Остров вчерашнего дня - Антон Валерьевич Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Случайность, какая могла быть только в детективном романе или в литературной вселенной, из этого романа возникшей!
– Понимаю, история невероятная, но именно так и было, мисс. Жизнь порой преподносит нам сюрпризы, которых никто никогда не ожидает.
Что правда, то правда.
Нина рассмеялась, вдруг вспомнив, что это в романе Ломбард умирает, будучи застреленным Верой. А в пьесе, которую сама Агата Кристи написала на основе романа, был, в угоду сентиментальным пожеланиям публики, переделан финал: Вера стала не хладнокровной убийцей мальчика, а просто неопытной, ничего дурного не замышлявшей гувернанткой, и она и Ломбард спаслись, разоблачив убийцу, все того же судью Уоргрейва, но при этом выяснилось, что Ломбард был не Ломбард, убийца множества людей, а его друг, который под видом погибшего Ломбарда поехал на остров.
И в литературной вселенной обе версии самым причудливым образом переплелись! Вера была виновна, да еще как, и не только в убийстве ребенка, зато Ломбард, найдя свою, вероятно, заслуженную смерть в пабе, позволил Хьюго под его именем отправиться в смертельный уик-энд.
– Выходит, что Ломбард был самым первым «альбатросом», – сказала Нина, и Филипп, да нет же, Хьюго, кивнул.
– Ну вот, вы теперь все знаете, мисс. Теперь ваша очередь!
Он явно ждал, и Нина понимала, что не может заявить, что ничего рассказывать не будет: человек ей душу излил, а она?
Ну да, поведает ему и о своем мире, и о литературном портале, и о синей двери с ручкой в виде пасти льва.
И в особенности о ее Жене, и только ее, который ждал ее там, за дверью.
Но если расскажет, то и Тони, и Филипп, да нет же, Хьюго, сами сдадут ее на руки или санитарам психушки, или инспектору Мэйну и его старшему коллеге из Скотленд-Ярда и приятелю «старины Пуаро» Джеппу.
– Я тоже не та, за кого себя на острове выдавала, – произнесла наконец Нина. – Меня зовут… Нина. Нина Дорн.
Ну да, штампа в паспорте не было, ну и что с того!
– Я из… Германии, но некоторые мои предки – из России. Германию мне пришлось покинуть, иначе те, кто там сейчас у власти, лишили бы меня не просто работы и имущества, но и жизни…
Филипп Ломбард, точнее, баронет Хьюго Хэмилтон сочувствующе кивнул. Нине было крайне противно врать, к тому же выдавая себя за жертву национал-социализма, но все лучше, чем говорить правду.
– Здесь, в Англии, на своей новой родине, я пока не пустила корни и не добилась успеха. Кому нужна подозрительная иностранка, к тому же из Германии. Я жила в том же пансионе, что и Вера, и знала ее, хоть и плохо.
Нина вздохнула, проклиная себя за ложь, но Ариадна Оливер могла бы гордиться ее фантазией – звучало вполне складно.
– Когда Вера умерла, я сделала то, что не должна была делать. Она рассказала мне о том, что ее пригласили на новую перспективную работу к богачам на остров Альбатросов. И, улучив возможность, когда по причине обнаружения трупа возникла суматоха, я зашла к ней в номер и преспокойно взяла ее паспорт и приглашение, лежавшие на столе. И вместо нее поехала на остров, наивно полагая, что это поможет мне начать новую жизнь.
И, взглянув на Хьюго, проронила:
– Вы меня презираете?
Себя Нина презирала – за гору лжи, которую она презентовала этому славному человеку.
Хьюго на полном серьезе ответил:
– Я вами восхищаюсь, вам так много пришлось пережить, мисс Дорн!
Степень презрения к себе у Нины помножилась на само себя.
– Мы оба, вы, мисс Дорн, и я, неудачники, бесцельно плывущие по реке жизни и хватающиеся за первое попавшееся бревно, которое нам случайно подвернется.
Нина не только себя презирала, ей было еще и стыдно, очень стыдно.
Но ее ложь сработала, тут уж ничего сказать было нельзя. Сработала – да еще как.
В салон ворвалась Тони, облаченная в умопомрачительный халат, стилизованный под японское кимоно.
– Ну что, мои пригожие, поговорили по душам? Ты, дорогуша, теперь в курсе, что мой любимый мужчина не Филипп, а Хьюго – он все мне рассказал, когда мы спина к спине сидели в морозильной камере, уверенные, что превратимся в ледяные глыбы. Я так ревела!
Хьюго сухо заметил:
– Тони, не думаю, что мисс Дорн интересны такие подробности.
– О, так твоя фамилия Дорн, а не Клейторн? А как зовут?
– Нина, – ответила Нина и пересказала Тони то, что только что поведала Филиппу.
Да нет же, Хьюго!
Расчувствовавшись и заключив ее в объятия, расцеловав в обе щеки, Тони взяла ее за руку.
– Дорогуша Нина, какая ты смелая! Все ведь отчего-то думают, что смелая я, но просто у меня много-премного денег и я могу делать, что захочу, зная, что адвокаты меня всегда отмажут. А так я ужасная трусиха. А как ты, бежать из чужой страны сюда, отказаться от прежней жизни, никогда бы не смогла.
В сущности, так и произошло: открыв дверь из своего мира в мир этот, Нина в самом деле отказалась от прежней жизни.
А так как дверь упорно не желала выпускать ее отсюда, не исключено, что этот мир и станет ее новым домом.
Навсегда.
Хотя если ее обиталищем в новом мире станет особняк Тони, как та на полном серьезе предлагала, то почему бы и нет? Так в России жили только олигархи, да и то не все.
Но там ее ждал Женя, ее Женя и только ее.
Зато тут был Филипп, точнее, Хьюго.
Вот тебе и выбор!
Тони хлопнула в ладоши, и слуги вкатили столики с различными яствами, от одного вида которых у Нины засосало под ложечкой.
Когда она в последний раз ела по-человечески? На острове, вкушая совсем даже не плохую стряпню миссис Олдрин?
Объедаясь, Нина следила за тем, с какой нежностью Тони обхаживает больного Филиппа.
Нет, Хьюго!
Она явно положила на него глаз, о чем сама и говорила, и Нина могла ее понять. Хьюго, в отличие от Ломбарда, не был ни в чем виноват и убийств не совершал – и к тому же красавец, сам богач и
