Великолепие чести - Джулия Гарвуд

Крепко обняв свою пленницу, барон привлек ее к себе.

— А я обещаю, Мадлен, что обязательно повторится.

Эти слова прозвучали как клятва.

Глава 4

В человеке, имевшем и потерявшем честь, — источник зла.

Барон Луддон был всего в полудне езды от того места, где Дункан и его воины разбили лагерь. Удача сопутствовала Луддону — светила полная, яркая луна, и он мог не делать привала на ночь. У него было столько же воинов, сколько и у Векстона, и ни один из них не пожаловался на неожиданную перемену в планах своего господина.

Сообщение о содеянном Дунканом принес полусумасшедший слуга. Вернувшись к себе, Луддон и его люди увидели, что за «подарок» приготовил им барон Векстон. Луддон и его воины лицезрели изуродованные трупы воинов, оставленных охранять владения их господина. Ярость и жажда мщения объединили всех, и каждый из них поклялся сделать все, чтобы убить Дункана.

Эти люди забыли о своем вероломстве по отношению к барону Векстону и теперь думали только об отмщении.

Луддон решил преследовать Дункана немедля. У него были на это веские причины. Во-первых, существовала опасность, что раскроется его план погубить Дункана не в открытом бою, а нечестным путем, и тогда он рискует стать посмешищем всего двора, его назовут трусом. Дункан, несомненно, сообщит обо всем Вильгельму II, и король, несмотря на расположение к Луддону, позволит противникам биться насмерть, чтобы положить конец тому, что он сам считает обычным расхождением во мнениях. Король, прозванный Руфусом — что на латинском означает «красный» — за слишком яркий цвет лица и несдержанный нрав, будет раздражен нелепой ссорой обоих аристократов.

Кроме того, Луддон знал, что проиграет Дункану, окажись они один на один на поле битвы. Барон Векстон был непревзойденным воином и много раз демонстрировал свой талант. Можно не сомневаться, что Дункан убьет Луддона, лишь только представится такой шанс.

Сам Луддон тоже обладал некоторыми способностями, но совсем иными, нежели Векстон. Луддон был влиятельным человеком; с его мнением считались при дворе. Он был своего рода личным секретарем монарха, хотя не умел ни читать, ни писать, оставляя это занятие двум придворным священникам. Когда королю предстояло принимать своих подданных, явившихся на аудиенцию, Луддон должен был определять важность дела и соответственно необходимость встречи с королем. В этом качестве Луддон был незаменим и всемогущ и, надо признать, прекрасно справлялся со своим делом, умело манипулируя людьми. Он внушал почтительный страх менее знатным господам, чем он сам, которые охотно платили за возможность встретиться с королем. Луддон помогал им, а его кошелек наполнялся золотом.

Но если теперь станет известно, что Луддон пытался убить Дункана, он может потерять все.

Брат Мадлен считался красивым мужчиной. У него были роскошные светлые волосы в легких завитках, глаза цвета ореха отливали золотом, губы казались изваянными резцом скульптора. Он был высок и строен, хоть и несколько сухощав. Когда Луддон улыбался, придворные дамы чуть не падали от восторга в обморок. У сестер Луддона — Клариссы и Сары — были такие же прекрасные волосы и точно такие же глаза. Сестры были не менее привлекательны, чем их брат, и многие кавалеры старались добиться их расположения.

Луддон был самым выгодным женихом Англии и мог выбрать любую женщину, какую пожелает. Но любая была ему не нужна. Он хотел Мадлен. Его сводная сестра и была второй причиной ненависти к Дункану. Мадлен вернулась домой всего два месяца назад. Совершенно забыв о ней, Луддон был поражен, увидев, как изменилась девушка. В детстве она казалась ему почти уродливым ребенком. Огромные голубые глаза занимали чуть ли не половину лица. Пухлая нижняя губа капризно кривилась; девочка была до того худой, что это заставляло думать о какой-то болезни… И до чего неловка, неуклюжа! Ее длинные, костлявые ноги постоянно заплетались; когда она пыталась сделать реверанс, то почти всегда спотыкалась.

В то время и подумать было нельзя, что Мадлен станет так похожа на свою покойную мать. Из неуклюжей девчонки она превратилась в такую красавицу, что затмила даже своих сводных сестер. Гадкая гусеница превратилась в роскошную бабочку. Друзья Луддона почти лишались дара речи, когда видели ее. Моркар, доверенный человек Луддона, сулил ему горы золота за руку Мадлен.

Однако Луддон не был уверен в том, что вообще согласится отдать Мадлен другому мужчине. Впервые спустя долгие годы увидев ее, он почувствовал возбуждение, а ведь до этого женщины никогда не волновали его. Исключением была лишь мать Мадлен. Ах, Рэчел, его любовь! Это из-за нее он смотреть не мог на других женщин. Но теперь у него не было Рэчел — его страсть разлучила их. Луддон надеялся, что со смертью мачехи его одержимость ею пройдет, но оказалось, что одержимость была жива, имя ей было Мадлен. Сводная сестра была его последней возможностью доказать, что он мужчина.

Луддон мучился. В нем спорили страсть и жадность. Ему хотелось получить Мадлен для себя, но хотелось и положить в карман то золото, что предлагали за нее. Впрочем, он не терял надежды, что при известной изворотливости получит и то, и другое.

Проснувшись, Мадлен обнаружила, что лежит в довольно нелепой позе. Дункан был снизу. Ее щека покоилась на его твердом и плоском животе, их ноги переплелись, а руки она держала между его ног.

Еще не очнувшись ото сна, она не сразу поняла, где были ее руки. Господи, ее пальцы прижимались к самой интимной части его тела!

Глаза девушки сразу открылись. Она едва дышала от страха.

«Пусть он спит, пусть он спит», — молила Мадлен Бога, тихонько высвобождая руки.

— Наконец-то ты проснулась.

Дункан понял, что Мадлен испугана, потому что она мгновенно отпрянула, умудрившись при этом ударить его по наиболее чувствительному месту. Векстон застонал от боли. Господи, еще немного, и она сделает его евнухом!

Мадлен откатилась в сторону, не осмеливаясь глядеть на барона. Конечно, надо бы извиниться за то, что она нечаянно ударила его, но тогда он поймет, что Мадлен знала, где держала свои руки во сне.

Дункан был таким хмурым, что ему было не до ее извинений, и она решила не беспокоиться.

Вид у Векстона был свирепый. Темная щетина, покрывшая за ночь его лицо, делала его еще более похожим на волка, и он так смотрел на Мадлен, что она начала нервничать. Его руки все еще лежали на ее спине. И тут девушка вспомнила, как он согревал ее ночью. Да он запросто мог овладеть ею! Мадлен понимала, что пытается избавиться от страха перед Векстоном, но вынуждена была признать, что Дункан пугал ее совсем не так, как Луддон.