у нас находилось четыре фаустпатрона. У моего командира роты было ружье, пистолет, а карман шинели был набит боеприпасами. У меня была винтовка и пистолет P-38-мм «Вальтер» образца 1938 года.

Наши позиции остались позади. Мы высматривали удобный проход по нейтральной полосе к русским позициям. Когда, идя в направлении русских, мы по небольшому склону добрались к долине, перед нами встали холмы, и мы разошлись во мнениях. Я думал, что русские сидят на высоте над нами, так как мне казалось, что я видел там движение, насколько вообще можно видеть ночью. Но мой командир роты считал, что это были лишь земляные холмики бывших немецких позиций. После длительных препирательств мне удалось убедить его, что нам тут не пробиться.

Так или иначе, все стало ясно тотчас, поскольку едва мы развернулись, как русские начали отправлять приветствия нам вслед. Скорее на животах, чем на ногах, мы ушли и укрылись за холмом справа.

Пройдя ощупью вперед еще на несколько сотен метров, мы вдруг наткнулись на русский дозор, для которого это был не меньший сюрприз, чем для нас. Не произведя ни единого выстрела, русский дозор отступил. Но затем, немного погодя, мы услышали, как движется русский танк.

Мы устроили засаду в глубокой водоотводной канаве, шедшей под дорогой, по которой мы двигались. В качестве препятствия мы повалили поперек дороги пару придорожных деревьев. Едва успев спрятаться в канаве, мы услышали приближающиеся русские танки. Они застыли перед поваленными деревьями и остановились на некоторое время. Вероятнее всего, не знали, что делать.

Пришло время действовать! Вылезать из канавы, перебраться через кювет и подойти достаточно близко, чтобы наверняка попасть в танки. Но командир первого танка неожиданно спешился и пошел к обочине, чтобы заглянуть в канаву. Нам в тот момент ничего не оставалось, как зарыться носом в грязь. Ствол моей винтовки задел висящий там телефонный кабель; раздалась прекрасная «музыка». В то мгновение, думаю, мы бы предпочли провалиться сквозь землю. Но иван на некоторое время застыл, а затем медленно полез обратно в танк. Он свернул вправо и переехал канаву, за ним последовали другие танки. Стало ясно, что он лишь проверял глубину канавы, чтобы узнать, проедет ли через нее танк или нет. Вероятнее всего, он нас даже не заметил.

Когда русские начали медленно пересекать канаву, наконец наступило время действовать! Три панцерфауста (фаустпатрона) были наведены на боевые машины. Словно по команде раздались громкие звуки выстрелов. Мы воспользовались секундным замешательством, чтобы отползти назад в нашу канаву настолько быстро, насколько это было возможно. Затем разверзся ад! К сожалению, мы не могли определить, повредили ли танки и насколько серьезно. Русские обрушили на нас смертоносный огонь. В тот момент мы находились в самой настоящей мышеловке. Справа и перед нами были русские. Позади нас они подпалили амбар, и в результате стало светло как днем. Нам надо было выбираться оттуда! Обер-лейтенант Мюллер посоветовал нам рассредоточиться и пробиваться к немецким окопам по одному. Там мы должны были встретиться.

Я не знаю, выбрался ли унтер-офицер Фрайванг, поскольку больше никогда его не видел. Все это произошло в ночь с 25 на 26 марта 1945 года. Обер-лейтенант Мюллер был ранен в голову рано утром 26 марта, чего я не знал до второй половины дня, поскольку до этого его не видел. Решилась и моя судьба, так как я был ранен вечером 26 марта.

Пишите завещания, товарищи!

Роберт Пёнсген, военный корреспондент при 4-й танковой дивизии

В ходе тяжелых оборонительных боев в районе Данцига (Гданьска) – Готенхафена (Гдыни) во вторник 15 марта 1945 года обер-лейтенант Герлах из 35-го танкового полка 4-й танковой дивизии получил приказ как можно быстрее выдвигаться силами пяти боеспособных танков Pz V «Пантера» батальона на позиции 389-й пехотной дивизии в районе Данциг – Олива – Нойе-Вельт[142]. Они должны были предотвратить угрожающий танковый прорыв русских.

Вскоре после того, как началось выдвижение, одну из «Пантер» пришлось передать другой боевой группе полка, в котором были лишь танки Pz III. Стало известно, что к нашим позициям приближаются танки «Иосиф Сталин» (ИС-2). Чуть позже еще 2 «Пантеры» из-за большого содержания воды в топливе, которым они были заправлены, застряли в болоте. Непосредственно перед наступлением темноты обер-лейтенант Герлах вышел в заданный район боевых действий всего с 2 «Пантерами». После доклада начальнику штаба 389-й пехотной дивизии он получил приказ поддержать ночную атаку фузилерского пехотного батальона на Нойе-Вельт[143]. Уничтожив в этом районе, согласно донесениям, несколько вражеских танков, он также блокировал дефиле рядом с озерами в Нойе-Вельте.

Около 20:00 мотопехотинцы пошли в атаку. Было уже темно, и на наступающих обрушился плотный огонь. Выстрелы многих танковых орудий были видны по вспышкам дульного пламени. В это же время выяснилось, что в населенном пункте Нойе-Вельт не менее 24 вражеских танков, среди них в том числе 8 танков «Иосиф Сталин» (ИС-2). И обер-лейтенант Герлах получил приказ атаковать эти грозные силы всего двумя своими «Пантерами»![144] Он попытался отменить операцию, чьи шансы на успех равнялись 95 процентам в пользу русских, но обнаружил, что атака должна состояться при любых обстоятельствах.

– Ребята, пишите завещания!

Это единственное, что он мог сказать своим людям. Ни пессимистом, ни пустозвоном он не был: с 1939 года участвовал в почти 150 танковых атаках. Но эта атака представлялась ему чистым самоубийством. В «Пантерах» сидели не герои. Это были люди, до конца выполнявшие свой долг; люди, принявшие свою судьбу, но желавшие продать свою жизнь как можно дороже.

Мотопехотинцы подошли к окраине населенного пункта. Используя «панцерфаусты», они подбили неприятельский танк и противотанковое орудие. Но пехотинцы оказались под таким мощным обстрелом, что им пришлось отступить. А в это время, как всегда и бывает в подобных случаях, у танка обер-лейтенанта Герлаха обнаружилась неисправность, и он вынужден был отправить его назад вместе с экипажем и механиком-водителем, обер-фельдфебелем Бёмом, а сам пересел в другой танк. Он взял с собой только своего опытного радиста, поскольку радистом в остававшемся в строю танке был совсем юный солдат. Остальной экипаж состоял из ветеранов, которые пробились сюда вдоль железнодорожной насыпи. Мотор работал на малых оборотах, а потому не выдавал себя шумом. От неприятеля танк скрывало снегозащитное заграждение и стоявшие на путях рядом с танком товарные вагоны. В результате силуэт танка стал вырисовываться на горизонте, только когда начало светать.

Примерно в 400 метрах от Нойе-Вельта новый танк Герлаха завяз в грязи, и, чтобы вновь его освободить, от водителя потребовалось все его мастерство. Но в результате неизбежный шум мотора выдал их, и русские начали вслепую бить в предполагаемом направлении местонахождения танка, но в «Пантеру» не попали. Наводчик орудия, унтер-офицер Ланг, открыл огонь, пользуясь вспышками дульного пламени как мишенями. Первым же выстрелом он поразил штурмовое орудие, а также поджег стоявший за ним дом, в результате все расположение русских осветилось как днем. В зареве стали видны еще 3 вражеских танка, прикрывавшие окраину населенного пункта. Попав под мощный обстрел, Герлах отошел на несколько сотен метров на хорошую огневую позицию на обратном скате высоты. Затем стал вести бой с неприятелем оттуда. Ему удалось подбить 3 танка, а также 2 противотанковых орудия, чьи снаряды свистели в неприятной близости от «Пантеры».

Когда начало светать, обер-лейтенант Герлах отошел назад настолько, насколько с огневой позиции на обратном скате можно было видеть занятую неприятелем деревню в стационарный бинокль. Вражеские танки располагались между домами небольшими группами. Начался мощный артиллерийский и минометный огонь. К полудню на помощь Герлаху пришла вторая боевая машина. Это был танк, которым командовал обер-фельдфебель Пальм, прозванный «истребителем танков». В течение дня Пальму удалось сжечь 2 вражеских танка, в том числе ИС-2, а также уничтожить несколько противотанковых орудий. Обер-лейтенант Герлах подбил еще один танк «Иосиф Сталин» и вывел из строя тяжелое штурмовое орудие (САУ).

Тем временем закончился день и наступила вторая ночь. На следующий день русские попытались атаковать с глубокого правого фланга большими силами пехоты. Обер-лейтенант Герлах немедленно передвинулся в угрожаемый район. Пока Герлах сражался с приближающимися вражескими танками, его радист, унтер-офицер Купер, корректировал огонь второго танка, а также стрелял по советской пехоте из пулемета. Немецкие танки не только полностью уничтожили стрелковую роту русских в данном районе, они также подбили 5 танков ИС-2, еще один тяжелый танк, 3 штурмовых орудия (САУ) и тяжелое противотанковое орудие. На следующий день Герлах и два его танка снова были задействованы в том же секторе. С выгодной позиции на высоте в ожесточенном бою были уничтожены еще один танк ИС-2, 2 штурмовых орудия (САУ) и 2 противотанковых орудия. Три других танка ИС-2 загорелись, но уверенности в том, что они уничтожены, не было.