Возмездие фаллоса. Психоаналитические истории - Валерий Лейбин

В условиях перестройки Лебедеву все чаще приходилось сталкиваться с проблемой элементарного выживания. Его отец, всю жизнь проработавший в каком-то конструкторском бюро, оказался не удел, и ему не оставалось ничего другого, как довольствоваться случайными заработками. Его мать, все время попрекавшая своего мужа за неумение обеспечить семью всем необходимым, не выдержала и ушла к другому, более удачливому мужчине, оставив своего повзрослевшего сына на попечение бывшего супруга.

Испытывая материальные затруднения и не ожидая ни от кого поддержки, Лебедев отчетливо понял еще в школьные годы, что его дальнейшая судьба зависит только от него самого. Поэтому, в отличие от многих своих подросших одноклассников, предпочитавших скорее развлекаться, чем приобретать необходимые знания, он не входил ни в какие молодежные тусовки и не отрывался в компаниях, где выпивка и секс дополняли друг друга.

Поскольку математика ему давалась сравнительно легко по сравнению с гуманитарными дисциплинами Лебедев решил попробовать поступить на физико-математический факультет МГУ. Нельзя сказать, что он блестяще сдал вступительные экзамены, но набранных баллов ему все же хватило для поступления в университет.

В лихие 90-е годы, когда некоторые предприимчивые люди ринулись в торговлю и стали прилично зарабатывать, Лебедев осознал, что университетское образование вряд ли выведет его из нищеты. На втором курсе университета он начал совершать непродолжительные челночные рейсы, в результате чего у него появился незначительный первоначальный капитал.

Усмотрев в этом заманчивые перспективы, Лебедев ушел с третьего курса университета и через полгода регулярных челночных рейсов открыл собственное дело, связанное с мелкооптовой торговлей. Ему хватило двух лет для того, чтобы, достаточно раскрутившись, просчитав все за и против и объединившись с двумя партнерами, с которыми он как раз и был на встрече в кафе, начать ресторанный бизнес. Этот бизнес оказался настолько успешным, что он стал подумывать о создании сети небольших кафе. Однако чем более он преуспевал в своем деле, тем чаще ему приходилось сталкивать с наездами на него государственных и мафиозных структур. После одного из таких бандитских наездов, когда под угрозой оказалась его собственная жизнь, Лебедев серьезно задумался над будущим.

«Бизнес бизнесом, – рассуждал он, – но в условиях дикого капитализма, когда рэкет не останавливается ни перед чем, а человеческая жизнь не стоит ломаного гроша, любая разборка может оказаться для тебя последней. Проломят череп или пустят пулю в лоб. Ни за что ни про что станешь покойником, которого выносят вперед ногами. И это в лучшем случае. А в худшем – утопят, закатают в цемент, зароют в каком-либо лесу».

Размышляя о бренности жизни и возможностях выживания, он обнаружил перспективную, свободную от бандитских крышеваний нишу, связанную с оказанием терапевтических услуг. Речь шла о модной и многообещающей профессии психоаналитика.

Лебедев выбрал один из институтов, где за не особо значительную для него плату преподавали основы психоанализа. Пройдя соответствующий курс обучения и получив диплом, дающий ему право непонятно на что, он развил бурную организационную деятельность по созданию центра и поиску клиентов среди состоятельных людей, предпочитавших обращаться за решением личностных проблем не к колдунам и магам, а к психоаналитикам.

Для обретения необходимого статуса и престижа Лебедев вошел в одну из психоаналитически ориентированных групп, ходил на коллективные супервизии и семинары, включая семинары Вайсмана и Киреева, посещал научные конференции и международные симпозиумы, на которых выступали отечественные и зарубежные психоаналитики, расширял круг знакомств с необходимыми ему специалистами.

К тому времени, когда он познакомился на рождественском вечере с профессором Лившицем и Разумовским, его центр фактически прекратил свое существование, поскольку, столкнувшись с проявляемым им авторитаризмом, привлеченные к работе сотрудники ушли в другие аналогичные структуры или предпочли самостоятельную деятельность. Лебедеву ничего не оставалось, как создавать видимость процветания и самому интенсивно работать с теми, кто из различных источников, включая Интернет, обращался в центр за психологической помощью.

Терапевтическая деятельность не тяготила его. Напротив, он находил ее интересной и захватывающей. Однако определяющим стимулом для него была не столько сама терапия, предполагающая профессиональное отношение к пациентам, сколько коммерческая составляющая, связанная с размером гонорара и возможностью вовлечения в терапию состоятельных людей.

Как и Киреев, Лебедев не был женат. Но не потому, что являлся женоненавистником или разочарованным в любви. Просто так сложились обстоятельства, что с малых лет ему пришлось самому выбиваться в люди и у него не хватало ни времени, ни сил, впрочем, как и особого желания, ухаживать за девушками. В юношеские и более зрелые годы Лебедев довольствовался той мастурбационной деятельностью, к которой подчас прибегал, чтобы снять излишнее сексуальное напряжение. Его редкие знакомства с девушками ограничивались в лучшем случае дружескими отношениями, а в худшем – бегством от них в результате панической боязни подцепить какое-либо венерическое заболевание от тех девиц, которые несколько раз недвусмысленно предлагали ему свои услуги.

Лебедев надеялся, что однажды встретит девушку, способную вызвать у него глубокое чувство любви и соответствующий отклик с ее стороны, что могло бы стать основой для установления семейных отношений. Не имея опыта интимной близости до 30 лет и все же познав прелесть женского тела при коротких встречах с двумя замужними женщинами, он тем не менее рассчитывал на то, что ему когда-нибудь повезет в жизни и он станет семейным человеком. Однако время шло своим чередом, а Лебедеву не удавалось встретить ту единственную, которой он мог бы отдать сердце и душу. Впрочем, он не проявлял какой-либо активности в этом отношении, тем более что терапевтическая деятельность позволяла ему погружаться в тайны своих пациенток, чаще всего связанные с переживаниями интимного характера.

Неожиданно для себя Лебедев открыл то, о чем до приобщения к психоанализу не имел ни малейшего представления. Оказывается, психоаналитическая терапия с ее обращением к интимным сферам жизни человека способствует возникновению такого переноса на аналитика, который предоставляет благоприятную возможность для манипулирования чувствами пациента. И хотя сформулированный Фрейдом принцип абстиненции категорически не допускает вступления аналитика в интимную связь с пациентами, тем не менее, Лебедев нашел для себя приемлемый путь проникновения не только в тайники души, но и в укромные места тела, понравившихся ему пациенток. Однажды вступив на этот путь, он уже не мог избавиться от доступного искушения, тем более что к нему приходили подчас такие пациентки, которые на волне эротического переноса сами выступали инициаторами интимной близости. Но Лебедев был по-своему разборчив и крайне редко допускал сексуальные отношения с ними.

Подобные отношения имели место всего два раза. Причем только после того, как, узнав подробности жизни своих пациенток, он нашел их физически здоровыми и убедился в том, что по складу характера они не прибегнут впоследствии к каким-либо угрозам или шантажу.

Лебедев нередко вспоминал анекдот, суть которого сводится к следующему. К врачу приходит пациентка. Взглянув на нее, он говорит: «Раздевайтесь и ложитесь на кушетку». Пациентка послушно выполняет указания врача, а он, сняв штаны, проникает в нее и завершает свое дело. Затем, приведя себя в порядок, врач говорит пациентке: «А теперь займемся вашими проблемами».

Анекдот анекдотом, но, не испытывая каких-либо нравственных терзаний, Лебедев оправдывал подобные «терапевтические усилия», считая некогда выдвинутое положение Фрейда об абстиненции устаревшим. Более того, прибегая к рационализации, он исходил из того, что удовлетворение сексуального желания пациенток способствует устранению их психических расстройств, поскольку некоторые из них нуждаются именно в подобного рода лечении.

При этом Лебедев вспоминал ту историю, о которой в свое время поведал основатель психоанализа. Речь шла о доаналитическом периоде, когда, будучи практикующим врачом, молодой Фрейд обнаружил, что психическое расстройство одной пациентки связано с ее сексуальной неудовлетворенностью. И когда он сообщил об этом ее старшему лечащему врачу, то тот к его удивлению произнес на латинском языке фразу, суть которой сводилась к тому, что данная пациентка нуждается в пенисе, причем в неоднократном его повторении.

Лебедев не впадал в крайности и легко контролировал себя. В большей степени его прельщали не реальные сексуальные отношения с пациентками, а сама возможность их осуществления и та власть, которую он мог обретать над женщинами в процессе терапии. Как бы там ни было, но сексуальная жизнь и терапевтическая деятельность Лебедева оказались для него настолько совместимыми друг с другом, что его вполне устраивало подобное положение вещей. Тем более что ему не приходилось нести каких-либо существенных материальных издержек, как это могло бы иметь место при длительных ухаживаниях за женщинами.