Благодать и стойкость: Духовность и исцеление в истории жизни и смерти Трейи Кимам Уилбер - Кен Уилбер

Откуда же взялся этот вывод? Здесь я собираюсь пойти иной дорогой, чем Трейя, и высказать свою собственную теорию о том, почему люди разделяют эти взгляды. Я не собираюсь сочувственно относиться к этим взглядам, поскольку они являются причиной многих страданий. Я собираюсь разложить их по полочкам, классифицировать, насадить на булавку, потому что убежден: эти идеи опасны, и их надо наколоть на булавку хотя бы для того, чтобы они не стали причиной еще больших страданий. Мои соображения не направлены против тех многочисленных людей, которые верят в эти идеи искренне, наивно и без вреда для окружающих. Я имею в виду общенациональных лидеров движения — тех, кто устраивает семинары, на которых создается какая-то собственная реальность; тех, кто организует мастерские, где, например, объясняют, что рак возникает исключительно из-за чувства отчаяния; тех, кто объясняет, что бедность — результат твоих собственных действий, а причины всяких неудач — в тебе самом. Возможно, эти люди полны самых лучших намерений, но, на мой взгляд, они тем не менее опасны, потому что отвлекают наше внимание от реальных проблем — физических, юридических, этических, социально-экономических или проблем окружающей среды, которые действительно безотлагательно требуют проработки.

На мой взгляд, эти представления, особенно убеждение, что ты сам создаешь свою реальность, являются представлениями второго уровня. Они обладают всеми отличительными признаками младенческого и мифического мировоззрения, присущего нарциссической личности с ее нарушениями, в том числе манией величия, самовлюбленностью и верой в свое всесилие. Человек не различает свой внутренний мир и внешние объекты и считает, что, управляя своими мыслями, он может магическим способом полностью контролировать внешние объекты.

Я убежден, что американская гипериндивидуалистическая культура, достигшая расцвета в эпоху «я»-десятилетия[104], привела к деградации до магического и нарциссического уровней. Я (вместе с Робертом Белла и Диком Энтони) убежден, что разрушение многих цементирующих общество структур, происходившее в то время, заставило людей обратиться к собственным ресурсам, и это также поспособствовало возрождению нарциссических тенденций. А еще вместе с практикующими психологами, я убежден, что под завесой нарциссизма прячется раздражение, которое больше всего заметно в следующем утверждении (но не только в нем): «Я не желаю тебе вреда; я тебя люблю. Но если ты будешь мне возражать, то навлечешь на себя болезнь, которая тебя убьет. Не возражай мне, согласись с тем, что ты сам создаешь собственную реальность, и тогда тебе станет лучше, тогда ты выживешь». Для этого утверждения нет никаких оснований в великих мистических традициях; оно основано лишь на нарциссической и пограничной патологиях.

Во многих письмах и откликах на мою статью в журнале «Нью-эйдж» выражалось согласие с моим возмущением по поводу того, что подобные идеи вытворяют с невинными людьми, хотя стойкие адепты нью-эйдж реагировали раздраженно и высказывались в том духе, что если мы с Трейей так считаем, то значит рак она получила по заслугам. Она сама навлекла его на себя подобными мыслями.

Я не хочу огульно отвергать все движение нью-эйдж. В нем есть много сторон (в конце концов, это сложное и многогранное направление), которые действительно основаны на подлинных мистических и трансперсональных принципах (к примеру, представление о важности интуиции или о существовании универсального сознания). Но дело в том, что любое подлинно над-рациональное движение всегда притягивает к себе многочисленные до-рациональные элементы — просто потому что и те, и другие до-рациональны; и это именно та путаница между «до» и «над», которая, по-моему, является основной проблемой этого движения.

Вот конкретный пример, основанный на эмпирических исследованиях. Когда в Беркли шла волна протестов против войны во Вьетнаме, группа ученых проверяла уровень этического развития студентов по тесту Кольберга. Ведь студенты утверждали, что они протестуют против войны потому, что она безнравственна. Так какими же уровнями нравственного развития оперировали сами студенты?

Исследователи выяснили, что лишь небольшой процент студентов (около 20 %) действительно оперировали постконвенциональными (или надконвенциональными) уровнями морали. Это значит, что их протест был основан на их представлениях о том, что правильно, а что неправильно, а не исходил из стандартов конкретного общества или из личных прихотей. Их взгляды на войну могли быть правильными, могли быть ошибочными, но они обосновывали свои взгляды на высоком этическом уровне. Напротив, подавляющее большинство протестующих (около 80 %) обнаружило доконвенциональную этику — то есть их этическая аргументация была основана на личностных, или, точнее говоря, эгоистических мотивах. Они считали, что не надо воевать не потому, что война безнравственна, не потому, что их действительно волновала судьба вьетнамского народа, а потому, что им не хотелось, чтобы кто-то указывал им, что делать. Их мотивы не были ни универсального, ни даже социального свойства — они были просто эгоистическими. Как и следовало ожидать, почти не оказалось студентов, находящихся на уровне конвенциональной морали, в рамках которой вопрос задается так: «Права или неправа моя страна?» — в первую очередь потому, что у таких студентов не было причин протестовать против войны. Иными словами, небольшое количество студентов с постконвенциональной моралью увлекло за собой множество студентов с доконвенциональной моралью, потому что и у тех, и у других было нечто общее: их мораль отличалась от конвенциональной.

То же самое, полагаю, происходит и с движением нью-эйдж: небольшой процент людей подлинно мистического, трансперсонального, надрационального склада (уровни с седьмого по девятый) увлек за собой огромное количество людей с доконвенциональным, магическим, дорациональным сознанием (уровни с первого по четвертый), просто потому что и те, и другие отличны от сознания рационального, конвенционального, ортодоксального (уровни пятый и шестой). Эти люди с доконвенциональным, дорациональным сознанием (как и студенты с доконвенциональным сознанием) претендуют на полномочия и поддержку более высокой стадии, хотя боюсь, что единственное, чем они заняты, — это рационализация собственной самовлюбленности. Как указывает Джек Энглер, трансперсональный мистицизм привлекает их как способ рационализовать свои доперсональные тенденции. Типичный пример ошибки «до/над».

Вместе с Уильямом Ирвином Томпсоном я бы заключил, что примерно 20 % представителей нью-эйдж обладают надрациональным (трансцендентальным и подлинно мистическим) мышлением, а около 80 % — дорациональным (магическим и нарциссическим). Трансперсональных представителей, как правило, можно опознать по тому, что они не любят, чтобы их называли сторонниками нью-эйдж. В их взглядах нет ничего «нового» — они соотносятся с вечным.

В сфере трансперсональной психологии нам все время приходится с максимальной осторожностью и деликатностью обращаться с доперсональными тенденциями — ведь именно они создают всей этой сфере репутацию чего-то «глупого» и «чокнутого». Мы не выступаем против доперсональных верований, просто нам бывает нелегко, когда нас заставляют воспринимать эти верования как трансперсональные.

Наши друзья, более склонные к «чудачествам», обычно злятся на нас, потому что они считают, что в мире есть только два лагеря — рациональный и нерациональный, следовательно, мы должны вместе противостоять лагерю рационалистов. На самом же деле есть три лагеря: «дорационалисты», «рационалисты» и «трансрационалисты». Более высокие уровни превосходят более низкие, но при этом включают их в себя. Дух транслогичен, но он не антилогичен; он включает в себя логику и превосходит ее, но не отрицает. Любая трансперсональная доктрина должна выдержать проверку логикой, и после этого — но только после этого! — двигаться дальше, обогащаясь мистическим прозрением. Буддизм — абсолютно рациональная система, в которой к рациональному добавляется интуитивное. Боюсь, что многие из «чудаков» не столько переросли рамки логики, сколько просто не доросли до нее.

Таким образом, мы пытаемся отделить истинные, универсальные, прошедшие экспериментальную проверку элементы мистического развития от идиосинкразических, магических и нарциссических тенденций. Это задача трудная и коварная, и мы не всегда правильно ее понимаем. Лидеры в этой области — Джек Энглер, Даниэль Браун, Роджер Уолш, Уильям Ирвин Томпсон и Джереми Хайуорд.

Позволю себе закончить эти рассуждения повторением исходного утверждения: при лечении любого заболевания прилагайте все усилия, чтобы определить, от какого конкретно уровня исходят причины заболевания, и используйте средства лечения, относящиеся к тому же уровню. Если вы определите уровень более или менее точно, предпринятые вами действия окажутся эффективными; если же вы ошибетесь, то получите только чувство вины или безнадежности.