Монструм - Полина Граф

Мой смешок больше походил на судорогу или предсмертный хрип.

– Получается, ты считаешь себя светлой?

– Я вообще не причисляю себя ни к одной из сторон, – строго сказала Шакара. – Я, скорее, наблюдатель, видящий со стороны гораздо больше, чем можно разглядеть изнутри.

– Но ты создала сплитов, – напомнил я. – Почему?

Повисло короткое молчание.

– Не самих монстров. Первые твари, с которыми мы сражались, не имели человеческого фактора. Я создала вирус для приземленных, если можно так выразиться. Заоблачники были удивлены. Они сами не хотят ничего о нас знать. В их душах лишь один эфир, в наших – два. Потому они не имели понятия, что если у приземленного забрать один из эфиров, то с оболочкой начнут происходить необратимые вещи. Заоблачники думали, что мы глупые куски мяса – эфирная плантация для воспроизведения их запасов. Но я доказала им обратное. Я доказала, что мы тоже достойны знать истину.

– Ты чудовище. Вы все сумасшедшие!

– Не исключено, – смиренно ответила Шакара, поправляя очки. – Просто мы не согласны с тем, что какие-то невидимые высшие силы, сидящие над нами и не высовывающие носов со своих небес, управляют нашей судьбой.

– Они доверились вам! – вскричал я, тратя при этом последние силы. – У вас был выбор. Вы могли остаться и бороться за Свет, но вместо этого предали его… Раньше вы спасали людей, а теперь убиваете самым худшим способом, лишаете души. Уничтожаете годы опыта, воспоминания, мысли, чувства, мечты! Этому нет оправдания.

Шакара нависла надо мной черной тенью.

– Не считай падших злодеями, Максимус. Большинство из нас делает то, что делает, не потому что нам нравится быть плохими. Мы боимся за собственные души. Боимся умереть на поле боя и скормить свои воспоминания сплитам. Тьма же обеспечивает нам спокойную и правильную смерть. По этой причине мы и создаем новых монстров, а не убиваем их. Свет избрал храбрецов, но люди меняются. И поверь, мы бы не стали такой сплоченной группой, если бы протекторы не научили нас одной истине: в одиночку все слабы. Только собравшись вместе, мы можем дать отпор таким как вы.

Тут Шакара бросила взгляд мне на руку, где висела цепочка, и прищурилась.

– Амулет?

Потом сняла и, найдя у меня на шее подвеску, забрала и ее.

– Они могут помешать проводить опыты, – пояснила Шакара, укладывая цепочки на поднос. – Теперь же я…

Внезапно она замолчала, бросив взгляд мне на руку. Я проследил за ее взором и окаменел, потрясенно вытаращившись на порез. Кровь. Алый цвет проник в серебро.

– Быть не может, – выронила падшая и провела салфеткой по порезу.

Она впитала в себя кровь, но из раны просочились новые красные капли.

Я едва дышал. Картинка в моей голове не складывалась.

Шакара без лишних объяснений вернула подвеску со звездой мне на шею. Кровь вновь приобрела цвет металла.

– Странная реакция. – Шакара впервые посмотрела мне в глаза. Взгляд у нее был острый, пронизывающий насквозь. – Что это такое?

– Не знаю, – честно ответил я.

– Даже если ты врешь, я все равно узнаю это после операции.

Шакара засыпала порез кометной пылью. От него остался небольшой, но заметный шрам. Затем позвала других падших.

– Уведите его в камеру, – холодно приказала она, вытирая руки. – Я с ним пока что закончила. Подготовьте все для исследования его души. Хочу как можно быстрее приступить к «Вознесению».

Повисла тишина, словно стоявшие у дверей оказались шокированы заявлением.

– Все-таки хочешь проверить? – раздался удивленный голос Грея. – Это же лишь теория. А если она не оправдается, ты зазря переведешь монструма в молоко.

– Вряд ли мне выпадет повторный шанс получить нечто столь сильное, как этот протектор, – сказала Шакара, поворачиваясь к нему. – А учитывая, что за ним придут, едва осознают, что он у нас, не стоит тянуть. Ни звезды, ни дэлары никогда бы не позволили мне сотворить подобное, да и сами они вряд ли на такое решились бы. Но я должна понять, что же скрывается за их душами.

Глава XXVI

Не время умирать

Ветер завывал, врезаясь в каменные стены. Пахло солью, но никакого гудения волн слышно не было. Море высохло, дно потрескалось, на нем лежали останки гниющих рыб.

Снова пирс, снова ворота. Солнце скрылось за тучами, и бледный мертвый день поглотил мир. Стефан стоял на самом краю и мрачно смотрел на безлюдный город вдали. Что-то казалось ему неправильным, словно он о чем-то забыл. Он хмурился все сильнее, пытаясь вспомнить, и тут послышался скрип ворот.

Точно. Вспомнил. Он забыл их навестить.

Стеф в последний раз оглянулся на город и прошел через открытые створки. Он должен был это сделать, как и каждый год. Путь пролегал мимо квадратных секторов с рядами сотен аккуратных могил. Все казалось выгнутым и странным. Не таким, как обычно. В какой-то момент повалил снег, а затем пришла ночь. Стало зверски холодно. Стефан был готов поклясться, что за стенами островка ревет метель. Он выдыхал облачка пара, кутался в мундир.

Они недовольны тем, что он не пришел. Они его ждали.

Вот и нужный поворот. И практически пустой сектор. Первое, что Стефан увидел, – исполинское мертвое дерево, увешанное золотыми часами, точь-в-точь как те, что хранились у него в кармане.

Тик-так, тик-так.

Стеф в ужасе попятился. Они тикали, отмеряли его время. Почти пять минут седьмого. Нельзя здесь оставаться, может произойти все что угодно.

Под деревом тянулись два ряда могил. Во втором – двенадцать, в первом – всего четыре.

– Неправильно, так не должно быть, – лихорадочно шептал Стефан, в панике оглядывая дальние захоронения. – Их не хоронили.

На двух могилах были нарисованы знаки созвездий.

Ближний ряд – семья. Могилы старые, потрепанные временем. Крайняя справа раскопана. В ней было что-то зловещее, и Стеф не хотел видеть дна, но скрепя сердце подступился к краю. Могила оказалась пустой.

– Как же так? – потрясенно выдал он, точно огорчившись увиденному.

Но затем, подняв взгляд на надгробный камень, Стефан остолбенел. Он увидел имя и вспомнил. Вспомнил абсолютно все.

«Стефано Феррари».

Страх сковал тело, и Стеф попытался сделать шаг назад, но тут кто-то с силой столкнул его в темную яму на холодную, засыпанную снегом землю.

– Нет! – закричал Стефан, поднимая голову.

Над ним нависли фигуры, чьи лица скрывали тени. Стефан чувствовал их ненависть. Протекторы. Он узнал в них товарищей по оружию, которых видел каждый день. Они уже давно ждали его смерти за содеянное. Это была его вина, абсолютно и полностью.

Люди были вооружены не мечами, а лопатами. Среди них