Пламя в джунглях - Николай Сучков

Посидели молча, обдумывая план. Гаро объяснил все воинам, и те закивали в знак согласия.

— Ну что ж, — нарушил молчание Билл, — я тоже согласен. Этот вариант лучше.

— Кто остается со мной? — оглядел всех Алекс.

— Выбирай любого.

— Хорошо, пусть Маунг Джи. Остальные вперед!

Один за другим нырнули в туман люди. Алекс подождал, посмотрел на часы: прошло десять минут, пора. Он поднял вверх руку, подавая сигнал Маунг Джи, и открыл огонь, перебегая от дерева к дереву. Японцы ожили. Пули звучно чмокали в сырую древесину. Чем больше сближались противники, тем яростнее становилась перестрелка.

Японцы были уже рядом. Алекс залег за громадное корневище, беспрерывно паля в разлитый вокруг туман. Сзади что-то мешало. Оглянулся. Маунг Джи прижимался к его ноге. Он, спрятав голову за его башмак, выставил вверх карабин и нажимал на спусковой крючок. Магазин был давно уже пуст, а он все жал и жал на спуск.

— Ты что трясешься? Струсил? — в сердцах бросил Алекс. Маунг Джи поднял голову. Широко открытые глаза смотрели испуганно и непонимающе. Он замотал головой:

— Я никогда не держал это.

Послышался клекот орла — Гаро начал атаку.

— Не отставай! — крикнул Алекс и с карабином наперевес рванулся вперед. За ним тяжело топал Маунг Джи. Они пробежали несколько шагов и угодили прямо в объятия друзей. Те, возбужденные и радостные, показывали результаты своей работы: семь солдатиков были втоптаны в жидкую темную грязь на дне неглубокой впадины.

Подобрав оружие, они рысью бросились в пробитую брешь. Густой туман начинал редеть. В стороне продолжали греметь выстрелы. С минуты на минуту могли нагрянуть японцы. Гаро орлиным клекотом подавал знак тем, кому удалось выбраться из западни. Однако джунгли хранили безмолвие. Там остались тринадцать товарищей, и они молчали.

— С ними Нгамба, он храбрый воин, — сказал Гаро, пытаясь как-то утешить себя и других.

Тяжелое это было возвращение. Лил нескончаемый дождь. Люди шатались от усталости и голода. Многих лихорадило, мучила дизентерия. И клещи. Откуда только брались эти твари? Заползали под одежду, падали на шею, впивались в руки, грудь. Ногтями не выковырнешь. Головка паразита оставалась в коже и вызывала язвы, которые разъедали мясо до кости. Клещей приходилось выжигать огнем.

Из этой боевой вылазки Алекс вынес два очень важных правила борьбы в джунглях: первое — не стреляй, пока не выстрелят в тебя, и второе — на ночь обязательно мой ноги и имей всегда про запас пару чистых носок, иначе не избежишь изнуряющего грибкового заболевания.

Горы и горы. В роскошной шубе тропических лесов, прорезаны глубокими зелеными долинами. Бурные реки вскипают на камнях, падают с высоты вниз и разбиваются в мелкие сверкающие брызги, чтобы вновь появиться у подножия вершин пенящимся потоком. На вершинах орлиными гнездами прилепились деревеньки. Бамбук и слоновья трава, тигры в горах и выдры у рек. Буйный зеленый мир, край, где царствует Саламандра — бог плодородия и изобилия.

Это мир нага. Нагаленд. В шапках седых облаков дыбятся высокие скалистые пики, принимая на себя удары ледяных гималайских ветров. Здесь высится грозный хребет Паткой — отрог Великой Крыши Мира. Он идет на юг и пальцами горных цепей хватается за изумрудный ковер Индийского океана.

Государственная граница делит край на две территории: одна находится в Индии, другая — в Бирме. Нага — монголоидная народность. Насчитывает более двухсот тысяч человек и распадается на множество племен, живущих по древним обычаям.

Война докатилась до края нага, будя дремучие горы и селения, рассыпая искры пожара в джунглях. Именно здесь завязывался один из узлов борьбы, исход которой решал судьбу Азии. Здесь наступал кульминационный пункт всей сухопутной военной кампании, развернутой Японией за обладание обширным азиатским континентом.

Первый эшелон японской армии в составе четырех дивизий подошел к горно-лесистому барьеру, отделявшему Бирму от Индии, и завяз в джунглях Нагаленда. Там не было дорог. В конце мая начался сезон дождей, и тропы, утонувшие в грязи, стали непроходимыми даже для отдельных пешеходов. Без специального снаряжения нельзя было передвигаться и жить в джунглях. Обувь быстро сгнивала и разваливалась, оружие мгновенно ржавело до такой степени, что им невозможно было пользоваться.

Несмотря на муссонные дожди, японцы мелкими группами проникали в Нагаленд. На пароходах по реке Чиндвин поднимались на север. Упорно просачивались в джунгли, занимали важнейшие тропы и проходы в горах, вылавливали беженцев и беспощадно уничтожали их. Оседали в деревнях нага, вербовали проводников. Готовились для решающего броска.

Сюда были согнаны сотни тысяч рабочих: бирманцев, малайцев, филиппинцев, индонезийцев, китайцев, корейцев, таиландцев, чтобы строить дороги, подносить грузы, сооружать войсковые склады. Многие из них умирали от непосильного труда, от малярии. Не щадили людей и хищники. Они настолько обнаглели, что спокойно выбирали жертвы и уносили их среди бела дня на глазах у всех…

В Нагаленд, в этот затерянный, разбуженный войной, мир, и попал наш герой. Он хотел вернуться на родину, дравшуюся с фашистами. Но судьба рассудила по-своему. События стремительно развивались и, чтобы не потеряться в их водовороте, нужно было скорее найти свое место. Сделать правильный выбор.

КАДОНГИ — ВЕЛИКИЙ ПРЕДВОДИТЕЛЬ

Нет в джунглях ничего страшнее лихорадки. Она валит с ног самых крепких, самых выносливых.

Люди падали один за другим. Но трофейный хинин творил чудеса, возвращал к жизни этих людей в течение нескольких дней. Первым поднялся на ноги жилистый худощавый Стивен Тейлор. Знакомый с медициной по справочникам, американец оказался наиболее подготовленным к роли врача. Он выходил и остальных. Тогда Стивену натянули на глаза черную повязку и доставили в тайную пещеру к Алексу, чтобы он осмотрел командира и оставил Гаро необходимые медикаменты.

Лихорадка жестоко потрепала Алекса. Он поднялся оглохший после лошадиных доз хинина, на которые Гаро был столь щедр. Кожа Алекса стала серо-желтой, глаза приобрели кровавый оттенок, а руки тряслись. Но лихорадка прошла. Алекс снова мог улыбаться.

На следующее утро Гаро явился необычно торжественным, в полном боевом снаряжении. Тон его был пугающе сух и официален. С каменным лицом строго отчеканил: вождь и старейшины ждут.

«На суд племени. Пора дать отчет о судьбе пропавших воинов», — понял Алекс.

Поспешно натянул гимнастерку, подпоясался широким офицерским ремнем и направился к выходу. Гаро молча остановил его, показав на стоявший в углу карабин. Алекс, недоумевая, взял оружие, закинул за спину на ремень.

Лохматая свинцовая туча низко нависла над землей, сея дождь. Серая пелена затянула горы и лес. Крыши из пальмовых листьев легких бамбуковых и тростниковых хижин потемнели от дыма и непогоды. Единственная улица словно вымерла.

Морунг высился мрачный, позеленевший от плесени. Огромные деревянные доски, напоминавшие изогнутые гигантские рога буйвола, образовывали края фронтона. У крыльца морунга толпились друзья. Оттолкнув Гаро, они окружили Алекса плотным кольцом.

— Не ходи туда! Они затеяли плохое.

Билл опустил свою тяжелую руку на его плечо:

— Останься. Эти черномазые сварят тебя живьем в котле и проглотят, как цыпленка.

Алекс покачал головой:

— Спасибо, но я должен идти.

— Возьми хоть этот мячик! — Билл протянул ему гранату.

— Обойдусь и без этого, — отстранил гранату Алекс. — Все будет о’кей!

— Ну, держись там! В случае чего, свистни. Поможем!

Внутри морунга было дымно и людно. Большой дом гудел, словно пчелиный улей. Посредине на плотно утрамбованном полу горел костер. Языки пламени тянулись к самой крыше. Просторный зал подсвечивался еще четырьмя смоляными факелами, прикрепленными к деревянным колоннам, подпиравшим крышу. За огнем костра виднелись призрачные фигуры людей, ряды черноволосых голов терялись в дальнем затемненном конце зала. Сверкали белки глаз, белели тюрбаны. Слева тесной кучкой толпились женщины. Там мелькали малиновые, зеленые, желтые шали, доносились приглушенное хихиканье, детские голоса, шушуканье. Справа в полном военном уборе выстроились воины — плотные, мускулистые, подтянутые мужчины.

В первых рядах на низких массивных скамьях восседали старейшины — старики с редкими выщипанными бородами, — чинные, невозмутимые, кутавшиеся в черные и синие одеяла — тоги с красной каймой. В самом центре их — Гаудили.

Сотни глаз устремлены на Алекса в ожидании чего-то. Он стоял по другую сторону костра на небольшом помосте у всех на виду. За его спиной беспокойно переступал Гаро. Справа — высокий белобородый главный жрец Мггедабу — «чужая смерть».