Неформат - Елизавета Михайличенко

— Ничего… ничего искать не надо… сам… сразу увидишь.

Пока я думал почему это мы такие разные, но так одинаково циничны, Ёлка обменялась со мной веселым безумным взглядом. Тут из подвала высунулась лишившаяся цвета и речи черно-белая голова.

Умница резво выкарабкался и застыл перед нами, похожий на старую фотографию.

— Увы, — сказал я.

— Зачем вы убили Ревекку Ашкенази? Отморозки! Уж это вам точно не сойдет! Идиоты! Это же надо — убить Ревекку Ашкенази!

Как же я не подумал раньше! Да мне и в голову не могло прийти, что эта рыжая Шапокляк может оказаться легендарной Ревеккой Ашкенази! Хотя Наум ведь рассказывал, что с ней знаком. Но что бы это изменило?

— Это что, та самая Ревекка Ашкенази? — пролепетала Ёлка и выкатила на меня глаза. — Боря… О, боже… Вувос меня убьет. Она для него символ. То есть, что это я такое говорю… Боря, как ты мог это скрыть? Я бы иначе с ней говорила.

— Да не знал я, честное слово, — мне было неудобно, что Ёлка, кажется, тоже влипла. — Если бы я знал, что это — Ревекка Ашкенази, я почел бы за счастье умереть от ее разящей руки.

Ёлка задумалась, потом тряхнула рыжей копной:

— А человеком надо быть, хоть ты и Ревекка Ашкенази! И хамить не надо!

— Значит, все-таки, замочили! — вдруг шепотом запричитал Умница. — Отморозки! Поругались, значит, и ага? Меня-то, меня зачем вызвали? Зачем меня втянули? Боже мой, Ревекка Ашкенази! Да нас найдут вот-вот. Вас найдут, ясно? Потому что я тут ни при чем! Понятно вам?!

— Не скули, — жалобно сказала Ёлка. — Сейчас Боря что-нибудь придумает.

— Ха! Ха! — чуть не зарыдал Умница. — Боря — он придумает! Например, «караван» поджечь, да, Боря?

Наступила пауза. Они почему-то ждали, что прерву ее я.

— Ладно, — сказал я. — Ты, Умница, нигде не засветился, не причитай.

— А что, если ее закатать в статую? — спросила вдруг Ёлка.

У меня возникло ощущение, что Ёлкино сознание сузилось на мысли о трупе, но одновременно и заострилось, как игла. И теперь этой иглой она пыталась заштопать прорехи в своем расползающемся уютном мире.

Мы с Умницей невольно перевели взгляды на Вувосовы садовые скульптуры. Некоторым из них размер вполне позволял быть саркофагами.

— Меня со старухой видели, — продолжил я, — причем ее боевые товарищи. А вот Ёлку никто со старухой не видел. Поэтому задача номер один — отмазать Ёлку. Для этого надо отвезти труп куда подальше, причем вместе с ее машиной. Туда же положим пояс шахида. Вместе с собачьей кровью на сиденье он собьет следствие с толку… Вот только охранник знает, что старуха искала ветеринара. Но это не так страшно. Ёлка всегда сможет сказать, что она приехала, отдала собаку и уехала. Собачья кровь на сиденьи подтвердит эту версию. Следователь будет счастлив, что хоть собачья кровь объяснима. Главное, чтобы охраник не заметил, что за рулем не Ревекка. Придется Ёлку лет на сорок состарить. Они ведь одной породы, правда, Умница?

— Нет проблем, — кивнула Ёлка. — Еще минут десять таких разговоров, и все произойдет само собой. — Она вздохнула и ушла к зеркалу — стариться.

Умница побарабанил пальцами по дивану и задушевно напомнил:

— Боря… Ты обещал мне ВСЁ рассказать.

Да, действительно обещал. Пришлось все рассказать. Умница слушал очень внимательно, но когда я закончил, вскочил:

— Да, Боря… Дела… Ты попал… Ну да ничего, выкрутишься. Ну все. Мне пора. Я ведь вам тут не нужен, правда? Ёлка! — крикнул он в полуоткрытую дверь, — Я уехал! Пока-пока!

— Стоять! — приказал я, в очередной раз дивясь его неподражаемому самосохранению. — А Ёлку кто обратно привезет?

— Ты. А, ну да… — Умница смотрел на меня и кивал своим мыслям, — тебе же нельзя терять время… Слушай, Боря, ты знаешь… Тебе ведь из страны валить надо. Бежать и скрываться. Когда-нибудь, может быть, кто-нибудь в чем-нибудь и разберется, но пока это произойдет… Я бы на твоем месте уехал. Куда подальше.

Я невесело засмеялся, даже осклабился:

— Я уже думал. Пустой номер — у меня загранпаспорт просрочен.

— Не повезло! — ужаснулся Умница.

— Не повезло, — согласился я.

— Еще пару минут и можно ехать! — крикнула нам Ёлка.

Умница снова сел. Глаза его шныряли по комнате, но на самом деле он, кажется, мучительно на что-то решался. И решился:

— Ладно. Возьмешь мой. Он у меня в машине. И вали в аэропорт, прыгай из окна в седло первой же лошади. Денег дать?

Я начал ржать, как та самая «первая же лошадь», когда ковбой промахнулся мимо ее спины:

— Умница, мы даже не Ривка с Ёлкой. Мы с тобой не похожи.

Умница взгляд мой выдержал спокойно, мудро усмехнулся:

— Пограничники хасидов не различают. Причем, не только чужие, но и наши, израильские. Проверено многократно. По моим бизнес-визам вся наша ешива ездит.

— Куда? — тупо спросил я.

— В Москву. В Питер. В Умань. Куда надо, туда и ездит. Ты что, отказываешься?

— Наоборот. Мысленно примеряю хасидское одеяние. Вариант идиотский, но другого, похоже, нет.

Умница обиделся:

— Вариант продуманный и очень удобный. То, что он выглядит идиотским — залог его успеха… И знаешь что, тебе вообще крупно повезло. Я еще дам тебе возможность зарабатывать в России на жизнь.

— Почему в России?

— А где еще ты можешь? Хочешь мыть посуду в амстердамском баре? А в России я тебе дам работу по специальности.

— Охранять синагогу?

— Да ну. Будешь заниматься сыском. Частным. Да, с сегодняшнего дня — ты младший детектив в моем сыскном агентстве «Второе счастье». Будешь хорошо искать, повышу в должности, — Умница блажено улыбнулся.

— Все, Умница, — обозлился я. — Отвезешь Ёлку обратно и свободен.

Умница нагло осклабился, но замолчал. Потому что в комнату, легкой молодой походкой, ворвалась Ревекка Ашкенази. С лицом Ёлка поработала мастерски.

— Ты меня геронтофилом сделаешь, — отвесил комплимент Умница.

5. Легенды не гибнут от инфаркта

Ёлка была так уверена в себе, что у кирьят-арбских ворот не ждала спокойно и смиренно, а нагло сигналила, требуя немедленно выпустить ее на большую воду. Хорошо, хоть сумерки размыли все, кроме ее рыжих волос, да красного «БМВ». Не запомнил бы это лишь полный астронавт. Приехала — уехала. Словно в ответ на мои мысли, охранник прокричал, открывая ворота:

— Нашла ветеринара? Все нормально?

Ёлка изобразила кистью то, что мы в детстве, играя в театр теней, называли «головой петуха». Этим «о'кеем» она покачала, как Брежнев с трибуны и добилась убедительной старческой пластики. А потом так газанула, что было ясно — с координацией и мозгами у старухи уже неважно. Я догнал Ёлку только через пару километров. А Умница нас — и того позже. Убедившись, что все в сборе, Ёлка свернула с трассы направо, в сторону арабской деревни Дура. Наверняка, нарочно выбрала это место, чтобы сбить пафос некрологов хотя бы в русских газетах. Хотя, по большому счету, какая уже разница? Все равно будет большое политическое шоу.

Очень скоро Ёлка въехала в оливковую рощицу, а мы за ней. Умница выглядел взъерошенным и злым:

— Чего так гнала?

— Когда у тебя труп в багажнике, а мент на хвосте — как-то невольно на газ давишь.

— Это уже не мент, — улыбнулся Умница. — Это мент-расстрига.

Видно было, что эта мысль ему по душе.

— А ты что так отстал? — спросил я.

— Знаешь, когда перед тобой — багажник с поясом смертника, невольно давишь на тормоз, — ухмыльнулся он, потом огляделся и поёжился. — Это же арабские деревья, да? Тут вообще не постреливают? А почему листья такие пыльные?

Ривку из багажника пришлось вытаскивать мне с Ёлкой — Умница вдруг решил, что ему не следует оскверняться мертвым женским телом.

— Ты же не коэн, — возмутилась Ёлка.

Но Умница лишь снисходительно усмехнулся:

— Все не столь однозначно. Фамилия — это лишь верхняя часть айсберга. И вообще, ты бы хоть на религиозные темы со мной не спорила, что ли…

Я вспомнил, что четверть часа назад укладывал Ривку в багажник с помощью Умницы и объяснил Ёлке:

— «Однако за время пути собачка могла подрасти.» Я имею в виду исключительно духовный рост.

Умница показал мне средний палец и отвернулся, зорко высматривая окрестных снайперов. Мы с Ёлкой надели на Ривку пояс шахида и усадили за руль «БМВ». Когда найдут — пусть сами разбираются, как так получилось.

— Ну что, — сказал я, — считайте, что мы написали новую главу учебника криминалистики. Окрестности арабской деревни Дура. Потемки. Легендарная Ревекка Ашкенази, мертвая, за рулем своего «БМВ». Без трусов, но в поясе шахида. Отпечатки пальцев стерты. Заднее сиденье пропитано собачьей кровью. Патологоанатом утверждает, что смерть наступила от сердечного приступа.

— Почему без трусов?! — ужаснулся Умница. — Ты что…