Влюблённые - Лина Вальх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И теперь даже ангел его покинул.
— Почему ты плачешь? — Анна мягко развернула его к себе, разглядывая внимательным взглядом небесно-голубых глаз лицо.
— Он… он… — воздух застрял в горле, не давая сказать, а те немногие звуки, что вырывались из него, тонули в скрипе раскачивающейся лампы.
— Он снова тебя ударил?
Снова. Опять. В очередной раз. Какое это имело смысл сейчас? Их редкие встречи с сестрой растворялись в памяти разъярённым лицом отца, когда он снова позволял себе начать разговаривать за столом без разрешения. А короткая поездка уже практически закончилась — возвращаться в школу было невыносимо, но все же лучше, чем провести еще хоть один день в этом доме. Они встретятся с Анной только через полгода, на Рождество. Наверняка, тогда все уже будет по-другому…
Он всхлипнул, снова отворачиваясь от сестры, но она перехватила его лицо за подбородок и развернула к себе заглядывая в глаза.
— Ну ты чего? — Анна искренне удивилась, а ее тёплая ладонь, горячая на фоне ледяных слез, погладила его по щеке. — Такие милые мальчики, как ты, Билли, не плачут. Они разбивают девичьи сердца. Вырастешь, от невест отбоя не будет, вот увидишь. К тому же, кто тогда будет играть со своим маленьким племянником или племянницей?
— Я жирный тупой урод. — Слова гулко заклокотали слезами и ударились в заложенный нос, вылетел из него сипом.
Анна улыбнулась, прижав к себе.
— Ты милый пухлый подросток, которому еще только предстоит вырасти. Вспомни нас с Мэгги в твоём возрасте. Ты просто должен это пережить, Билли. Впереди тебя ждёт прекрасная счастливая жизнь.
Она отпрянула от него, с улыбкой разглядывая. Наклонившись, Анна оставила на его лбу тёплый поцелуй и прижала к груди. Всхлипы тонули в приятной шершавой ткани ее блузки, дрожали ещё детскими плечами и прорывали себе путь наружу снова закровоточившей губой. Анна успокаивала его, гладила по спине и шептала что-то на ухо, но он слышал только своё разрывающееся от боли сердце и слова отца…
…пока рука Анны не замерла на его спине, а дыхание не стало тише. Он знал, что она заметила. Там, в самом центре сарая, оборванная верёвка кричала лучше любых слов, что так и не смогли сорваться с его языка. И все же секундная задержка Анны сменилась мягким движением ладони по его взъерошенным волосам, мокрым от дождя, и еще более крепкими объятиями сестры.
— Это останется нашим маленьким секретом. Я никому не расскажу. Обещаю.
Шёпот ее голоса раздался у него над самым ухом, навсегда впечатываясь в память раскалённым железом. Их маленький секрет был большой трагедией для молодого сердца. И все же рядом с Анной становилось спокойней. Он обязательно поговорит с ней снова — когда увидится на Рождество.
— Отец тебя любит…
…просто он никогда не умел выразить свою любовь.
— Никогда не замечал в тебе такой склонности к сентиментальности. К слову, как продвигается твоё маленькое расследование, мой дорогой… — низкий мужской голос раздался совсем рядом, там, где еще недавно до него доносился сопрано его сестры, — Билли?
Уилл вскинул голову, тут же столкнувшись не с тёплыми голубыми глазами Анны, а с двумя холодными серебристыми льдинками Алана. Забавно, у обоих имена начинаются на «А», но только от взгляда Маккензи хочется собственноручно вырыть могилу, лечь внутрь и попросить присыпать себя землицей, чтобы никогда больше не просыпаться. Отпрянув от Алана, Уилл отполз в угол, заметив, что теперь он выглядел взрослым, а его детский костюм: рубашка и бриджи на подтяжках, — увеличились вслед за ним. Он походил скорее на студента на Хэллоуин, нежели на взрослого мужчину, но этого оказалось достаточно, чтобы привести Уильяма в чувства.
— Да иди ты, — раздражённо выплюнул он, отирая со щёк мокрые дорожки.
Появление Алана сбило весь мелодраматичный настрой и желание порыдать в грудь сестры.
— Сколько в голосе драмы! — недовольно цокнул Алан, закатив глаза. — Никогда не думал пойти на актёрское?
— Нет. — Уилл шмыгнул носом, отерев рукавом рубашки потёкшую под ним влагу. — Не буду отбирать у тебя хлеб. Ты и так не можешь нормально найти себе работу. А с повышением конкуренции — совсем сдашь позиции. Да и возраст у тебя уже не тот.
Светлая бровь Алана недломленно выгнулась, и он, отряхнув колени, с громким кряхтением поднялся на ноги, нависнув над Уиллом огромной жёлтой горой в цветочек.
— Тебя Эйлин укусила или что? Обычно шутки про возраст это по ее части. Знала бы она, что ошибается на пару… — Алан сложил на груди руки и скривил задумчивое выражение, взмахнув одной из кистей, словно пытался что-то прикинуть в уме, — миллиардов лет.
— А тебе совсем скучно в тюрьме, что ты решил докапываться до меня в моем же кошмаре?!
Алан осклабился. Ответа Уиллу уже не требовалось: быстро сменившееся скучающее выражение лица Маккензи намекало на то, что ему действительно нечем заняться, поэтому он вновь пришёл по грешную душу Уилла. Алан с громким хрустом распрямил спину, повёл плечами, а затем опустил их с силой мешка с картофелем, упавшего к его ногам. Взгляд метнулся на оборванную верёвку, и Маккензи коротко кивнул в ее сторону подбородком.
— А это… — Алан покосился на Уилла, сунув руки в карманы, — действительно было?
Когда-нибудь щеки Уильяма перестанут вспыхивать каждый раз, как Алан попадал своим невидимым луком меткости в болезненные мишени на его теле. Когда-нибудь он не будет так болезненно реагировать на простые вопросы любопытства, раздирающего Алана Маккензи. Когда-нибудь. Но сейчас он снова почувствовал, как кровь прилила лицу, раздражая кожу под глазами, натирая ее изнури и пульсируя в маленьких сосудах. Слишком яркие ощущения для сна. Это ведь был сон?
Это ведь правда был сон?
И Уильям мог в любой момент его прекратить?
— Конечно нет! — он подпрыгнул, как от воткнутого в пятую точку маленького гвоздя, и подорвался на ноги. — Ты должен знать, как работают сны. Ты ведь их придумал!
— Технически, — драматично вздохнул Алан и помолчал несколько секунд, нагнетая волнение внутри Уилла, — нет. Это не моя заслуга. Всегда считал сновидения пустой тратой человеческих ресурсов. Мозг может совершать невероятные вещи, — он подошёл к стоящему рядом высокому деревянному
