Монструм - Полина Граф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну ты и ублюдок, – сквозь зубы прорычал Стеф, сжимая кулаки.
– Ты в отчаянии, мой друг. Ко мне часто обращаются именно в такие зомы, и я вижу, когда душа способна отдать намного больше, чем позволяет ей разум.
Стеф с трудом дышал. В горле клокотала ненависть. Поллукс же встал рядом с ним, оглядывая его, как скот на рынке.
– А если я дам семь? Это уже около двенадцати тысяч…
– Да мне все равно. – Поллукс снисходительно вскинул брови, увидев смятение на лице Стефана. – В моем распоряжении миллиарды, что мне какие-то десятки тысяч. Пшик. Намного интереснее, что эта цена значит для того, кто у меня что-то просит.
– То есть ты специально выдавливаешь из души последнее?
– Ты обратился ко мне, зная, что любая связь с «Белым лучом» карается законом, потому что понимал, что ваши ненаглядные звезды тебе не помогут. Когда они вообще помогали люмен-протекторам? Да и не факт, что у них самих найдутся ресурсы, чтобы сделать работу быстрее моих подчиненных. Я твоя единственная надежда.
– Да, – звенящим от натуги тоном выдал Стефан. – Это более чем равноценно.
– Сколько всего у тебя лет?
– Порядка ста.
– Сто лет звучит серьезнее, чем пять или семь, верно? А теперь подумай получше.
Гнев медленно уходил, как и любые другие эмоции. Так было нужно.
– Десять, – сказал Стефан. – Я отдам тебе десять лет.
– Не думаю.
– Двадцать.
– Нет, – продолжал гнуть свое Поллукс.
– Да Света ради, сорок!
– Восемьдесят.
Стеф потрясенно уставился на заоблачника.
– Восемьдесят лет памяти или восемьдесят процентов жизни взамен на поиск твоих друзей, – заявил тот. – Более чем справедливо.
– Это же почти полное обнуление, – выдавил Стефан, холодея.
– Такова цена.
Такова цена…
Слова еще некоторое время колоколом гремели в его голове. Собственная жизнь взамен на чужие. Но равны ли эти жизни? Стефан только и делал, что вечно ошибался и губил, Дан же спасал других, несмотря на свою надоедливость. А Максимус… он только начинал жить заново. Похоже, он и правда сильно изменился. Возможно, Максимус получил свой заветный билет для перерождения, даже не помня об ошибках прошлого.
А еще Верховный в руках падших…
– Вселенная, чем же я так тебя прогневал?.. – убито прошептал Стефан, а затем добавил громче: – Хорошо. Хорошо, идет. Восемьдесят паршивых лет, и ты дашь нам координаты места, где падшие держат Дана, Макса и Антареса.
Поллукс несколько переменился в лице.
– Так похитили монструма?
Стефан кивнул. Он напоследок перебирал в памяти все, за что только мог ухватиться, точно пытался надышаться перед смертью.
– Насколько я знаю, он новенький, – сказал Поллукс. – Ты отдаешь столь высокую цену за душу, которую так мало знаешь?
– Да, – спокойно ответил Стефан. Он больше не испытывал гнева или ненависти. Только смирение. – У него еще есть шанс на нормальную жизнь. Я же конченый человек.
– А Антарес?
– А что он?
– Выходит, ты сейчас жертвуешь душу не просто ради приятелей, но и ради самого Света?
Стеф задумался. С этой точки зрения он на происходящее почему-то не смотрел.
– Думай что хочешь.
– Занятно. Да ты у нас герой, получается, – с прищуром сказал Поллукс. – Герой, который отдает самое ценное. Что ж, похвально, похвально.
Он достал из кармана иглу. Та разрослась до размеров кинжала прямо у него в руках. Стальная, с вкраплениями стекла.
– Ношу ее с собой на всякий случай, – ответил Поллукс на удивленный взгляд Стефана.
– Ты клянешься, что исполнишь данное обещание? – резко спросил Стефан. – Я могу не вспомнить об уговоре.
Эквилибрум будто бы оскорбился.
– Ты сомневаешься во мне?
– А тебя это, блин, удивляет?
– Можешь не волноваться, – заверил его Поллукс. – Мне ни к чему отвратительная репутация в отношении сделок. Ко мне тогда перестанут приходить клиенты. Плохо для бизнеса, понимаешь ли.
Он вскинул взгляд к луне, затем подбросил в руке кинжал.
– Ну что, шкет, готов?
Стеф стиснул кулаки и челюсти. Его трясло, как от лихорадки. Почему он? Почему всегда именно он оказывается крайним, тем, кто должен за все отвечать?!
Сохранит ли он разум? И кем будет с этими ошметками воспоминаний? Уродливым монстром, сшитым из оставшихся лоскутов памяти?
Восемьдесят процентов…
Стефан рассеянно посмотрел на Меркурия.
– Если что… расскажи потом остальным, в чем тут было дело.
– Сам расскажешь, – заявил Поллукс и быстро схватил Стефа за плечо.
Стефан не успел среагировать, как лезвие вонзилось ему в грудь. Воздух выбило из легких, тело сотрясла острая боль. А затем все заволокло туманом.
Очнулся он уже на земле, в ушах гудело. Реальность медленно возвращала себе привычные очертания. Холодная сырая почва налипла на лицо. Стефан ничего не понимал: ни где находится, ни кто он такой. Страшное, пугающее мгновение. Что случилось? Почему он лежит посреди леса?
И тут сквозь рябь и мглу он увидел эквилибрума. Его звали Поллукс Опаленный.
«Мерзкая рыжая тварь», – пронеслось в голове.
В руках заоблачник держал сияющий белизной кинжал. Кинжал этот быстро уменьшался, и Поллукс поспешил убрать его в карман.
– Десять лет, – сообщил заоблачник. Стефан плохо различал его голос, все перекрывал звон. – Только за то, что мне нравятся самоотверженные души. Надеюсь, ты запомнишь мою доброту и будешь ценить ее до скончания своей короткой жалкой жизни. Жди тридцать свегид, и Меркурий пришлет нужные координаты. А пока постарайся прийти в себя.
Стефан попробовал встать, но конечности казались ватными и ни на что не способными. Память возвращалась неохотно.
– И да, попытайся особо не злиться, – предостерег его Поллукс. – Понимаю, тебе это сложно, но ты же не хочешь раскола в душе из-за сильных эмоций?
– Ублюдок… – хрипло выдавил Стефан.
– Удачи.
Эквилибрумы исчезли. Стеф со стоном перекатился на спину, ощупывая ноющую грудь. Ни раны, ни разрывов в одежде. Десять лет. Не восемьдесят. Еще пятнадцать минут назад и пять казались ему огромной жертвой, а тут – всего лишь десять.
Он постарался пробежаться по памяти, выискивая пробелы. Но как можно вспомнить то, о чем не помнишь? Казалось, все самые зловредные для психики моменты остались на месте. Возможно, эти десять лет выбирались случайным набором, и туда могло попасть все – от обычного отдыха на диване до судьбоносных дней.
Десять процентов жизни.
– Тебе не стоило этого делать, – раздался дрожащий голос Фри.
Стефан обернулся.
– Я хоть что-то сделал, как ты и просила.
– Но…
– Давно ты тут? – устало спросил он.
– С того момента, как он всадил тебе в грудь эту штуку…
Стефан вздохнул.
– Поллукс сказал,
