Ошибка компьютера - Евгений Месяцев

— Что ты задумал? — спросил штурман.

— Выполнить приказ!

Гремячкин и его помощник подпели свою машину совсем близко к заправщику. Уже отчетливо видны кабины Гудкова, Клюева, Гладкова… Слева — заправочный шланг с парашютиком на конце. Еще несколько мгновений, и крыло спасателя ляжет на этот шланг.

Армстронг плавно отвел штурвал к приборной доске. Испуг отразился на лице Нильсена.

Американский самолет начал быстро приближаться к заправщику. Он вышел вперед и занял позицию перед кабиной Волка и Гладкова — метрах в пятидесяти от советского самолета. Волк и лейтенант Гладков тревожно переглянулись…

— Докладывать дистанцию до русского заправщика! — приказал Армстронг Нильсену.

Тот недоуменно посмотрел на майора.

— Ты слышал приказ?! — зло повторил Армстронг.

Нильсен впился глазами в приборную доску.

— Цель строго по корме! — доложил он. — Дистанция — пятьдесят!

Армстронг плавно подтянул к себе четыре ручки, которыми регулируют обороты двигателей.

— Дистанция — сорок! — доложил Нильсен. — Цель — по корме!

— Спятил он, что ли?! — зло выкрикнул Гладков.

— Будет валить в штопор своей спутной струей! — тревожно сказал Скиба. — Они делали это… Лет десять назад, когда мы только начали сюда летать.

— Цель — ноль градусов по корме! — сглотнул комок Нильсен. — Дистанция — тридцать метров!

Армстронг убрал газ…

…И в тот же момент заправщик резко дернулся, затрясся мелкой неприятной дрожью.

Качнуло и самолет Гремячкина.

Армстронг снова убрал глаз.

— Цель — ноль градусов по корме! — доложил Нильсен. — Дистанция — двадцать пять метров!

Американский самолет совсем близко от кабины Волка и Гладкова. Кажется, еще миг и самолеты сядут друг па друга.

На лицах Волка, Гладкова, Скибы — тревога. Тряска усилилась.

Испарина покрыла лицо Гудкова. Перед ним, возле заправочного шланга, покачивался самолет-спасатель.

Гремячкин напряженно поворачивал штурвал то влево, то вправо. Пот ручьями катил с его лица.

В наушниках слышны команды:

— Левее… Еще! Еще чуть! Норма! Теперь — вперед… Не так резко… Назад… Еще… Стоп! Вниз!..

Самолет Гремячкина резко лег на крыло, выпрямился… Снова приблизился к заправщику… Его еще раз резко качнуло. Наконец крыло легло на шланг.

— Крыло на шланге, вправо! — прозвучало в наушниках.

— Шланг в захвате! — слышится голос Гремячкина.

Гудков тут же включил бортовую лебедку: шланг медленно пополз внутрь крыла.

— Восемь… шесть, — считал Гудков, внимательно глядя на шланг, — четыре… Сцеп!

— Правый к приему топлива готов! — доложил Гремячкину его помощник.

— Командир огневых установок танкера готов! — тут же отозвался Гудков. — Сколько отдаем, командир?!

— Всё, что имеем! — ответил Волк.

— Понял! Выполняю! — Прапорщик повернул кран. — Топливо подано, шланг провис!..

— Я больше не могу! — заорал вдруг Нильсен. — Их пушки распорят нас! — И лейтенант стал лихорадочно расстегивать ремни.

— Сядь, — спокойно приказал Армстронг.

Лейтенант откинулся на спинку сиденье:

— Я думал, что мы поможем. Ведь русский влип из-за Тэрнера… То есть из-за нас… в принципе. Тем более, что и вы совсем недавно здоровались с русским. Даже знаете, как его зовут…

— Ну и что? — ответил Армстронг. — Штык в землю? Наши армии никогда не смогут договориться. Страх друг перед другом всегда заставит что-то утаивать. На случай вероломства соседа… Ну, сколько там до русского?

— Двадцать метров, — ответил лейтенант.

— Стрелять они не будут. Нейтральные воды, понял?

Волк и Гладков что есть силы старались удержать самолет — его трясло и качало. Что-то свалилось со столика Скибы. Клюев уперся руками в борта, чтобы не удариться головой.

— Командиру огневых установок! Дать предупредительный залп! — приказал Волк.

— Сперва заправим Гремячкина! — ответил генерал Гладков.

— Сейчас! — возразил Волк.

— КОУ к стрельбе готов! — доложил Г удков.

Волк взглянул на генерала: тот напряженно работал штурвалом.

«Орион» переместился чуть в сторону, и заправщик и самолет Гремячкина закачались еще сильнее… Спасатель, резко качнувшись, начал отставать, заправочный шланг натянулся, вот-вот лопнет, как нитка.

Гремячкин и его помощник старались выровнять машину. Это им удалось, и они стали вновь приближаться к танкеру. Шланг снова образовал петлю.

— Остаток топлива — полтонны! — преложил Гладков.

— Конец перекачки! — приказал Волк

— Насосы выключил, к продуву готов! — ответил Гудков.

— Даю продув!

— Продув закончен!

— Иду на расцеп! — сообщил Гремячкин.

Спасатель начал медленно отставать. Шланг соскочил с его крыла, а самолет, резко опустив нос, тут же круто лег на левое крыло.

— Большой отошел нормально! — доложил Гудков.

Волк чуть подтянул штурвал, повернув его в сторону, где неотступно «висел» американский самолет.

— Цель — тридцать градусов слева! — возбужденно доложил Нильсен. — Дистанция — десять метров!

Армстронг резко обернулся и тут же испуганно отпрянул от окна. Совсем близко от «Орнона», почти впритирку, стремительно пронесся советский заправщик. Сделав крутую «горку», он лег на правое крыло.

От сильной спутной струи «Орион» резко затрясло, он накренился. Армстронг и Нильсен еле удержали штурвал, но штурман все-таки вывалился из своего кресла.

Гудков на миг увидел под собой американский самолет — он промелькнул, кренясь.

— Справочное бюро, командир! Для разрядки! — сказал Гудков. — Можно?

— Давай! — ответил Волк.

— Товарищи мужчины! Будьте щедры! Отдавайте женам всю зарплату!

Американская атомная подводная лодка покачивалась на волнах. Па ее мостике пи души…

А в реакторном отсеке группа специалистов продолжала ремонт. Моряки быстро и ловко орудовали инструментом… Пар по-прежнему со свистом вырывался из щелей и стыков блестящих труб.

Один из ремонтников торопливо обертывал широкой теплозащитной лентой пучок толстых проводов. На его белоснежной защитной перчатке отчетливо видны следы темной жидкости…

Тем временем на центральном посту атомохода Тэрнер и Стафорд находились на связи с адмиралом Ринком.

— Армстронг доложил, что русский заправщик только что отдал весь свой керосин самолету с катером под «брюхом», — сообщил адмирал. — Этот самолет идет к вам… Предполагаю, что на катере находится группа специалистов по ремонту реакторов.

— Когда вас ждать, сэр? — спросил Тэрнер.

— Через восемь часов.

— Русские будут надо мной с минуты на минуту, — сказал Тэрнер.

— Что бы ни случилось, их нельзя пускать на лодку, — решительно проговорил Ринк.

Самолет с катером под фюзеляжем летел над грядами облаков.

— По местам! — командовал штурман.

— Постарайся сбросить поточнее! — попросил Корнилов.

— Ты лучше скажи, с чего начнешь, когда сядешь на американскую лодку? — спросил Гремячкин.

— Набью морду ее командиру! — серьезно ответил тот.

В катер уселись четверо знакомых нам моряков, одетых в противорадиационные костюмы. Распахнулась небольшая дверца, в отсек вошел Корнилов.

— Приготовились!

Штурман самолета-спасателя приник к экрану локатора.

— Шесть, пять, четыре, три, два, один, ноль! — Он нажал кнопку на своем пульте.

Яркий свет на мгновение ослепил тех, кто сидел в оранжевом катере. В следующий миг катер стремительно скользнул вниз, к близким облакам.

В кабине заправщика на приборной доске тревожно мигали красные лампочки аварийной сигнализации, резко и прерывисто трезвонил звонок.

— Сколько до базы? — спросил Волк у Скибы.

— Больше двухсот…

Генерал Гладков оглянулся на кабину, в которой сидел его сын, подмигнул ему. Лейтенант натянуто улыбнулся.

Скиба склонился над картой.

— Ну что? — крикнул ему Гладков. — Дотянем?

— Только до берега, — ответил Скиба.

— Там и прыгнем! — решил Гладков.

— Есть небольшая площадка на краю рыбачьего поселка, — продолжал Скиба, показывая карту. — Во время войны у немцев там был аэродром подскока. Может быть, там приткнемся, товарищ генерал?

Гладков вопросительно посмотрел на Волка.

— Я согласен, — ответил капитан.

— Погас локатор! — доложил Скиба.

— Падают обороты двигателей! Топлива — ноль!

— Машина обесточена!

— Связи с базой нет!

Выслушав все доклады, Волк отдал приказ:

— Выключить все бортовые потребители, кроме самолетного переговорного устройства! Гудков!

— На связи! — ответил прапорщик.