Альтер эво - Анастасия Александровна Иванова

очередную ворону, и он почти сразу понял, почему: Майя и этот ее приятель-качок заныкались в какую-то щель между постройками, причем снаружи с обеих сторон их поджидали какие-то недружелюбные парни в черном. Альтернатива опять ощущалась какой-то незнакомой, было в ней что-то иное, но Майя – это была точно Майя, хотя, кажется, что-то изменилось и в ней. Марк еще только соображал, может ли он как-то помочь, а она уже высунулась и угодила прямиком в жаркие объятья типа со стволом – мама дорогая, с настоящим стволом, Марк такие только на картинках и видел.

Он не придумал ничего лучше. Точнее, вообще как-то не успел подумать, хотя ясно, что ничем хорошим это кончиться не могло – но и о том, что ему-то, скорее всего, ничего не грозит, он не успел подумать тоже, так что последующие действия представляли собой акт чистого самопожертвования, так и запишите: да, Марк Самро и на такое способен. Он был уже очень неплох в теле вороны, и бросился на злодея в черном, и с удовольствием распорол ему щеку, и даже пару раз попал клювом по черепушке.

А потом злодей очухался и выстрелил.

Муки первых наслоений на нервную систему птицы оказались сущим ничем по сравнению с резким ее выключением. Это было как… Черт. Как смерть.

– Приехали.

Голос водителя вывел его из стопора, Марк расплатился, накинул куртку и вышел на пересечении проспекта с шумной, дерганой, словно покачивающейся улицей. Улицей – не улицей: переулком в старом центре, зажатым между двух древних торговых галерей. Темноту Думсдей там и сям прорезали огни прожекторов, светодиодных лент, фосфорных факелов тики и горящих бочек. Крошечные зонг-бары перемежались столь же тесными клубами, пабами и кофешопами – дизайн интерьера каждого такого заведения лишь самую малость поднимался над уровнем захламленной бабушкиной лоджии. Из окон и распахнутых настежь дверей водорослями вырывались ленты серого, белого и зеленоватого пара, а с ними – обрывки стриткора, люсент-рока и джагги. Узкий тротуар вибрировал от интерферирующих басов. Люди в самых идиотских костюмах, призванных подчеркнуть индивидуальность и нонконформизм владельцев, восседали на перевернутых ведрах и кабельных катушках, свешивались из оконных проемов и подпирали стены снаружи. Все жестикулировали ингаляторами, пили, орали и выпендривались почем зря.

Как правило, Думсдей оставляла впечатление места, специально предназначенного для того, чтобы спустить в унитаз все достижения духовности, накопленные обществом за последние шестьдесят лет, и этим очень Марку нравилась.

Но не сегодня.

Он замялся у перекрестка. Похоже, Майе нужна помощь. Может, вернуться к ней?

Много ли толку от вороны? Как показывает практика, когда первая неожиданность прошла, избавиться от него – дело трех секунд. А помощь ему и самому бы не помешала, потому что интуиция уже давно подсказывает, что Старков нашарил у нее в альтернативе что-то опасное – что-то такое, что не стоило бы выпускать в их мир. И теперь это «что-то» перехвачено кем-то другим, и если насчет самого Старкова еще можно было посомневаться, то этот другой – сто процентов больной ублюдок.

Ощущение, что время заканчивается, что надо спешить.

Марк тряхнул головой и нырнул в переулок.

«Забияка Майк» выгодно отличался от большинства заведений на Думсдей открытым для публики вторым этажом. Ревущий внизу стриткор долетал сюда ослабленным, что привлекало тех, кто в ходе трепа с собутыльниками предпочитал слышать ответные реплики. Здесь Марк и обнаружил Инту – за столиком, представлявшим собой доску для серфинга на козлах, под россыпью висящих на стене фотографий какого-то боя, в компании четверых ребятишек примерно ее возраста.

Во время их предыдущих встреч Марк не мог не заметить, как упорно Инта старается выбиться, отмежеваться от своей элитарной семейки, но сейчас эффект создавался прямо противоположный. Она совершенно очевидно не принадлежала этой тусовке – просто была другой. В пятерке приятелей, как и во всей напихавшейся в «Забияку» шобле, ее можно было выделить так же безошибочно, как чайку в стае ворон.

Заметив его, Инта просияла:

– Эй! Господин, как там… Марк! – Она замахала высоко поднятой рукой. – Давай сюда!

Комбинируя тычки локтями с душевными улыбками, Марк принялся пробираться к ней. Ингалировали в «Забияке» меньше, чем в других местах: бар саркастически именовал себя спортивным, что отражалось в карте напитков (то же, что у всех остальных, плюс йогурт) и костюмах барменов (белые рубашки с коротким рукавом, черные галстуки-бабочки). Тем не менее, когда Марк добрался до столика, глаза у него щипало.

– Привет! – Инта резко поднялась, перегнулась к нему через столик и чмокнула в щеку. – Садись с нами, хочешь?

Доска, расписанная маркером, была заставлена стопками, стаканами, полными орешков вазочками и одноразовыми ингаляторами. Молодые люди за ней, облаченные в клетчатые шляпы с петушиными перьями, очки в сантиметровой оправе и вязаные майки-борцовки, блаженно улыбались, обнимая друг друга за шеи. «Амбре и какофония», роман из жизни светского общества в трех частях. Сама Инта щеголяла черной футболкой на несколько размеров больше нужного, разрезанной бритвой в стольких местах, что она была скорее снята с хозяйки, нежели надета на нее. Марк начал сомневаться, что услышит от девчонки что-то осмысленное.

– Не могу, извини. Мало времени.

Инта закатила глаза:

– Ну ты и правда такой зануда, а?

Марк подавил всплеск раздражения.

– Я же не ради них пришел. – Он мотнул головой на ее приятелей. – А ради тебя.

Друзья Инты – он до сих пор не сумел определить их пол, да и какая, на фиг, разница? – хором многозначительно загудели и принялись хлопать девушку по плечу. А сама она – да ну, неужто порозовела?

– Ладно, идем тогда. Пропустите, народ.

Не без усилий выкарабкавшись из-за стола, девчонка на ходу сцапала с него один из ингаляторов и бодро протопала к бару, где затребовала у рефери два «перца с солью». Марку совершенно не хотелось с ней выпивать, но он сильно подозревал, что Инта Старкова – из тех людей, вектор реакций которых на окружающее прямо противоположен направлению давления этого самого окружающего на них.

Из ниши-эркера с затемненными стеклами, пошатываясь, отчалили и пустились в бурное плавание в направлении лестницы трое типов в огромнейших шортах с толстенными резинками. Инта тут же оккупировала уютный уголок и широко улыбнулась Марку:

– Чин-чин!

Они чокнулись. Девчонка залихватски опрокинула свой «псс» и стукнула высокой узкой стопкой по подоконнику. Марк лишь головой покачал:

– Хочешь произвести на меня впечатление, да?

– А если хочу, что тогда? – Щеки у Инты откровенно зарделись, но, когда залпом грохаешь сотку джина, такое случается.

– Тогда расскажи мне то, что хотела, о своем деде, – мягко ответил Марк, избавляясь от куртки