Альтер эво - Анастасия Александровна Иванова

– Не на всех же станциях в районе, – возражает Майя, но риск большой, это верно. – Ты умеешь водить?

Давид гримасничает:

– В теории. И не практиковался очень давно.

– Сейчас самое время.

Майя останавливает свой выбор на стихийной парковке позади одного из домов-чаг. Это не паркинг в прямом смысле слова, а просто пустырь, заставленный машинами. По периметру пустыря растут чахлые подстриженные кустики шиповника. Автомобилей немного: возможно, все, кто хотел, уже уехали на работу, где бы они ни работали, живя в таком месте, этого Майя просто не представляет.

Она намечает максимально никакую на вид машину – темно-серую, небольшую, недорогую. На секунду опирается о плечо Давида. Пережидает вялую волну страха: части тела жалко, но сейчас должно быть не так плохо, как в прошлый раз, говорит она себе, различие-то крошечное.

Ее опять скрючивает.

Клик.

– Ты ведь знаешь, что, когда с тобой такое происходит, я все вижу и расстраиваюсь? – Давид поддерживает ее, и Майя, подышав, распрямляется. – Смахивает на какие-то приступы. Ты больна?

– Я все расскажу, только попозже, – обещает Майя, пережидая головокружение, и сразу же понимает, что это ложь. – А сейчас давай-ка за дело.

Она снимает с прутика ближайшего к ним шиповникового куста гроздь ключей с брелоком и протягивает Давиду.

Тот несколько секунд смотрит на нее. Потом качает головой, переводит взгляд на ключ, берет его:

– Я предупреждал: я очень давно без практики.

Это – чистой воды скромничанье. На взгляд Майи, Давид ведет прекрасно, ничуть не хуже «Фикса». Без единой запинки они уселись в автомобиль, точно в собственный, вырулили с пустыря и лабиринтом дворов добрались-таки до чего-то, похожего на улицу.

– У гейтов молла есть перехватывающие парковки, – говорит Майя, сверяясь со смартфоном. – Нам, конечно, ближе всего восточные, хотя…

Она не договаривает. Для такой махины, как молл со всеми его придатками, гейтов у него, кажется, критически немного. Всего восемь направлений плюс специальные аква- и авиа-, принадлежащие воздушному и морскому портам, на западе. Майя прекрасно понимает, в чем причина такой экономии: мало гейтов – легче контролировать транспортные потоки. Легче и перехватить какой-то транспорт либо его пассажиров.

– Бросим машину раньше, – предлагает Давид, поглядывая в зеркальце заднего вида. – Дойдем пешком.

– Будет слишком заметно. – Майя тоже туда поглядывает, хотя у нее нет ни малейшего представления о том, как распознать слежку и/или погоню: подобных курсов повышения квалификации для полли молла по понятным причинам не существует.

В целом она все еще не может свыкнуться со своей новой реальностью, но какая-то часть ее давно уже пустилась в пляс и где-то в уголке Майиного сознания размахивает чирлидерскими мочалками и производит непристойные жесты жезлом тамбурмажора. Пусть даже за ними гонятся. Пусть хоть сейчас догонят. И что? Она просто – оп-па! – и перескочит в соседний мир. Ха. Выкусите.

Правда, она уже успела на собственной шкуре прочувствовать, чем приходится платить. Потянет ли она такую цену? Или слишком к себе привыкла? А еще ведь сколько сил надо: воскрешая Давида, она едва не вырубилась. Да даже и по мелочи два раза подряд почти наверняка не получится, сперва придется продышаться.

Ты никого не воскресила, напоминает холодный голос у нее в голове. Ты просто перепрыгнула на соседнюю клетку. На старой клетке все мертвецы остались мертвее некуда.

Этот голос совсем ей не нравится: доктор Эков никогда не стал бы так до нее докапываться. Но голос прав, вот в чем беда.

На старой клетке они и без меня были бы мертвецами, мысленно сообщает Майя голосу в голове. Это не я их убила.

А того человека, которого скинула с лестницы? А того, которого застрелила у гаражей?

Их – да, но это другое.

То есть ненастоящее? Раз ты оттуда ушла, то все, что там осталось, – оно вроде как понарошку?

Нет, но…

А Степана?

Это случайно, шепчет Майя. Случайно так вышло.

Случайно-случайно, конечно, побочный эффект: в одном месте подправила – в другом отвалилось. Таков уж наш мир, дорогуша. Таков наш мир.

Майя опускает взгляд и задерживает его на своей левой кисти. Передергивается. Молчит.

А ну как на той клетке, с которой ты драпала, он еще живой? Может, хочешь назад?

Я его верну, тихо говорит сама себе Майя. Найду такую версию, в которой он жив. И перейду туда.

И ты знаешь, где она, эта версия? За этим и едешь в клинику? Думаешь, получится просто положить его обратно, откуда взяла?

Майя молчит и смотрит в окно. Вдоль обочины тянутся странные, маловыразительные… как это назвать, предместья? Периодически пустыри. Со стороны Давида вдоль шоссе идет железная дорога. Впереди в перспективе трассы уже виднеется громадина молла.

Беда в том, что она не знает, как направить переход. Каждый раз ей просто страстно хочется, чтобы было «как-то по-другому». Каждый раз она не знает, что именно из этого выйдет. Она ведь не заказывала ключи на ветке: ей нужно было открыть этот автомобиль, и все.

Беда в том, что она уже пробовала вернуться к живому Степану. Неоднократно: сперва прямо в тайной комнате даймё, потом в роще, и перед Лёхиным домом, и потом, лежа в кустах за гаражами, и вот сейчас, в транспорте, тоже. Два раза вот сейчас. И никак. Никакого перехода. Все остается как было.

Но, естественно, в клинике у тебя уж точно получится. Да?

– Да, – бормочет Майя. – Все получится.

– Конечно, получится, – соглашается Давид, не отрывая взгляда от дороги. – Ты только «хеклер» далеко не убирай.

5

Перед тем как покинуть зонг-бар, Марк заглянул в место, обвешанное веселенькими вымпелами и уставленное кричаще-золотыми кубками. Подавил импульс пройти мимо стойки и хлопнуть чего-нибудь на ход ноги. Распахнул дверь, сделал пару шагов по улице, и тут же встал как вкопанный, аж крякнув от досады: он же опять забыл спросить, на этот раз у Инты, про…

Скорее всего, именно эта резкая остановка и спасла его. У входа в зонг-бар, как обычно, толпилось человек двадцать – и отнюдь не все вели себя адекватно, движения некоторых были, мягко говоря, странными. Марк просто не успел бы инстинктивно среагировать на короткий замах… Ой, да ладно. Он и на пустом футбольном поле не успел бы среагировать, он же не мастер Хуан и даже не Олег Иванович Китин. Увы.

Все эти ненужные мысли мелькнули в его голове, когда Марк увидел, как недлинное лезвие в руке нападающего отходит обратно, и тут же, спохватившись, ушел вбок и одновременно хлестнул врага курткой, будто отгонял осу полотенцем. Чертова бахромчатая куртка, которую ему