Александра (СИ) - Ростов Олег

И вот как раз, когда мы всё это примеривали, готовясь к визиту в Кремль, а то, что он будет, я не сомневалась, нарисовались двое фон Клаузицев. К нам в комнату с Еленой постучался Иван.

— Саша, там имперец заявился со своим сморчком. Хотят видеть ваши с Еленой светлости.

Ленка услышав это вытаращила глаза.

— Бл… Опять козлы припёрлись?

— Почему козлы, Лен? — Я удивилась.

— Так они скакать сейчас будут.

— А тебе то что? Пусть скачут. — Усмехнувшись ответила ей.

— Да муторно это. А хотя… — Она хитро улыбнулась, глядя на меня. — Там же Карлуша, сладкий мальчик, да Сань? — И поиграла глазками.

Я как раз сделала глоток морса из кружки. Услышав её слова, чуть не подавилась, выплюнув содержимое во рту. Иван услышав это, застыл изваянием. Ленка поняла, что сморозила полную чушь и попыталась резко сдать назад.

— Вань, тебя это не касается. Санька любит только тебя. Это я так шуткую.

— Лен? Ты головой где-то об косяк ударилась? — От возмущения я готова была разорваться на миллион кусочков. Брякнуть такую откровенную чушь, да ещё при моём муже!!!

— Сань, да я пошутила. Ванечка, Саша никогда тебя не променяет на такого грязного и вонючего свина, как этот немец.

Иван, осуждающе глядя на Елену, качнул головой и вышел.

— Сань, ну прости меня. Блин, мой язык бежит впереди моих извилин.

— Они бы у тебя ещё были, эти извилины. Пошли, на крыльцо. ПрЫнцесса Будур!

Вышли с ней на крыльцо. Иван нас уже видел, и я заметила его первую реакцию, когда он восхищенно смотрел на нас, открыв рот. Потом правда Лена всё испортила. Поэтому выйдя на крыльцо терема, влюблённо посмотрела на мужа и улыбнулась ему многообещающей улыбкой. Ваня приободрился и стал смотреть на имперцев, как сфинкс. С нами на крыльцо вышла и маман в крутом наряде, сложив руки на животе. Смотрела на иностранцев с высока и надменным взглядом, как на холопов. Вот чего не отнять свекрови, так она одним взглядом давала понять кто ты есть такой — царь, царевич, король, королевич или сапожник с портным. С точки зрения маман, двое имперцев были для неё на уровне сапожников. Я чуть не засмеялась, но сдержалась.

С маркизами пришло ещё несколько иностранцев, кто такие я не поняла. Но это были европейцы. На этот раз у нас с Еленой были вееры. Когда мы застыли на крыльце, я поняла какой убойный эффект мы произвели. Не только иностранцы зависли, но и все кто находился во дворе. Старший маркиз быстрее всех сумел прийти в адекватность и начал скакать. За ним все остальные. Народ переключился с нашего созерцания на прыжки иностранцев. Даже послышались смешки. Когда европейские куртуазы застыли, мы с Еленой, уже отточенными движениями их поприветствовали, делая пируэты веерами. Они опять заскакали. Елена сморщилась, но повторила за мной все движения приветствия. Европейцы в третий раз задрыгали ногами и мы вновь им ответили. Народ с интересом наблюдал за этим цирком. Мама сохраняла олимпийское спокойствие, глядя на всю эту гамадрилью с ледяным высокомерием. Ваня тоже застыл изваянием, только руку продолжал удерживать на рукояти сабли. Откуда-то появился Василий. Он встал по другую от Ивана сторону и тоже смотрел на европейцев со спокойствием. Посмотрел на свою жену и тихо спросил:

— Лен, что хотят схизматики?

— Понятия, Васенька, не имею. Но Саша сказала, что надо их встретить. Буду встречать. Хотя я послала бы их на х… — У Васи глаза на лоб выскочили. Он хмыхнул и отвернулся, пряча усмешку. Ленка никогда не стеснялась в выражениях. При этом мило улыбалась интуристам.

Старший маркиз фон Клаузиц затараторил на своём тарабарском. Я ничего не понимала. Но хорошо, что тут же появился, словно из воздуха толмач, сиречь по нашему переводчик.

— Маркиз решил засвидетельствовать лично своё почтение и восхищение имперским принцессам. Хочет отблагодарить за спасение своего племянника. И заверить принцесс в своём почтении и восхищении.

— Это он о чем? — Вдруг подала голос маман. — О каком непотребстве этот схизматик ведёт речь? Царевны мужние жёны.

— Матушка, всё нормально. О непотребстве не идёт речи. — Решила вступиться за имперцев. — Они просто хотят ещё раз отблагодарить за спасение Карла, вот этого молодого человека. — Я кивнула на Карла. — Вы же помните, что я сделала ему операцию и спасла от смерти.

— Так пусть деньги заплатит. Чего языком трепать, как сивый мерин?

— У них несколько другие понятия, матушка.

— Знаем мы их понятия, Сашенька. Жадные они скряги. Это всем известно. Зато смотри, как своими погаными глазами шарят по подворью. Не надо было их принимать, пока Фёдора Мстиславовича нет.

— Но мы их приняли уже, матушка. Не хорошо как-то гнать их сейчас. Что о нас в Европах скажут?

— Да нам нет никакого дела, до их богомерзкой Европы. Там же блуд сплошной, да непотребства.

— Это так. Но Государь принимает их. Значит так нужно.

— Это да. Только лишь потому, что Государь принимает.

— Маркиз, мы тоже рады видеть вас. Особенно Карла, что он в добром здравии. Поверьте.

Смотрела на младшего фон Клузеца. Он стоял как замороженный, глаза его, как приклеенные, были зациклены на мне. Похоже мальчик совсем завис зациклился на старшей из принцесс. Как бы ещё не начал называть меня дамой своего сердца. Это в куртуазной, до безобразия Европе, такое прокатывает, особенно в рыцарских романах. Но здесь такое никак. Могут и головёнку напрочь открутить. Ибо заявка на мужнюю жену, считается серьёзным преступлением.

Карл поклонился мне и помахал шляпой с парой перьев.

— Принцесса вышла замуж? — Спросил он. По сути, он нарушил протокол. Но слово сказано, назад его не отыграешь.

— Да, Карл. Я вышла замуж. Теперь я не свободна, ибо отдана мужу своему, которого обязана любить и почитать. А разве у вас не так?

— Но если ты была принуждена, то этот брак не может быть законным! — Вдруг крикнул Карл. Я опешила и даже не знала, что ответить.

— Вот ни х… себе! Карлуша самоубийца? У него крыша поехала? — Выдала Ленка.

Одновременно все Вяземские напружинились.

— Ты что сказал немчин? — Рявкнул Иван, выдвигая саблю из ножен. Василий последовал его примеру оскалившись. Все мои гвардейцы моментально обнажили оружие. А Айно, держа лук, натянул тетиву, вложив в неё бронебойную стрелу.

— Как смеешь ты, схизматик, оскорблять мою семью в моём доме⁈ — Ледяным голосом проговорила маман. Градус напряжения резко подскочил до красной отметки. Мать их всех, вот на хрена этот сопляк припёрся?

— Остановитесь! — Крикнула я всем. Старший фон Клаузец побледнел. Схватил своего племянника и стал ему что-то говорить на повышенных тонах.

— Матушка, — обратилась я к боярыне, — он задал вопрос мне, позволь я сама ему отвечу? — Посмотрела на Карла. Он сам был бледным. — Карл, а почему ты решил, что меня кто-то принудил? Почему ты решил, что я не сердцем выбрала мужа своего? Я люблю мужа своего, поэтому с радостью пошла с ним под венец. И твои слова сейчас это обида для меня. Так ты отблагодарил меня, что я сохранила тебе жизнь? Что же Карл, я услышала тебя. И больше не хочу видеть тебя. — Повернулась и пошла в терем. Елена, выдохнув облегчённо направилась за мной. Никому ни кивнув.

— Пошли они все в жопу, кретины долбанные! — Услышала я её слова. — А Карлуша тупой кретин, спермотозоид недоделанный. Правильно Сань, что послала его.

Европейцы ретировались очень быстро. К вечеру приехал Фёдор Мстиславович. Услышав новость, взбесился. Сквернословил на чём свет стоит. Пообещал проблемы имперцам. Зашёл к нам с Иваном в горницу.

— Саша, завтра вас с Еленой ждет Государь. Надо ему будет донести, что они натворили. Это оскорбление. Я так просто это дело не спущу.

— Я поняла, батюшка. Всё будет хорошо.

Весь вечер, всё семейство и вся прислуга готовились к завтрашнему приёму на самом высоком уровне. Ленка даже под конец сбледнула.

— Саня, — жалобно заныла она, когда мы остались с ней вдвоём, — может мы переборщили, а? Может надо было графинями прикинуться, а не царевнами?