Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны - Алексей Архипович Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По плану Швейкарту предстояло в этот день на два часа выйти в открытый космос после того, как они с Джимом перейдут в лунный модуль, и оба космических аппарата разгерметизируются. Смысл заключался в том, чтобы показать возможность перехода экипажа из лунного модуля в командно-сервисный при помощи ВКД, если переходный туннель между кораблями заблокирует стыковочный узел. Но Расти плохо себя чувствовал, хотя старался держаться бодро и делал вид, что может со всем справиться, – и поэтому план пришлось поменять. ВКД сократили, поручив ему выпрямиться, стоя на внешнем «крыльце» лунного модуля, а я должен был открыть люк командного и, высунувшись, его сфотографировать, при этом настоящий переход астронавта из модуля в модуль больше не планировался.
Уже долго отряд астронавтов настаивал, чтобы ему разрешили давать нашим кораблям имена. «Никаких имен, только цифровые обозначения», – стояло на своем NASA. И никаких объяснений, почему. Мне кажется, чиновники временами забывали, что в программе вообще участвуют «какие-то там» люди. Но теперь в экспедиции «Аполлон-9» действовали два космических аппарата – лунный и командный модули, и для того, чтобы поддерживать двустороннюю связь, нам требовались позывные.
На тренировках мы прозвали лунный модуль Пауком, потому что у него имелись длинные тонкие ноги-опоры, и «Паук» прицепилось к нему как позывной. Когда на мыс Кеннеди на трейлере привезли наш командный модуль, он был укутан, как конфета, в голубой целлофан, и мы сразу его прозвали Мармеладкой. Журналисты, узнав об этих позывных, тут же стали их использовать.
Устав бороться с неизбежным, NASA позволило всем экипажам «Аполлонов» после нас называть свои корабли так, как хочется. Экипаж «Аполлона-10» использовал имена Снупи и Чарли Браун[63]. Но агентство решило вмешаться, придав называнию некий тайный смысл, и настаивало, чтобы имена относились к целям экспедиции. Так появились Колумбия и Орел как части исторического «Аполлона-11». Но у нас были Мармеладка и Паук. На пятые сутки пришло время им полетать отдельно друг от друга.
Наступил ключевой этап экспедиции. Нам предстояло доказать, что лунный и командный модули могут действовать независимо несколько часов подряд, а затем заставить их вновь повстречаться на орбите – выполнить сближение – и вновь состыковаться, чтобы они опять стали единым космическим аппаратом. Эти действия служили предварительным этапом перед высадкой на Луну.
Я как пилот командного модуля должен был управлять Мармеладкой, а Джиму и Расти предстояло повести Паука в первый самостоятельный полет. Мармеладка и Паук после этого проведут пять часов каждый в автономном полете и при максимальном расхождении траекторий удалятся друг от друга на 160 километров. План нес риски для всех. Джим и Расти потенциально рисковали сильнее. Паук не оснащался теплозащитным экраном и поэтому не мог самостоятельно войти в земную атмосферу и безопасно сесть. Если с ребятами что-то случится, лишь я могу их спасти. На тренировках я научился выполнять любые операции по управлению командным модулем в одиночку, в том числе сближение и стыковку.
После разделения кораблей я остался один. На службе летчиком-истребителем я привык к полетам в одиночку; в Европе я провел в воздухе больше 1000 часов, летая на реактивных истребителях F-100 «Супер Сейбр». Мне нравился полный, единоличный контроль обстановки. Но между полетом на «Супер Сейбре» на высоте 12 километров и полетом по околоземной орбите на 500 километрах имелась разница. Успокаивало, что ЦУП способен помочь с гораздо большим числом проблем, чем авиадиспетчеры в годы моей патрульной службы на истребителях. И проблемы начались.
При сближении я вдруг потерял Паука из виду. До этого каждые 45 минут на солнечном свете я мог видеть сквозь оптику секстанта яркий блеск отражающего покрытия на Пауке. В ночной тени мне виднелся установленный на нем проблесковый маячок. Но теперь, в очередную ночную фазу, он куда-то пропал.
Что это? Авария у них? Авария у меня? Ребята ушли с траектории? Я ушел с траектории? Какая-то проблема с приборами? Может, у них отказал маячок? Мне считать, что они там же, где и должны? Или пора отправляться на поиски лунного модуля? Центр управления полетами, отслеживающий наше положение, сообщил, что оба наших корабля в предусмотренных точках. Поэтому все, что я мог делать, это сидеть, ждать и надеяться, что, когда солнце взойдет снова, я увижу Паука.
И вот, когда над Землей показалось солнце, я заметил лунный модуль. Глядя сквозь секстант, я видел, как неуклюжий силуэт модуля вырисовывается на фоне яркого неба.
– Эй, амиго, – вызвал я Джима по радио. – Вижу тебя своим большим глазом.
– Ох, парень, – отозвался Джим с заметным облегчением. – Слов нет, как я рад это слышать.
Но когда Паук и Мармеладка достаточно сблизились, чтобы состыковаться, дело обернулось еще одной серьезной проблемой. Джима, который должен был стыковаться, управляя лунным модулем, на подходе к командному модулю стало слепить солнце прямо в глаза, и он никак не мог выровнять корабль. Используя устройство выравнивания, я начал отслеживать наше положение и говорить Джиму, как маневрировать; это получилось, и он вышел точно на цель, хотя мы пережили несколько очень напряженных минут. Когда штанга на стыковочном механизме командного модуля вошла в воронку стыковочного узла лунного модуля, сработали три небольшие защелки, и два корабля совершили «мягкую стыковку».
– Есть захват, – передал я в Хьюстон.
После этого мы втянули штанги, чтобы стянуть оба модуля и надежно зафиксировать их вместе крючьями-защелками. Я известил Хьюстон, что «жесткая стыковка» завершена.
Убедившись, что космические корабли прочно и герметично связаны, я включил заполнение воздухом соединительного переходного туннеля. Давление выровнялось, и я открыл переходный люк со стороны Мармеладки, вручную сложил и убрал стыковочную штангу, а потом, используя уравнительный клапан на крышке люка Паука, привел давления внутри обоих кораблей к единому уровню. Мы завершили этот этап. Расти открыл люк Паука, чтобы освободить проход через туннель, и они с Джимом перешли обратно в командный модуль. Если бы какая-нибудь из этих операций нам не удалась, Джиму и Расти пришлось бы надеть скафандры (как и мне) и перейти через открытый космос к боковому люку Мармеладки, который я тогда держал бы открытым, чтобы впустить их вовнутрь. Это очень долгая и трудоемкая процедура.
Наш способ перехода между кораблями был одним из главных различий между советской и американской концепцией лунной экспедиции. Советы планировали, что их космонавты будут перемещаться между орбитальным и посадочным
