Потерянный - Дмитрий Кружевский

На миг сердце сдавила застарелая боль одиночества и тщательно скрываемого отчаяния, но девушка быстро взяла себя в руки. Все эти годы она ждала – ждала своего любимого, своего единственного. Несколько дней, полных безграничного счастья и какой-то почти щенячьей радости, которые они провели вместе перед отлетом Кира в экспедицию, – это все, что у нее было. Она верила, что Кирилл жив и где-то там, среди бесконечной бездны звезд, ищет путь домой.

Вживленные в ее тело многочисленные импланты сохранили всю информацию о тех чудесных днях, и порой она не выдерживала, погружаясь в объятия виртуальных воспоминаний.

Ангар встретил ее прохладой, резко контрастирующей с жарой, расплескавшейся за его пенобетонными стенами. Девушка подошла к «Волку», одиноко стоявшему посреди практически пустого помещения, и несколько минут с задумчивостью смотрела на свой корабль. Затем сделала зигзагообразный жест рукой, и боевая машина послушно пригнула крыло к полу, одновременно распахнув в борту темный зев входного люка.

Скинув летный комбинезон, представляющий по сути легкий скафандр, она осталась в легких шортах и обтягивающей зеленой маечке. Взяв из портативного хрона бутылочку с соком, Лайм прошла в кабину и со вздохом облегчения опустилась в кресло, тут же подстроившееся под изгибы ее тела. Повернув кольцо на крышке в режим слабого охлаждения и подождав несколько секунд, она откупорила бутылку и припала к ее горлышку пересохшими губами.

– Лайм.

Девушка от неожиданности резко дернулась, и светло-желтая жидкость из бутылки плеснулась прямо на майку, расползаясь по ней темным пятном.

– Ну вот, только сегодня надела, – проворчала она, сердито глядя на развернувшийся перед ее глазами экран.

– Извини, – мужчина на экране смутился.

– Да ладно уж. Что-то случилось, Павел Николаевич?

– А ты забыла?

Девушка непонимающе посмотрела на куратора, затем хлопнула себя ладошкой по лбу:

– Кадеты.

– Вот именно, – кивнул тот. – Минут через десять приведу к тебе эту троицу, погоняешь их пару недель. Заодно пусть плоскости нашим птичкам подраят, так сказать, в воспитательных целях.

– И в чем же они провинились, что их до начала учебного курса вызвали? – поинтересовалась Лайм.

– Ничего такого, – махнул рукой Лунин. – Несколько отстают от основной группы, но ребята, в принципе, толковые. Вот и решил отдать тебе на растерзание, может, толк и будет.

– Ну, Павел Николаевич, вы просто делаете из меня вселенскую злодейку, – ухмыльнулась девушка и вновь отпила из бутылки.

– Скажешь тоже, – рассмеялся он и заговорщицким голосом добавил: – Хотя, если честно, я всегда думал, что вселенское зло именно так и выглядит: зеленовласое, с большими глазами и обязательно курносым носом.

– Ну вот, меня окончательно раскусили, – с притворной грустью вздохнула Лайм. – Придется забыть все свои злостные планы по порабощению мира.

– И правильно, – с серьезным лицом кивнул куратор. – Зачем тебе эта морока с миром?.. – И тут же добавил: – Ты только комбез надень, иначе не знаю, как мир, а наши курсанты точно к твоим ногам падут от восхищения, – Лунин красноречиво посмотрел на девушку.

Лаймалин скосила глаза на свою грудь, чьи контуры отчетливо обрисовывались под тоненькой майкой, и, ухмыльнувшись, кивнула, после чего щелчком пальца по экрану заставила его исчезнуть.

– Раз, два, взяли, да осторожнее, аккуратнее, – командовал Инжел, пока Андрей с Крисом перегружали труп найденного ими неизвестного существа на небольшую гравиплатформу, чтобы перевезти в лабораторию экзобиолога.

Почти все обитатели «Эндеры», облачившись в легкие защитные комбинезоны, собрались в ангаре и с нескрываемым интересом, а кое-кто и с ужасом рассматривали замерзшую тварь.

Внутри периметра станции, где действовали системы искусственной гравитации, тело обрело свой истинный вес, и Малышеву с техником пришлось помучиться, извлекая его из грузового отсека планетохода. Наконец труп оказался на платформе, и вокруг нее засияло розоватое поле биозащиты.

– Фу-у, ну и туша… – Крис сделал попытку вытереть пот со лба, но рука наткнулась на преграду из металлопластика, заставив техника непонимающе ощупать свой шлем и коротко хохотнуть, когда он осознал всю комичность ситуации.

– Господин Малышев, срочно зайдите ко мне, – раздался в шлеме голос профессора Эрнберга.

– Сейчас буду, – ответил Андрей и повернулся к Вернеру: – Крис, помоги Инжелу, я к Эрнбергу. Надеюсь, он вызвал наших спецов, а то базу надо срочно спасать. Чую, там много интересного.

– Вот тут я с тобой согласен, командир. Самому интересно, откуда там этот красавец, – Вернер кивнул на парившую над полом платформу, вокруг которой суетился Райский.

Когда Андрей вошел в кабинет, профессор Эрнберг нервно расхаживал из угла в угол этой небольшой комнаты, изредка бросая взгляд на мониторы, где отображались различные помещения базы. Заслышав шуршание открываемой двери, он резко обернулся и буквально впился в лицо Малышева гневным взглядом.

– Что это вы привезли, где вы взяли эту адскую тварь?! – голос ученого сорвался на визг, заставив Андрея непонимающе посмотреть на стоящего перед ним профессора.

– Что значит адскую? – спросил Малышев спокойным голосом, с интересом оглядывая кабинет профессора, где он был впервые.

Большую часть комнаты занимал Г-образный стол, поверхность которого мерцала различными пиктограммами, что говорило о встроенном в него вирте или чем-то подобном. Стена напротив стола представляла один огромный экран, в данный момент разделенный на множество мелких.

– А вы не видите? – Вито ткнул пальцем в экран. – Это же настоящий демон!

Малышев бросил взгляд на замершее на мониторе изображение привезенного ими существа и пожал плечами. Некогда, во время своей службы в «Искателе», он работал над одним проектом, который предполагал наличие непонятной аномалии в одном из заброшенных городов Североамериканского континента. В конце концов ее существование не подтвердилось, но во время расследования он вынужден был прочесть множество старинных рукописей. Были среди них и те, где велся рассказ о разных демонических существах. Действительно, замерзшая тварь несколько напоминала своим видом эти мифические создания, но и только.

– Не пойму, о чем вы, профессор, – сказал он. – Обычная находка класса «С-четыре» – «биологический объект неизвестного происхождения, не представляющий прямой угрозы».

– Вы в этом уверены? – пристально посмотрел на него Эрнберг.

– По крайней мере, я не суеверен, – усмехнулся Малышев, заставив профессора нервно дернуть бровью.