Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916–1945 - Вальтер Неринг

В случае возможного успеха неприятель мог бы нанести удар в глубокий фланг и тыл наступающих на Курск германских войск, поскольку почти все танковые соединения группы армий «Центр» были задействованы южнее, на северном фасе Курского выступа, и связаны там боями. Подобная ситуация была бы чревата серьезным кризисом на германском фронте.

Другая подобная опасность была в длинном 650-километровом фронте группы армий «Юг», протянувшемся до самого Азовского моря, поскольку фронт этот был усеян многочисленными выступами в ту и другую сторону и являл собой оперативную возможность для прорыва.

Обе группы армий пытались хоть в какой-то мере снизить опасность прорыва их южного фронта строительством укрепленных позиций. Свое крайне отрицательное воздействие оказывали здесь и чересчур протяженные участки фронта, которые удерживала каждая из дивизий.

Вопреки определенным сомнениям, обе группы армий и подчиненные им формирования, по словам фельдмаршала фон Манштейна, «сделали все возможное, чтобы обеспечить успех «Цитадели» путем максимального использования своих сил на решающих участках фронта». Разумеется, они хотели действовать на опережение и быстро, прежде чем русские войска были полностью готовы к наступлению. На это Гитлеру указывали с самого начала операции.

Подготовка «Цитадели»

Началась на основании оперативных приказов № 5 и 6 от 13 марта и от 15 апреля 1943 года, постоянных устных и письменных обменов мнениями, а также бесчисленных предложений, требований, оценок положения, проектов приказов и рекогносцировок местности и проводилась со всей возможной тщательностью. Она была отражена в документах Военно-исторического и исследовательского управления: «Операция «Цитадель» являет нам впечатляющую картину того громадного практического и теоретического объема работы, которая была проделана войсками и командованием для обеспечения успешного завершения этой операции».

Время начала наступления приобретало громадное значение для проведения всей операции. Как и перед началом кампаний против Польши и Франции, Гитлер многократно переносил начало выступления. Сдвиги эти порой положительно влияли на структурную и материальную реорганизацию войсковых частей, но приносили и оперативный вред, поскольку противник получал от этого значительные оперативные преимущества. Процесс этот можно было наблюдать во всех областях подготовки, прежде всего при возведении неприятелем полевых укреплений, которые требовались для обороны. Было также установлено, что Советский Союз поставляет на фронт ежемесячно около 2000 танков, что было несравненно больше запросов германского командования, которые не могла обеспечить промышленность рейха[286]. Кроме того, было необходимо снабжать также весь европейский фронт, а до мая 1943 года — и войска в Северной Африке.

Русские танковые войска только с апреля по начало июля получили около 6000 танков различных типов. В распоряжении же группы армий «Юг» на момент начала наступления имелось общим числом только 1137 боевых машин, из которых 762 танка были типов Pz III и Pz IV, 200 — типа Pz V («Пантера», которые лишь условно относились к новым разработкам) и 81 танк Pz VI («Тигр»), готовых принять бой[287].

Группа армий «Центр» должна была к 10 июня иметь 878 танков всех типов, что в общей сложности составляло 2000 боеспособных боевых машин[288].

Поскольку германская сторона знала об этом большом преимуществе русских, начало «Цитадели» следовало запланировать на как можно более ранний срок. 15 апреля Гитлер определил наступление на начало мая.

Фактически наступление можно было бы начать в этот срок, поскольку период распутицы уже заканчивался. С известными слабостями и недоработками в реорганизации можно было бы смириться, поскольку и неприятель был готов к обороне далеко не полностью.

Но уже 12 апреля группа армий «Центр» доложила главному командованию сухопутных сил об обнаруженных упущениях в своей боевой готовности и срочно ходатайствовала о переносе начала боевых действий на 15 мая как на самую раннюю дату. Поскольку за это время невозможно было осуществить никакого срочного усовершенствования, генерал-полковник Модель как командующий наступательной армией 27 апреля запросил у Гитлера дальнейшего переноса срока наступления.

Запрос этот был воспринят Гитлером благожелательно, поскольку соответствовал сути его представлений о высокой боевой ценности новых, недавно разработанных типов танков. Во время совещания 4 мая Гитлер пришел к выводу, что обрисованные Моделем трудности могут быть устранены только путем усиленного оснащения войск новыми типами танков «Пантера» и «Тигр», которые должны были появиться в войсках в июне месяце. Несмотря на возражения фельдмаршалов фон Манштейна и фон Клюге, вопреки мнению начальника Генерального штаба сухопутных сил Цейтцлера и начальника Генерального штаба военно-воздушных сил, Гитлер принял решение о переносе срока наступления сначала на 12 июня, а несколько дней спустя на 20 июня и, наконец, на 5 июля.

Основой для такого решения Гитлера послужили данные о новых формированиях, которые должны быть созданы до 31 мая (по два батальона «Пантер», «Фердинандов», «Тигров» и «Носорогов»[289]), и отчет министерства вооружений о выпуске танков.

В отчете министерства вооружений предусматривалось: выпуск в апреле 939, в мае 1140, в июне 1005 и в июле 1071 боевых бронированных машин всех типов, в том числе в апреле 1943 года — 46 «Тигров», в мае — 50 «Тигров» и 300 «Пантер», в июне 60 и в июле 63 «Тигров», а еще 85 «Фердинандов» в апреле и мае. Наконец, должно было быть также произведено в апреле 231 танк Pz IV, в мае 235 и в июне 255 боевых машин этого типа и поставлено в войска. Этими произведенными в перспективе боевыми машинами Гитлер распоряжался лично, хотя он, собственно, как глава государства, как главнокомандующий вооруженными силами на всех фронтах и как командующий сухопутными войсками на Восточном фронте должен был бы обсуждать важнейшие предложения с другими военачальниками и только после этого принимать самые ответственные решения.

Решение Гитлера передвинуть начало «Цитадели» с 5 мая на 12 июня 1943 года было принято им вопреки сомнениям и предложениям его военных советников и военачальников. При этом он переоценил ценность абсолютного числа чисто технических средств в ущерб военному искусству и опыту бойцов на фронте и командиров в штабах.

По всей видимости, он рассчитывал в большей мере заменить солдат боевыми машинами под названием «танки».

Однако это было совершенно неверное заключение. Мощь танка всегда была сосредоточена в значимости его экипажа, а также в его тесном взаимодействии со всеми другими родами и видами войск, взаимно дополняющими друг друга. 5 июня срок начала наступления снова был передвинут на 12 июня, поскольку опять возникли трудности с боевой готовностью танков, и, наконец, окончательно назначен на 5 июля. Тем временем со дня капитуляции в Тунисе прошло более семи недель. Согласно более ранним утверждениям Гитлера, западным союзникам СССР потребовалось бы восемь недель для того, чтобы перебросить свои войска на Сицилию. Срок этот истекал в самом ближайшем будущем.

Оценка обстановки наступательными армиями и 2-й армией

Оперативная группа «Кемпф» в мае месяце считала, что перенесение срока начала наступления имело бы отрицательные последствия. «Подготовка в достаточной мере уже завершена». Генерал Кемпф, его начальник штаба генерал-майор Шпайдель и начальник штаба 4-й танковой армии Фангор были «потрясены» переносом срока наступления. «Генерал-полковник Модель не желал наступления», — писал генерал Кемпф в своих воспоминаниях в 1958 году.

4-я танковая армия (под командованием генерал-полковника Гота) 20 июня высказалась в том смысле, что, несмотря на крупные танковые силы русских в районе между Обоянью и Курском, «проведение успешной операции «Цитадель» все еще возможно. Хотя она будет продолжаться дольше… чем если бы началась ранее…». В ходе сражения армия должна была бы развернуться на восток для поддержки ее армейской группой Кемпфа, чтобы разгоревшаяся танковая битва восточнее Курска могла бы закончиться успехом. Только тогда могло бы быть проведено соединение 4-й танковой армии с наступающей навстречу 9-й армией.

Речь могла бы идти о том, чтобы, в зависимости от обстоятельств, уничтожить крупные силы неприятеля, но не о том, чтобы продвинуться и занять пространство (на востоке).

Генерал-полковник Модель в тот же день изложил свою оценку ситуации группе армий «Центр». При этом он обратил внимание на оживление транспортного движения неприятеля в районе Курска, что могло бы свидетельствовать о готовящемся наступлении врага на Орловский выступ фронта или вообще в юго-западном направлении. Русская позиционная система укреплений перед фронтом наших войск была тщательно выстроена и имела большую глубину, узлы обороны занимали хорошо подготовленные подразделения. После успешного прорыва фронта надо было «рассчитывать на продолжительные оборонительные сражения».