Восстание в крепости - Гылман Илькин

Утром тридцать солдат, в их числе Виктор Бондарчук, Григорий Романов, Сырожкин и другие, были взяты под стражу. Теперь уже никто не сомневался, что подполковник убит солдатом Демешко.

Наступило утро. Солдаты поручика Варламова вместе с городовыми рыскали по городу, заглядывая во все дворы. Они искали убийцу в домах, хлевах, конюшнях, в стогах сена. Солдаты штыками расшвыривали соломенные скирды на задворках домов.

Обыскали все, даже лавки, даже правительственные учреждения, даже мечеть, однако Демешко нигде не было.

Особое рвение в розыске проявил господин Тайтс. С личным его участием были произведены обыски в домах неблагонадежных людей, значившихся в его списке. Прежде всего он "нанес визит" Бахраму, затем — Лалезар-ханум.

Поиски продолжались весь день, а бывший матрос Демешко словно в воду канул.

Когда настал вечер, в одном из молоканских дворов на окраине города из стога сена вылез тот, кого так безуспешно разыскивали.

Громко залаял пес, на его лай из дома вышел хозяин и, увидев перед собой человека с окровавленной рукой, настороженно спросил:

— Чего тебе?

Раненый молча глядел на него. Потом хрипло сказал:

— Не выдавайте меня.

Хозяин сразу догадался, что перед ним виновник переполоха, царящего в городе.

— Тебя ищут, солдат.

— Знаю, — ответил Демешко, зажимая ладонью правое предплечье. — Сейчас уйду.

— Куда ты пойдешь? Тут же схватят! — Он перевел взгляд на раненую руку солдата. — Кровища-то хлещет! Входи в дом, перевязать надо.

Демешко стоял в нерешительности.

— Входи, входи, не выдам!

Демешко прошел в дом.

В темной комнатушке ютилась большая семья. У хозяина было семеро детей. Увидев вошедшего, они собрались в углу и сбились там в кучу. В неярком свете керосиновой лампы недоумевающе поблескивали их глаза.

Хозяин провел Демешко за занавеску и велел хлопотавшей у самовара жене принести воды. Затем помог Демешко снять рубаху.

Рука солдата от локтя к плечу была распорота чем-то острым.

— Это чем же? — спросил хозяин дома.

Демешко невесело усмехнулся.

— Штыком, когда солдатики твой стог ворошили.

Женщина принесла таз, теплую воду. Вместе с мужем они обмыли солдату рану, перевязали ее чистым полотенцем.

— Спасибо, хозяева, — сказал Демешко, — век вас помнить буду. А теперь я пошел.

— Говорю тебе, в городе опасно, — опять предостерег хозяин. — Оставайся, переночуй… К нам больше не придут. Как станет тихо, уйдешь.

— Нет, не могу, надо скорее уходить из Закатал. Прощайте, хозяева.

Ночь была темная.

"Пока меня не нашли, не могут быть уверены, что убил я, — размышлял Демешко. — А вот если найдут фуражку, все станет ясно. Надо пробраться к церкви и найти ее. Потом уж выбираться из города".

На улицах было тихо и безлюдно.

Демешко пробрался к церковной площади и проскользнул за церковь.

Вот и кусты, куда должна была упасть его фуражка. Он начал поиски. Утром прошел дождь, земля была влажная и вязкая. Левая, здоровая рука, которой он шарил по земле, скоро оказалась вся в грязи.

Вдруг он услышал позади себя скрип и обернулся.

Задняя дверь церкви распахнулась, и на крыльцо вышел священник с фонарем в руке. Подняв фонарь над головой, он осветил кусты у чинар.

Это произошло так быстро, что Демешко не успел даже испугаться. Он поднялся с корточек, растерянно глядя на священника.

Тот поманил его пальцем и сделал жест, приглашая войти в церковь.

Демешко заколебался. Однако, видя, что священник все делает молча, не поднимая шума, — пошел за ним.

Поставив фонарь на крыльцо, священник зашел в церковь и через минуту появился, держа в руках фуражку Демешко.

Солдат тотчас узнал ее.

Опасливо оглядываясь по сторонам, он вошел в церковь. Кроме священника, здесь был только звонарь, человек средних лет, косоглазый, с тощей бородкой.

Священник закрыл дверь на крючок.

— Боюсь, как бы тебя не увидели, сын мой! — сказал он. — Время, сам знаешь, какое! У стен и то уши. — Он протянул солдату его фуражку. — Мой звонарь нашел ее сегодня утром. Я наказал ему молчать.

— Благодарю вас, батюшка, вы добрый человек, — ответил Демешко, принимая из рук священника фуражку. — Мне надо идти.

— Куда ты пойдешь, сын мой? Тебя ищут по всему городу. Оставайся здесь на ночь. В божьем доме тебе безопасно.

— Нет, батюшка, не могу. Этой ночью мне непременно надо уйти из города, а то поздно будет.

— Дело твое, я ведь о тебе пекусь… Хочешь идти — ступай. Только прими на прощание мое благословение.

Священник забормотал молитву.

Тем временем косоглазый звонарь куда-то исчез.

Священником овладел приступ кашля. Демешко начал нервничать. Ему хотелось поскорее уйти, но он боялся обидеть доброго человека, который отнесся к нему с таким участием.

Откашлявшись в отдышавшись, священник продолжал молитву. Минуты казались Демешко долгими, как вечность Слова молитвы эхом отдавались под сводами пустой церкви.

Наконец священник умолк. Демешко направился к двери, но старик удержал его за руку.

— Не спеши, сын мой, — сказал он. — Дай я сначала выгляну, посмотрю, нет ли опасности. Сейчас осторожность — твой самый верный друг.

Священник вышел, прикрыв за собой дверь. Через минуту он вернулся.

— Тихо, сын мой, ступай. На улице никого.

— Благодарю вас, батюшка, — тихо ответил Демешко, приложив к груди перевязанную руку.

Он был уже на пороге.

Вдруг церковные врата распахнулись, и в церковь вбежал Варламов с пятью солдатами.

Не успел Демешко опомниться, как руки и ноги его оказались в кандалах.

Когда его выводили, он на секунду остановился перед священником.

— Спасибо, батюшка! — процедил он с ненавистью и плюнул ему в лицо.

Варламов ударил Демешко прикладом по спине.

Священник растерянно улыбнулся и утер рукой седую бороду.

На следующий день под вечер из Тифлиса приехал жандармский полковник Башинский, которому было поручено произвести тщательное расследование обстоятельств убийства. Прежде всего были допрошены близкие товарищи Демешко. Однако протоколы допросов не дали повода признать их соучастниками убийства.

Подполковник Добровольский был похоронен рядом с крепостью.

По городу разнесся слух, что в ближайшее время в Закаталы прибудут члены Закавказского военно-полевого суда.

На допросах Степан Демешко настойчиво продолжал показывать, что в убийстве Добровольского никто из его товарищей не замешан, что мысль об убийстве командира батальона пришла ему в голову с первых же дней по прибытии в Закаталы. Словом, он сделал все, чтобы отвести от товарищей нависшую над ними угрозу.

Были допрошены солдаты из разных рот. Все в один голос говорили о вспыльчивом, горячем характере Демешко, однако, по их словам, никто из них не подозревал, что Демешко намеревается убить командира батальона.

Был допрошен и городовой Власов, у которого Демешко в тот вечер отнял оружие. Он подтвердил, что в момент нападения на него Демешко был один.

Священник на допросе рассказал о том, как его звонарь утром нашел в кустах солдатскую фуражку и они весь день ждали, не придет ли кто за ней, и как они были перепуганы и обрадованы в то же время, когда к ним заявился убийца.

Военно-полевой суд приговорил Степана Демешко к расстрелу, признав его единственным виновником смерти подполковника Добровольского.

Виктор Бондарчук, Григорий Романов и другие арестованные солдаты были освобождены из-под стражи.

Глава двадцать шестая

Спустя два дня после вынесения приговора военно-полевым судом рано утром окрестности крепости огласились звуками горнов.

Батальон выстроился перед главными воротами.

Поручик Варламов сновал между шеренгами солдат. Чувствовалось, что он был страшно рад тому, что ему, командиру караульной части, удалось избежать ответственности за смерть командира батальона.

Обязанности командира батальона временно исполнял капитан Гассэ. Раздалась его команда: "Равняйсь!", затем: "Смирно!"

За воротами крепости послышалась барабанная дробь. Ворота распахнулись, из них выехала телега, в которой сидел закованный в кандалы Демешко. Телега была окружена плотным кольцом вооруженных солдат. Проехав вдоль выстроившегося батальона, она начала спускаться в город.

Демешко увидел товарищей, печально улыбнулся. Проезжая мимо солдат седьмой роты, он поискал глазами Виктора. Тот с сожалением посмотрел на него, затем отвел взгляд в сторону.