Великолепие чести - Джулия Гарвуд

Мадлен подняла голову вверх, чтобы увидеть лицо Векстона. Вероятно, он почувствовал на себе ее взгляд и, опустив глаза, встретился с ее взором.

— Что ж, око за око, Мадлен, — тихо проговорил он.

Девушка ждала, что Дункан объяснит ей, чем заслужил Луддон подобное жестокое мщение, но барон лишь пристально глядел на девушку, явно не собираясь объяснять свои действия. Мадлен поняла, что победителей не судят.

Девушка оглянулась на руины замка. Ей припомнилась одна из историй ее дядюшки, священника отца Бертона, который много рассказывал ей о Пунических войнах. Святая Церковь не одобрила бы этого, однако Бертона это не смущало, и он как мог просвещал свою подопечную.

Поле боя, открывшееся взору Мадлен, напомнило ей историю о Карфагене. Во время третьей — и последней — из войн, где сошлись две могущественные силы, победители уничтожили павший Карфаген. То, что нельзя было превратить в пепел, закопали в землю. Не осталось камня на камне. А под конец победители засыпали все поля, окружавшие древний город, солью, чтобы ничего больше не росло на этой земле…

Этой ночью история как бы повторилась во владениях Луддона.

— Delenda est Carthago [1], — прошептала Мадлен.

Дункана удивило замечание девушки: он не ожидал, что она столь образованна.

— Ты права, Мадлен, — произнес он. — Замок твоего братца, как и Карфаген, следовало разрушить.

— А я… я, как и Луд… — Мадлен осеклась, не желая произносить вслух имя брата. — Меня вы тоже относите к карфагенянам?

— Нет, Мадлен, не отношу. — Указательным пальцем барон приподнял вверх ее подбородок.

Удовлетворенно кивнув, Мадлен закрыла глаза и прижалась к широкой груди Векстона.

— Больше ты не принадлежишь Луддону, Мадлен. С этого мгновения ты принадлежишь только мне. Поняла?

Девушка еще раз кивнула.

Лишь сейчас барон Векстон осознал, как напугана Мадлен. Посмотрев на нее долгим взглядом, он прикрыл лицо девушки плащом.

Из своего уютного укрытия она прошептала:

— Думаю, мне бы лучше не принадлежать никому.

Дункан слышал ее слова. Улыбка осветила его лицо. Ему было все равно, чего хочет леди Мадлен. В любом случае с этой ночи он ее господин.

Леди Мадлен сама выбрала свою судьбу, согрев Векстону ноги.

Глава 3

Совершить несправедливость позорнее, чем пострадать от нее.

Всю оставшуюся часть ночи и почти весь следующий день они скакали на север, остановившись лишь два раза, чтобы дать лошадям передышку. Барон отпускал свою пленницу пройтись, но ее тело так ломило от долгой езды, что она едва могла шевелить ногами. Не успевала Мадлен сделать и нескольких шагов и размять затекшие мышцы, как снова оказывалась в седле перед Дунканом.

Чувствуя себя в безопасности в окружении своих воинов, Векстон решил ехать большой дорогой. Впрочем, и она была вся в густых зарослях, колючие ветви то и дело задевали головы всадников, вынужденных прикрываться щитами. Но Мадлен, надежно укрытая плащом барона, не испытывала никаких неудобств.

Изнуряющая езда продолжалась почти два дня. К тому времени, когда Дункан объявил, что эту ночь они проведут в скрытой от глаз лесной долине, Мадлен окончательно решила, что тот, кто похитил ее, не принадлежит к человеческой породе. Она знала, что на кресте герба Векстонов изображен силуэт злобного и хитрого хищника, к тому же барона за глаза называли Волком, но только теперь девушка поняла, почему. Полумертвая от усталости, она воображала, что матерью Дункана была дьяволица, а отцом — огромный страшный волк. Ничем иным нельзя было объяснить необыкновенную выносливость барона.

Когда они наконец остановились на ночлег, Мадлен умирала от голода. Присев на большой валун, она наблюдала, как воины ухаживают за лошадьми — чистят и кормят их. Ей было хорошо известно, что кони всегда составляют предмет особой заботы воинов — ведь без этих благородных животных им не обойтись. Да-а… Прежде всего воины думали о лошадях…

Вскоре вокруг засветились огоньками небольшие костры, возле которых расположились усталые люди, мечтавшие об отдыхе и еде. Их скудный ужин состоял из черствого хлеба и не менее черствого сыра. По кругу передавались кубки, наполненные горьковатым элем. Мадлен обратила внимание на то, что воины пили очень мало; похоже, осторожность брала верх над жаждой: воины хорошо знали, что не смогут забыться беззаботным сном в этом незащищенном месте. Ведь всегда существовала опасность нападения шайки бродячих бандитов, которые только и ждали, чтобы напасть на тех, кто слабее; кроме того, в лесу могли водиться дикие звери.

Оруженосец Дункана был предоставлен в распоряжение Мадлен. Юношу звали Ансель, и, судя по его хмурому виду, он был далеко не в восторге от приказания своего господина.

Чем дальше они подвигались на север, тем ближе были к тайной цели Мадлен, и это служило ей некоторым утешением. Дело в том, что уже давно девушка твердо решила бежать — она собиралась добраться до Шотландии, где жила ее двоюродная сестра Эдвита. Мадлен понимала, что ее желание практически почти невыполнимо. Пешком ей далеко не уйти; можно было, конечно, взять старую клячу из стада Луддона, которая не сумела бы скинуть Мадлен с седла, да только эта кляча едва смогла бы выдержать долгое путешествие. Так что без выносливой лошади и подходящей одежды побег был равносилен самоубийству. К тому же маршрут, нарисованный старым Саймоном по памяти, вряд ли помог бы девушке.

Но несмотря на то что Мадлен осознавала всю нелепость своего плана, она решила не отступать от него. Похоже, от обиталища Дункана до шотландской границы рукой подать. Вот только где находится дом ее кузины? Может, она даже пешком до него сможет дойти?

Что и говорить, препятствий на ее пути будет немало. Поначалу следует хорошенько обдумать, где достать все необходимое для путешествия. Во-первых, ей понадобится хорошая лошадь, во-вторых, еда, а в-третьих, Божье благословение. Размышляя о том, не попросить ли прежде всего Господнее благословение, девушка вдруг увидела Дункана, направлявшегося к центру лагеря. Господи, вот оно, самое большое препятствие! Да-а… Этого недочеловека нелегко будет провести!

С тех пор как они покинули замок Луддона, Векстон не обронил ни слова. Мадлен не понимала, что он имел в виду, говоря, что она теперь полностью принадлежит только ему. Ах, как ей хотелось набраться храбрости и потребовать объяснений, но барон был так холоден и неприступен, что Мадлен боялась даже приблизиться к нему.

Боже, как она устала! Не стоит сейчас думать о Дункане. Главное — отдохнуть, а уж потом она решит, как ей выбраться из плена. Ведь побег — это козырная карта пленника, не так ли?