Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916–1945 - Вальтер Неринг

46-й танковый корпус (под командованием генерала Цорна) прикрывает западный фланг танкового клина наступлением в направлении Фатежа, который должен быть взят;

20-й армейский корпус изображает попытку наступления, чтобы связать боем противника. Следует ожидать контрнаступления врага;

41-й танковый корпус (под командованием генерала Гарпе) должен был совместно с 23-м армейским корпусом прикрывать восточный фланг танкового клина и при этом создать новый оборонительный фронт на рубеже Шигры — река Сосна;

23-й армейский корпус, тесно взаимодействуя с 41-м танковым корпусом, наступает по обе стороны от Малоархангельска, имея целью занять и удерживать рубеж Мокрое — Панская.

Для армейского планирования операций было характерно то, что вражеский фронт должен был прорываться исключительно острым клином наступающих войск с прикрытием обоих флангов наступательными действиями других соединений.

Прорыв острым клином должен был осуществляться на первом этапе операции, в ходе второго этапа через ожидаемую брешь фронта наши войска должны были проникать в глубину расположения сил неприятеля, а третий этап варь ировался в зависимости от развития обстановки. Задействованные для флангового прикрытия корпуса получили также и последующие задания, в соответствии с которыми они должны были расширить проделанный прорыв на глубину от 20 до 30 километров, чтобы прикрыть вливающиеся в этот прорыв танковые силы от действий вражеских бронетанковых частей.

Построение атакующих частей 47-го корпуса, действующего на направлении главного удара, соответствовало требованиям прорыва передовой группы на планируемую глубину фронта, однако, чтобы иметь возможность и далее пробиваться в глубину расположения неприятеля, этого было явно недостаточно, поскольку группа прорыва после первого удара оказалась бы измотанной. По мнению автора книги, 9-я армия, поставив на направлении главного удара 47-й танковый корпус, должна была бы значительно усилить его, чтобы он, не теряя времени, открыл тактическую дверь к последующему оперативному успеху. Тактику операции перед ее началом следовало организовать таким образом, как это в аналогичной обстановке сделал Людендорф перед «Большим сражением во Франции в 1918 году».

Определить только одну танковую дивизию в передовую линию наступления (20-ю) при поддержке одной 6-й пехотной дивизии также, наверное, было недостаточно. Из 6 мобильных (танковых и моторизованных) дивизий в резерве оставалось целых 5. Это явно было избыточно. Никакой бой невозможно вести без резервов; но недаром Гудериан, говоря о резервах, всегда рифмовал их с консервами. Было бы куда более целесообразно предусмотреть в первой линии наступления 2 танковые дивизии, которые в бою поддерживались бы непосредственно двумя пехотными дивизиями. Опыт, который, возможно, был хорош при действиях против просто окопавшегося противника, в данном случае следовало бы дополнить двумя родами войск.

Вероятно, было бы также целесообразно сосредоточить здесь и 90 тяжелых самоходных противотанковых орудий «Фердинанд» 653-го и 654-го дивизионов, 45 тяжелых 150-мм гаубиц 216-го истребительно-противотанкового дивизиона и обе роты (312-ю и 314-ю) наземных гусеничных самоходных мин «Голиаф» под командованием штаба 21-й бригады, чтобы единообразно и планомерно использовать взрывчатку, которой они были начинены.

С другой стороны, не следовало упускать из виду, что глубокое эшелонирование войск было оправдано постоянной заботой командования группы армий «Центр» и 9-й армии об обеспечении безопасности выступа фронта под Орлом.

Крупные силы врага, слабость наших собственных войск в Орловском выступе и экспертные оценки оперативной ситуации по обеим сторонам фронта вынуждали проявлять особое внимание к действиям друг друга, тем более что Гитлер подарил неприятелю два месяца ценнейшего времени для оборудования и укрепления позиций и подготовки его войск.

Сражение началось утром 5 июля разнесенными по времени атаками между 3:30 и 6:30. На участке 41-го танкового корпуса и 23-го армейского корпуса самоходные гусеничные мины «Голиаф», управляемые по проводам, расчищали проходы в минных полях русских.

Поначалу сопротивление было довольно слабым[293], но уже вскоре значительно усилилось. 6 июля с началом второго этапа наступления в действие был введен 47-й танковый корпус в составе 2-й и 9-й танковых дивизий, который смог лишь незначительно продвинуться вперед. Только с большим трудом 46-й корпус смог отразить мощную атаку русских на западный фланг 47-го танкового корпуса у села Гнилец. На восточном фланге 9-й армии шли столь же ожес точенные бои. К вечеру этого дня генерал-полковнику Моделю стало совершенно ясно, что бои продлятся дольше, чем это предусматривал оперативный приказ. Поэтому он потребовал придать ударной группировке 4-ю танковую ди визию, «чтобы без промедления… продолжить прорыв к Курску».

7 июля на обоих флангах мощные атаки были отражены, однако по центру удалось продвинуться немного вперед. Уже на этот момент потери армии составили 10 000 человек[294]. Расход танковых боеприпасов оказался ошеломляюще высоким. На следующий день можно было ждать мощного контрнаступления русских.

8 июля сформированная из танков 2-й и 4-й танковых дивизий 21-я танковая бригада заняла высоты южнее села Теплое, где они были вынуждены остановиться от огня русской 2-й танковой армии с юго-запада и юга. В течение дня противнику удалось сдержать наступление 9-й армии на всем ее фронте. Войска за эти 4 дня непрерывных боев понесли значительные потери и физически вымотались. Поэтому Модель принял трудное решение: 9 июля сделать перерыв в атаках, чтобы 10 июля наступление продолжить.

Для продолжения наступления генерал-полковник применил «новую танковую тактику». Для сосредоточения сил предусматривалось большее число танковых частей и подразделений. Их боевая подготовка находилась не на слишком высоком уровне, да и число танков было все же недостаточным. Но действия танковых подразделений должны были производиться в теснейшем взаимодействии с мотопехотинцами. Бой принимал характер «перекатывающегося износа материала».

Фельдмаршал фон Клюге согласился с этим предложением, но подчеркнул необходимость провести сражение таким образом, чтобы перемолоть как можно большее число вражеских резервов.

Замысел Моделя был вполне разумным, хотя и отнюдь не новым; так как на нем с самого начала основывалась организация танковых войск: на тесном взаимодействии пехотинцев с боевыми машинами. Именно для этого пехотинцы были посажены на транспорт, а с 1939 года они даже получили броневую защиту, передвигаясь в бронетранспортерах. В остальном же всем командирам танковых соединений, частей и подразделений с самого начала операции «Цитадель» было понятно, что здесь идет речь не о чисто танковой операции по образцу 1940–1941 годов, но об ожесточенном сражении вместе с пехотой, а также и о широком применении в этом сражении штурмовых орудий. Целесообразно ли такое взаимодействие, необходимо ли оно или просто неизбежно, решение должно было принимать Верховное командование. Генеральный инспектор танковых войск предупредил командование об этом 10 мая 1943 года. Фельдмаршал фон Манштейн видел «слабость операции» наряду с недостатком артиллерии еще и в том, что из-за нехватки пехотных дивизий для прорыва системы укреплений противника в первых рядах должны быть задействованы танковые дивизии.

Наступление возобновилось 10 июля. Прорыв неприятельского фронта осуществить не удалось. 47-й танковый корпус утром был отведен со своей исходной позиции для наступления.

Штаб 9-й армии 12 июля отдал приказ: «Следует отдавать войскам приказы лишь о взятии наиболее возможных целей, чтобы достижение этих (реально достижимых) целей было возможно осуществить любой ценой…»

Такое тактическое решение практически означало отказ от быстрого оперативного решения поставленных задач. При выявившемся неколебимом сопротивлении русских их полосу обороны оставалось только «прогрызать».

Русское наступление на Орловской дуге

Уже 11 июля русские провели свое первое частичное наступление[295] против 2-й танковой армии на Орловской дуге. За сутки до этого штаб группы армий обдумывал вариант использования обоих своих последних мобильных соединений, 5-й и 8-й танковых дивизий, чтобы задействовать их для нанесения удара через Тросну на Курск. Тем самым последние танковые резервы оказались бы связанными в боях.

10 июля силы союзников по антигерманской коалиции десантировались из Туниса на европейскую землю, высадившись на Сицилии.

12 июля противник расширил свои атаки на Орловской дуге, превратив их в массированное наступление. Он был в состоянии сделать это, введя в бой свои многочисленные сильные соединения и оперативные объединения, хотя в то же самое время крупными силами успешно оборонялся на Курской дуге и наносил сильные контрудары.