Моя скандальная няня - Сьюзен Хансен

Кажется, в деле с Овитцами моей вины гораздо больше, чем их. Я никогда не устанавливала никаких линий разделения обязанностей с Джуди. Поскольку я никогда не требовала того, что мне нужно, я сделала для нее возможным вообще игнорировать вероятность того, что мне что-то нужно. Я согласилась на то, что они дали мне, вместо того чтобы точно обозначить свои нужды, дабы хорошо выполнять обязанности.

Почему я не объяснила, чего хочу, когда Майкл разговаривал со мной напоследок? Вероятно, я думала только о Кармен, которая, казалось, никогда не получала того, о чем просила. Я даже ни разу не попыталась объяснить ему, из-за чего я у них чувствую себя такой несчастной. Наверное, я ждала, когда он спросит. Я просто не видела, что у меня были и другие варианты, кроме того, чтобы написать заявление об уходе.

Это было очень трудно принять. Здесь у меня были замечательные условия, а я тащила на себе тяжесть моей прошлой ошибки. Неудивительно, что я чувствовала себя подавленной.

Я поделилась своими чувствами с Мэнди, у которой по-прежнему были экономические проблемы. На этот раз она сама потратила больше, чем могла себе позволить. Голдберги взяли Мэнди и детей во Францию, где у мистера Голдберга были какие-то дела, а миссис Голдберг занималась шопингом. Хотя «шопинг» — это мягко сказано. Это были высокозатратные экспедиции поражающих воображение масштабов. Во время первой же вылазки Мэнди влюбилась в четырехсотдолларовую сумочку. Она страстно желала ее, как будто была Долли Партон в магазине париков. Проблема, конечно, заключалась в том, что бюджетом Долли Партон она не обладала. Покупка была исключена. Или нет? Мэнди подступила к миссис Голдберг, отчаянно пытаясь найти какие-то разумные объяснения, почему она должна непременно купить эту сумочку. Миссис Голдберг согласилась, что да, сумочка красивая, но даже она сочла, что это слишком дорого. Ничуть не обескураженная, Мэнди нашла телефон и позвонила в Монтану (не обращая внимания на то, что расходы на заокеанский звонок могли составить изрядную часть стоимости вожделенного ридикюля).

«Конечно, дорогая, ты должна купить ее! Когда еще тебе удастся побывать во Франции?» — отреагировала ее дорогая мамочка. Вдохновленная таким разумным аргументом, Мэнди вернулась в магазин и израсходовала большую часть средств со своей кредитной карточки «Виза». Этой ночью она спала — и сумочка лежала на подушке рядом с ней.

Чтобы перещеголять ее, на следующий день миссис Голдберг углядела маленькую сумочку без ручки в стиле Джеки О, размером не более двух сигаретных пачек. Доставая свою платиновую кредитку, она заметила: «Я же на отдыхе. Я могу позволить себе это». Стоимость сумочки? Шесть тысяч долларов США! Позднее в тот же день она заплатила триста сорок три доллара за брелок для ключей.

Даже в моем подавленном состоянии я не смогла удержаться и рассмеялась.

Райан был, как обычно, сама беспечность. Ему нравился Лос-Анджелес. Он не долго раздумывал над возможностью стать рабочим-металлистом, а затем решил, что тяжелый физический труд на самом деле его не привлекает. Поэтому вечерами он приходил ко мне, в дом де Вито. Суббота и воскресенье были моими выходными, и в пятницу вечером я уходила, чтобы пару дней провести в брентвудском «ящике» Синди.

Дени пригласил Райана и меня на день рождения Pea. Мне представлялось это событие модной вечеринкой и чрезвычайной проблемой для Райана. Я едва сумела убедить его надеть пиджак, белую рубашку и галстук. (В последний раз я заставляла его надевать галстук для нашего выпускного бала, и он засунул его в карман спустя десять минут после того, как мы прибыли в гимназию.) После получасового спора в универмаге «Нордстром» из-за парадных туфель (это была ничья; он купил их, но отказался надеть, когда пришло время) мы вернулись к Синди, чтобы подготовиться к выходу в свет в очередной раз. Я вытащила свое старое доброе черное платье, но не смогла застегнуть молнию. И решила, что коли нет никакой возможности надеть его, не разорвав по швам, то следует оставить эту затею.

Я слышала, как Райан в гостиной говорит Синди:

— Сьюзи думает, что мои кроссовки «Найк» не подходят к моим бриджам хаки.

Чуть не задохнувшись от возмущения, я вытаращила глаза. Почему бы мне просто не оставить все как есть? Я иду на свидание с Джетро из сериала «Беверли-Хиллз»[109]. Я набросила на себя кое-что из одежды моей сестры, некий странный наряд — юбка, такая короткая, что ее могла бы носить проститутка, и белый жакет, он придавал мне вид сотрудниц медицинского учреждения. Моя сестра, благослови ее сердце, никогда не имела в своем гардеробе вещей, модных в текущем десятилетии. И эти не были исключением.

Когда мы подъехали, несколько служащих уже стояли наготове, чтобы отгонять машины на стоянку. Я вышла и потянула вниз трикотажную юбку в восемнадцатый раз, в то время как мой приятель крутил шеей, словно его галстук был петлей, которая его вот-вот задушит. Уже совсем стемнело, но я могла ясно видеть, что мы были единственными, кто специально нарядился. Все были кто в чем — в шортах, рубашках для гольфа и блузках без рукавов. Мое настроение еще более ухудшилось. В очередной раз я забыла о шикарно-небрежном лос-анджелесском стиле. Взглянув на разношерстную толпу, Райан тут же повернулся ко мне и с хитрой самодовольной ухмылкой торопливо распрощался с галстуком и пиджаком, закатав длинные рукава рубашки — настоящий Попай-моряк[110].

Я оглядела внутренний дворик. Да тут вся компания «Чирз»! А еще Мэри-Лу Хеннер, Тони Данза и, о мой Бог, человек, которого мне меньше всего на свете хотелось бы видеть. Майкл Овитц. Он был, как всегда, в своей рабочей униформе — накрахмаленной белой рубашке и ярком галстуке. Я поискала глазами Джуди. Ее не было. Я продолжала смотреть на Майкла и была уверена, что он тоже бросил взгляд в мою сторону. Может быть, он не узнал меня? Или забыл? Однако он пристально посмотрел на меня; чтобы быть уверенной, что мне не придется с ним разговаривать, я решила держаться подальше, благо затеряться в этой толпе было несложно. Наконец с большим облегчением я увидела, что он направился к выходу. Слава Богу, он явно зашел, чтобы только отметиться.

Райан увидел одного очень известного киноактера, выходившего из ванной с двумя приятелями, вытиравшими ему нос.

— Они нюхали кокс, Сьюзи! Точно!

Я отказывалась верить в это, даже после рассказов Шейлы про кучки кокаина. Я не могла до конца свыкнуться с мыслью, что люди вокруг меня нюхают кокс в ванной комнате, в доме, где я живу.

Неожиданная встреча с Майклом сегодня вечером произвела на меня жуткое впечатление. Фактически я почти становлюсь параноиком, думая, что он, возможно, преследует меня. Я была очень рада, что он так рано ушел.