Восстание в крепости - Гылман Илькин

Нервы у Виктора были напряжены до предела. Он вернулся в казарму. "Который же из них? Кто, кто?" — продолжал он ломать голову. Наконец он решил открыться Григорию Романову, в котором был уверен, как в самом себе.

Когда они остались наедине, он сказал Романову:

— Есть неприятное известие, Гриша. Кто-то из наших — с гнильцой, продает нас.

Щеки Григория залило краской, ему показалось, что Виктор подозревает его.

Тот поспешил успокоить товарища.

— Ты думаешь, это относится к тебе? Очумел я, что ли?! Если бы я подозревал тебя, я никогда бы не сказал тебе об этом! Кто-то сообщил Добровольскому о том, что в город привезли оружие. Добровольский поставил в известность пристава, и в городе началась кутерьма. Ты понимаешь? Именно поэтому столько дней нам не давали увольнительных. Местные товарищи сообщают, что среди нас предатель.

Григорий помрачнел.

— Известие не из приятных… А мы-то недоумеваем: почему нас не выпускают в город. Как оружие?

— Оружие в надежном месте. Но местные товарищи вправе теперь не вполне доверять нам.

— Это понятно. Скажи, кому из наших ты говорил об оружии?

— Кроме тебя — троим. Демешко, Сырожкину и Попенко. Все трое, как ты знаешь, ребята верные, не раз проверенные в деле. Правда, одно время мы сомневались в Сырожкине, но помнишь, как он показал себя, когда наших ребят хотели послать в Марийский полк? За Попенко я ручаюсь. Демешко тоже вне подозрений. И все-таки среди нас предатель! Кто он?

— Будем искать, — ответил Григорий. — Кстати, Виктор, хочу поговорить с тобой о Розе. Понимаешь, она нравится мне, но любить ее — я не люблю… Роза же любит меня, это точно. Только не думай, будто я откровенен с ней во всем! Это не так, даю тебе слово! Листовки я ей передал только потому, что был в безвыходном положении. И я уверен, что она на третий день отнесла листовки Усубу!

— Отнести-то отнесла… — с сомнением протянул Бондарчук.

— Ты зря это! Я не жалею, что привлек Розу к нашему делу. Человек с чистым сердцем в любых условиях останется человеком! Одного только я боюсь… — Он улыбнулся, бросив на Виктора смущенный взгляд.

— Чего же?

— Боюсь, что полюблю ее! — ответил тихо Григорий, потупив глаза. Лицо у него сделалось строгим и задумчивым.

— Это твое личное дело, Гриша. Никто не может запретить тебе любить девушку. Только помни, наше революционное дело — превыше всего! У него свои святые тайны, которые мы обязаны крепко хранить в наших сердцах.

— Это понятно…

— Теперь поговорим о листовках. Надо как можно скорее распространить их среди солдат. Без них нам не поднять людей. Листовки надо пронести в казармы.

Григорий задумался.

— У меня есть план, — сказал он. — Листовки можно положить на дно корзин, в которых доставляют овощи и зелень. Фельдфебель сваливает корзины возле лавки и уходит к лавочнику рассчитываться. Случается, он по полчаса задерживается. Мы можем почти без риска спрятать листовки в корзины. Я и Демешко берем на себя это дело. Может, нам повезет, за овощами пошлют своих ребят. Тогда совсем просто!..

Виктору понравилась эта идея.

— Завтра после учений узнаем у Бахрама, где листовки. Это я сделаю сам.

На следующий день после учений Виктор взял увольнительную, намереваясь увидеть Бахрама. У ворот к нему подошел Сырожкин.

— Как оружие? — шепотом спросит он.

— Кажется, сыщики нашли его. Очень беспокоюсь.

Виктор хотел пошутить с Сырожкиным, посмотреть какую мину тот скорчит, а потом обрадовать: "Не беспокойся, оружие прибыло, находится в надежном месте". Но он не успел сказать этого, — Сырожкин, качая головой, отошел. Виктор выругал себя в душе за то, что так неудачно пошутил с товарищем, но догонять Сырожкина было уже поздно.

Пройдя два квартала, он оглянулся и заметил, что за ним идет какой-то солдат.

"Сегодня за мной тоже топают, — подумал он. — Этот тип, как и двое вчерашних, — из шестой роты, из крепостных казарм. Ясно, как только я выхожу в город, в крепость по телефону сообщают об этом и вслед за мной пускают солдат из шестой роты. Видимо, у них все продумано. Сегодня я должен во что бы то ни стало увидеть Бахрама, поэтому, дорогие сыщики из шестой роты, придется поиграть с вами в кошки-мышки!"

Виктор знал: возле мечети есть проходной двор. Дойдя до него, он быстро шмыгнул в ворота, бегом пересек двор и оказался на смежной улице. Дошел до угла, обернулся — преследователя не было видно.

Не теряя времени, Виктор пошел к Бахраму. Они договорились, что завтра Григорий Романов сядет в фаэтон Узуна Гасана и попросит прокатить его. Верх фаэтона будет опущен. В дороге Григорий сунет руку под тюфячок на сиденье и найдет там листовки. Они условились, что фаэтон Узуна Гасана будет весь день стоять на церковной площади.

Виктор простился с Бахрамом и, блуждая по переулкам, вышел на церковную площадь. Здесь, как всегда, было много гуляющих. Виктор смешался с толпой и немного погодя увидел того самого солдата из шестой роты, которого недавно обманул. Как ни в чем не бывало Виктор подошел к нему.

— Здорово, солдатик! Ну, как дела? Гуляешь? А ну, скажи, нравятся тебе местные девушки?

Солдат растерянно захлопал глазами, не зная, что ответить. Когда ему поручали следить за Бондарчуком, никто не предвидел, что тот может сам подойти к нему. Однако солдат решил, что это знакомство не принесет ему ничего, кроме пользы. Может, тот проговорится или еще что…

— Девушки, говоришь? — он усмехнулся. — Таких красоток я в России не встречал!

— Ты прав, дружище. Я вижу ты не прочь приятно провести время. Может, вместе поглазеем на кавказских пташек?

— Давай! — с радостью ответил солдат.

Они стали вместе прогуливаться по площади.

— А ты, милок, видать, мастер по этим делам. — сказал солдат. — Час назад я видел, как ты подошел к каким-то воротам, нырнул в них и пропал. Видно, там у тебя краля живет?

— Это возле мечети-то? — Виктор лукаво подмигнул солдату. — Однако у тебя глаз острый! Там живет такая красотка, каких на свете мало. Хочешь, покажу ее тебе? Сможешь даже познакомиться. Ну как?

Солдат с готовностью кивнул головой.

— Двинули!

Виктор взял его под руку и повел к мечети.

"Кажется, я неплохо придумал. Пусть вернется в крепость и расскажет, почему я так часто отпрашиваюсь в город. Слава бабника будет мне только на руку".

Вскоре они остановились у ворот рядом с мечетью.

— Вот в этом доме, — объяснил Виктор. — Как войдешь, справа окно, она часто перед ним стоит и смотрит во двор. Ты ей знаком дай понять, что хотел бы полюбезничать. Только будь осторожен. Мужья здешние страшно ревнивы. А мне в казарму пора, прощай.

— Я, пожалуй, провожу тебя, — предложил солдат.

Виктор улыбнулся.

— Что ж, спасибо.

Солдат проводил его до самой казармы, где они и распрощались.

На следующий день под вечер Григорий Романов пришел на церковную площадь и разыскал под чинарами фаэтон Узуна Гасана. Фаэтонщик дремал на сиденье.

— Свезешь меня к базару? — спросил Григорий.

— Пожалуйста, садись.

Солдат поднялся в фаэтон. Узун Гасан щелкнул кнутом, прикрикнул на лошадей, и они тронулись.

Григорий сунул руку под тюфячок и нащупал пачку листовок. Он вытащил их и, разделив на две части, спрятал за голенища сапог.

У базара фаэтон остановился. Григорий расплатился с фаэтонщиком и направился к овощной лавке, у которой были свалены корзины. Фельдфебеля не было.

Григорий сел под деревом, рядом с корзинами, делая вид, будто перематывает портянки. Спрятать листовки на дно корзин под листья чинар было делом одной минуты. Григорий опять надел сапоги и как ни в чем не бывало пошел прочь.

В этот день в городе произошел забавный казус.

Солдат из шестой роты, с которым Виктор познакомился накануне, вошел во двор у мечети и, увидев в окне полную женщину, начал подавать ей знаки, показывая этим, что не прочь поухаживать за ней. Женщина отошла от окна, из чего солдат заключил, что сейчас она спустится во двор. Потом женщина снова появилась в окне. Солдат улыбнулся и послал ей воздушный поцелуй. Но не успел он отнять руку от губ, как дверь дома распахнулась и из нее выбежал мужчина в одеянии муллы. Лицо у него было искажено гневом. Солдат, ничего не замечая, продолжал подавать женщине знаки. Мулла подскочил к нему сзади и ударил кулаком по голове. Солдат обернулся и дал священнослужителю сдачи, да так, что тот рухнул на землю. Солдат, думая, что убил человека, испугался и бросился со всех ног на улицу. Вслед ему понеслось: