Великолепие чести - Джулия Гарвуд

Остальные слуги, а их было человек тридцать, наблюдали за происходящим. Те, кто еще не успел выбежать за ворота, поспешили на помощь Саймону.

Мадлен встретила разъяренный взгляд Джиларда с ледяным спокойствием, ничем не выдавая своего страха.

Дункан подбежал к ним в тот самый миг, когда Мадлен откинула с шеи тяжелую массу волнистых волос и холодно попросила Джиларда бить именно сюда, да поскорее.

Оторопев, Джилард медленно опустил меч. Окровавленное острие клинка воткнулось в землю.

Спокойное выражение лица Мадлен не изменилось, когда она повернулась к Дункану.

— Неужели ваша ненависть к Луддону распространяется и на его слуг? Неужели вы убиваете несчастных мужчин и женщин только за то, что по закону они обязаны служить моему брату? — вызывающе бросила она.

Не дожидаясь ответа, девушка повернулась к барону спиной, взяла Саймона за руку и помогла ему встать.

— Я слышала, что барон Векстон — человек чести, Саймон. Встань рядом со мной и давай вместе посмотрим ему в глаза, мой друг. — Повернувшись к Дункану, она добавила: — Теперь-то мы и узнаем, действительно ли перед нами порядочный человек или он ничуть не лучше Луддона.

Тут Мадлен заметила, что все еще держит в руке кинжал. Быстро спрятав руку за спину, она нащупала дырку в подкладке плаща и сунула кинжал туда, моля Бога о том, чтобы подол одежды оказался достаточно прочным. Потом она громко крикнула, указывая на слуг:

— Все эти добрые люди пытались защитить меня от моего брата, и я умру, если вы попытаетесь причинить им зло! Выбор за вами!

Дункан ответил с презрением:

— Я не такой, как твой брат, Мадлен. Я не преследую слабых. Ступай, старик, никто не тронет тебя. И можешь взять с собой остальных.

Слуг не надо было долго уговаривать — они тут же бросились к воротам. Оценив благородство Векстона, Мадлен произнесла:

— А теперь, барон, я попрошу вас еще об одном. Пожалуйста, убейте меня прямо сейчас. Я знаю, что просить об этом — значит проявить трусость, но, поверьте, ждать смерти невыносимо. Делайте то, что вы должны сделать.

Мадлен ничуть не сомневалась в том, что Дункан собирался убить ее. Сам барон был поражен ее словами — он в жизни не встречал столь удивительной женщины.

— Я не собираюсь убивать тебя, Мадлен, — ответил Векстон, отворачиваясь от нее.

Девушка вздохнула с облегчением. Вероятно, барон говорил правду. У него был такой удивленный вид, когда она обратилась к нему со своей просьбой…

Впервые в жизни Мадлен оказалась победительницей. Она спасла Дункану жизнь и благодаря этому будет жить сама…

Битва закончилась. Лошадей выпустили из конюшни и выгнали за ворота вслед за слугами за несколько секунд до того, как пламя охватило деревянные постройки.

Как ни странно, Мадлен ничуть не жалела замка Луддона. Этот дом никогда не принадлежал ей. У нее не сохранилось счастливых воспоминаний о нем.

Нет, поступок барона не возмутил Мадлен. Наверное, ее братец заслужил отмщения за свои грехи. Этой холодной темной ночью правосудие наконец восторжествовало, и свершил его варвар в одежде рыцаря. Его не испугало даже то, что Луддон имел могущественного друга — самого короля Англии.

Но чем же Луддон так насолил барону Векстону? Почему тот решил жестоко ему отомстить? И какую цену сам Дункан заплатит за свое деяние? Потребует ли Вильгельм II, чтобы Дункан жизнью заплатил за нападение на замок Луддона? Вероятно, король не откажет Луддону, если тот запросит за разрушенный замок именно такую цену. Поговаривали, что Луддон имел на короля большое влияние. Мадлен даже слышала, что они были весьма своеобразными друзьями. И лишь на прошлой неделе узнала, чту подразумевают такие сплетни. Об этом ей рассказала Марта, невенчанная жена конюха. Похоже, Марте доставляло огромное удовольствие рассказывать о подобной «дружбе», тем более что перед этим она выпила изрядное количество эля.

Мадлен не поверила ей. Залившись краской, она заявила Марте, что во всех ее россказнях нет и слова правды. Девушка уверяла, что Луддон не женится лишь по той причине, что дама его сердца умерла. Марта от души хохотала над подобным объяснением, но все же заставила хозяйку прислушаться к своим словам.

До того памятного вечера Мадлен и представления не имела, что мужчины могут вступать друг с другом в интимные отношения. Но когда узнала, что, по слухам, ее брат сожительствует с самим королем Англии, это показалось ей отвратительным. Она почувствовала себя до того мерзко, что оттолкнула тарелку с едой, вызвав этим очередной взрыв веселья Марты.

— Сожгите церковь! — донесся до Мадлен сквозь царивший вокруг шум приказ Векстона, возвращая девушку от ее размышлений к настоящему. Подобрав юбки, она бросилась к церкви в надежде спасти находившиеся там свои скудные пожитки, прежде чем приказ барона будет выполнен. Казалось, никто не обратил на нее внимания.

Дункан перехватил девушку как раз в тот момент, когда она подбежала к боковой двери. Не успела Мадлен и глазом моргнуть, как он поймал ее, прижав обеими руками к стене.

— Тебе нигде от меня не спрятаться, Мадлен. — Его голос звучал очень тихо, даже устало.

— Я ни от кого не прячусь, — сдерживая гнев, промолвила Мадлен.

— Стало быть, ты хочешь сгореть вместе с церковью? Или решила сбежать тем самым потайным ходом, о котором говорила мне?

— Ни то, ни другое, — заявила девушка. — В церкви — все мои вещи. И я бежала туда, чтобы забрать их, ведь они понадобятся мне в дороге.

Дункан ничего не ответил Мадлен, и та захотела объяснить ему все еще раз, но под пристальным взглядом барона никак не могла собраться с мыслями.

— Я… я же не прошу у вас коня. Я просто хочу взять вещи, которые спрятала за алтарем.

— Не просишь? — шепотом переспросил Векстон.

Мадлен не знала, как отвечать на его вопрос и на улыбку, которой он наградил ее.

— Ты вправду хочешь, чтобы я поверил, будто твоим жилищем была церковь?

Ах, как хотелось Мадлен сказать ему, что ей наплевать на то, чему он верит, а чему нет! Но… Она была трусихой! Впрочем, на сей раз умение скрывать свои чувства сослужило ей хорошую службу. Она спокойно смотрела на Векстона, ничем не показывая своего гнева. Господи, ей даже удалось пожать плечами!

Однако от внимания Дункана не укрылись сердитые искорки, загоревшиеся в ее голубых глазах. Но они так не вязались со спокойным выражением ее лица и так быстро погасли, что барон заметил их лишь потому, что уж очень внимательно наблюдал за девушкой. Да-а, ничего не скажешь, она умела держать себя в руках!

— Так ответь же мне наконец, Мадлен! Ты хочешь заставить меня поверить, что ты жила в церкви?