Оракул - Виктор Ночкин

— Ты в подвале, — невозмутимо сообщил маг, увидев, что она пришла в себя, — под моим домом. Здесь нам никто не помешает, так что можешь не беспокоиться. В тряпках твоего приятеля еще достаточно магии, чтобы Анатинна проспала дня два, не меньше.

Вообще-то девушка и не догадывалась, что под хозяйским домом есть подвал. Сколько месяцев провела здесь, а даже не подозревала, что от нее скрывают существование этого помещения… Неспроста, должно быть… Она попыталась приподняться, но с удивлением обнаружила, что привязана. Запястья и лодыжки охватывала веревка. Сидеть было очень неудобно, руки, прикрученные к спинке стула, успели занеметь.

— Развяжите меня… — неуверенно потребовала Лаура. — Вы не смеете… Я ни в чем не виновата.

— Виновата, я уверен, — твердо возразил старик, продолжая возиться с какими-то, по-видимому, небольшими предметами на столике, — слишком много косвенных улик против тебя. Да ты сама вскоре поведаешь мне обо всем. Ну?

Лаура промолчала.

— Ну? — повторил чародей. — Я советую тебе сознаться прежде, чем я применю сильнодействующие средства. Молчишь? Ладно, тогда послушай меня. Чары в платке, которым усыпили тебя, были заметно сильнее, чем в теткином. Значит, они, эти чары, действовали меньше и не успели израсходоваться. Значит, усыпили тебя позже, чем Анатинну. Лампа в твоей комнате горела долго, потому что масла в ней осталось немного, а копоти на стекле собралось порядочно… Что? Молчишь? Ну-ну… Тогда я продолжу. Ты втрескалась по уши в своего красавчика Карикана, а он — хитрый юнец, что называется, себе на уме… Он вполне мог все это подстроить, да и кое-какой дар у него имеется. Как ты думаешь, сколько раз меня грабили с тех пор, как я стал придворным магом его величества и возглавил клан Изумрудов? А?.. Ни разу. Потому что прежде в моем доме не находилось предателей. У твоей тетушки, дитя, нет ни друзей, ни врагов, она — честная дура, она вне подозрений… А у тебя есть друг… Прежде ты не служила в моем доме и никто не рисковал покуситься на жилище Изумруда. Меня боятся — и на то есть причины… Скоро ты, дитя, сама убедишься в том, что меня боятся не зря… Скоро, совсем скоро… Ну вот, почти готово, теперь осталось лицо…

И Эвильет подняв над столом восковую куклу, продемонстрировал ее удивленной Лауре. Теперь фигура имела явно женские очертания.

Глава 19

— Ну-ка дитя, не вертись и гляди на меня! — строго приказал маг.

Лаура тут же опустила голову, прикрывая лицо рассыпавшимися прядями волос. Старый чародей, недовольно сопя, выбрался из-за стола, обошел стул с привязанной девушкой и ухватил Лауру за кудряшки так крепко, что у нее брызнули слезы. Старик каким-то образом укрепил Лаурины волосы на спинке стула, чтобы она сидела, слегка запрокинув голову назад, и спокойно вернулся к оставленной работе. Лаура задергалась в путах, но поделать ничего не смогла — веревки были надежны. А Эвильет, поминутно поглядывая на пленницу, лепил из воска лицо. При этом он бормотал:

— Скоро… скоро я закончу. Твой приятель связан с одним моим недругом, я только теперь начинаю догадываться… Они украли мой амулет… Да… Должно быть, ты, дитя, решила, что если у меня нет моего паучка, то я не смогу воспользоваться воском? Не-ет… У меня осталась запасная корона в Валахалле, я частенько вставлял моего паучка в нее… Знаешь, в Валлахале у меня иногда бывает много работы… Кое-какие чары в этой, другой, короне наверняка сохранились. Понимаешь, дитя, я так часто пользовался моим амулетом, что толика магии из янтаря сообщилась и металлической короне… Надолго ее не хватит, этой магии, но мне почему-то хочется воспользоваться ею против тебя… Ну вот и все!

Старик снова поднялся из-за стола и направился к Лауре, сжимая небольшой нож. Пленница с тревогой следила за его передвижениями. Обойдя порядком перепугавшуюся девушку, он склонился над ней — Лаура, зажмурившись, слышала шорох одежды чародея… Скрип — и ее голова, освободившись, качнулась вперед, а Эвильет опять появился в поле зрения пленницы с прядью белокурых волос в руках.

— Да, — вдруг спохватился маг, опять занимая место за столом, — яблочки! Я же не должен забывать о них, ибо яблоки полезны моему здоровью… Во всяком случае, так считает твоя тетка, дитя.

Эвильет вытащил из кармана яблоко и принялся с хрустом его грызть, время от времени шумно сглатывая сок. Лаура только теперь поняла, как ей хочется пить — сонная магия вновь вызвала жажду. Девушка вздохнула, но постаралась не показать своего желания. Маг грыз яблоко, разглядывая беспомощную жертву. Не переставая жевать, он заговорил:

— Лаура, дитя, послушай старого доброго дядюшку Эвильета — расскажи все сама.

Девушка молчала. Она уже давно решила, что чем дольше провозится с ней Эвильет, тем больше шансов будет у Кари.

— Не хочешь? Дурочка, — сейчас голос мага звучал почти ласково, — пойми, ты все равно мне выложишь все. Даже то, что сама пока что забыла, ты расскажешь мне, едва я начну втыкать иголочки в восковую куколку… Послушай, ну что тебе этот хлыщ? Ведь он уехал, бросил тебя! Бросил, понимаешь? Использовал, как я своих кукол использую! Ты была куклой в его игре!..

Маг, постепенно распаляясь, даже привстал и теперь орал, размахивая зажатым в руке яблоком:

— Кто он тебе?! Что он тебе?! Он использовал тебя, дура! Ты никогда больше его не увидишь! Слышишь — никогда!!! А он сейчас смеется над тем, как провел старого дурака Изумруда и его недотепу-служанку!.. — Вдруг как-то сразу успокоившись, Эвильет сел и снова принялся грызть яблоко, снова рассуждая прежним тихим голосом: — А не хочешь по-хорошему, значит — что ж… Я-то знаю, как развязывать языки дурехам вроде тебя… Все вы вначале задираете нос… А потом… Ты тоже будешь умолять меня прекратить и визжать, что уже рассказала все, что знаешь… Что согласна помогать мне во всем… Но мне не нужна будет тогда твоя помощь, я просто хочу узнать правду сегодня же. Потом… Потом я тоже знаю, что мне следует сделать… С ними я займусь позже — с Кариканом и его дружком-магом… Сегодня я только хочу разобраться…

Вдруг Эвильет резко взмахнул рукой, и огрызок яблока угодил девушке в щеку, оставив мокрый липкий след. Больно не было, но Лауре стало ужасно обидно. А чародей, тоненько хихикнув, принялся грызть другое яблоко. Доев, Изумруд попробовал повторить свою выходку с огрызком, но Лаура была начеку и сумела увернуться. Проворство жертвы почему-то вызвало новый приступ смеха у чародея. Отсмеявшись, он утер платочком губы и объявил:

— Я тебя покину ненадолго, дитя. Схожу в Валлахал за моей коронкой… А заодно загляну по дороге к мастеру Гридвику, он изготовит паричок для нашей малютки, — старик помахал куклой, — из твоих волосиков. Ну а затем я вернусь, и мы займемся допросом по-настоящему. И знаешь, что самое интересное? У тебя на теле не останется никаких следов. Вернее, почти никаких… Так что никто меня не заподозрит, а то как-то нехорошо могло бы выглядеть — старый злой хозяин пытает молоденькую служанку… Я ведь никому не собираюсь рассказывать, что меня обокрали, как последнего ротозея. Изумруда нельзя обокрасть! Значит, и разбирательства никакого не будет, и на допрос я тебя в Валлахал не поведу. Мы с тобой, дитя, сами здесь разберемся. По-домашнему. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь? Словно к родне, верно? Ну так вот… Скоро я вернусь с короной и ты мне все расскажешь, ладно? Ну, не смотри такой букой, скоро ты так или иначе расскажешь старому Эвильету всю правду.