Убийство в Верховном суде - Маргарет Трумен

— Богатая у него квартира. И изумительный подбор видеокассет.

Плам рассмеялся.

— Да, у него есть занятные ленты.

— Вот эта, например? — Теллер вытащил из батареи кассет «Я и Синди. Апрель» и протянул ее Пламу.

— А что в ней особенного? Мы с ним любили иногда подурачиться.

— И в процессе веселья, надо понимать, снимали себя на пленку?

— А что тут такого?

Теллер взял из рук Плама кассету, вернул ее на стеллаж.

— Спальня больше похожа на видеобар, — добавил он.

— Кларенса она вполне устраивала.

Теллер покачал головой, перейдя гостиную, подошел к дивану, взбил диванную подушку и сел на него.

— Говоря откровенно, мистер Плам, я начинаю думать, что жизнь прошла стороной.

— В смысле?

— А в том смысле, что ваш образ жизни, привычки, все эти штучки-дрючки кажутся мне бессмысленными.

— Так и должно быть. Разрыв поколений. Другие времена, другие нравы.

— Мне об этом рассказывать не надо, — он закурил. — У самого две дочери, с виду вполне нормальные, а откроют рот — сплошная китайская грамота. Ну хорошо, раз уж вы все равно здесь, попробуйте охарактеризовать Кларенса Сазерленда.

— Вас интересует что-то конкретное? — Плам уселся на стул у двери, закинув ногу на ногу.

— Наоборот, самая общая характеристика. В общем, что хотите, то и расскажите. Ну, например, его любимое занятие?

— Вы же видели квартиру.

— А кроме этого?

— А кроме этого ничего, никаких других интересов.

— Как же так, ведь наверняка у него было хобби, возможно даже, не одно. Чем-то ведь он обязательно интересовался, помимо беготни за юбками? Где он любил бывать?

— В самых разнообразных местах.

— Вы посещали вместе эти разнообразные места. Кстати, вы были его собутыльником?

— Кларенс не пил, разве что бокал вина, да и то нечасто.

— Наркотики?

— Определенно нет.

— А у него в квартире хранился солидный запас.

— Мне об этом ничего не известно.

— Жаль. Потому что у меня в таком случае был бы дополнительный повод исключить вас из списка подозреваемых. — Если Плам этому поверит, то он, Теллер, поверит во Второе пришествие. А чем черт не шутит, вдруг мистер Плам и сам…

Плам изобразил удивление:

— Ах, вот как! То есть вы спрашиваете, употреблял ли Кларенс наркотики? Нет, пожалуй, разве что слабые, но кто их сейчас не пробовал?

— Какие конкретно? Марихуану?

— Да.

— Кокаин?

— Периодически. Зато вы пьете спиртное. Вот вам снова проблема отцов и детей.

— Обсуждать ее с вами у меня нет никакого желания, — отрезал Теллер.

— Нет и не надо. Что еще вы хотели бы узнать от меня о Кларенсе?

— Назовите других его близких знакомых. С кем еще он шатался по злачным местам?

— Я с ним по злачным местам не шатался, лейтенант.

— Называйте это как вам угодно.

— У Кларенса было много приятелей. Несмотря на престиж семейства Сазерлендов, он общался с самыми разными людьми. Временами ему доставляло удовольствие окунаться в жизнь социальных низов. Поэтому он не брезговал знакомством со странными типами.

— Назовите хотя бы некоторых из них.

— По фамилиям?

— Если знаете, то по фамилиям.

— Фамилий я не запомнил. Иных он приглашал к нам, с другими встречался в барах, третьим…

— Мужчины, женщины?

— В основном женщины.

— В основном? Значит, он все-таки…

— Бисексуал? Нет. Кларенс был нормальным человеком.

— Но не без причуд?

— Это как посмотреть. С моей точки зрения, лейтенант, он был, повторяю, нормальным, здоровым мужчиной, который брал от жизни что мог, до того как остепениться.

— У него была постоянная девушка? С которой он встречался бы регулярно? Иными словами, не был ли ваш приятель Кларенс Сазерленд, извините за выражение, влюблен в женщину?

— Мне такая неизвестна.

— А не знаете ли вы часом женщины, у которой могло бы возникнуть желание его застрелить?

— Нет.

— Тогда, может быть, вам знакома женщина, любившая Кларенса Сазерленда?

— О да, и не одна. Обаяния у него было море.

— Назовите хотя бы одну из них.

— Лори Роулс.

— Из Верховного суда?

— Точно. Она доводила его до бешенства своими преследованиями: то звонила в неурочные часы, то вообще заявлялась, когда у него была другая, и закатывала скандал. Трудный случай: она ему подыгрывала, но в душе хотела лишь одного — наплодить выводок детей и печь ему яблочный пирог по выходным.

— Судя по описанию, очень милая девушка.

— Как для кого.

— Насколько я понимаю, не для Кларенса.

— Вы верно поняли мои слова. Если помните, я…

— Что еще вы можете мне сообщить?

— Да ничего существенного. Время от времени он встречался с женщинами постарше. Такова современная тенденция: женщину в возрасте тянет к молодому мужчине. От общения с ним она сама молодеет.

— Я бы считал наоборот: острее чувствует свой возраст.

— Вот видите, а жизнь подсказывает свое. Так или иначе, он периодически встречался с женщинами постарше.

— Фамилии?

— Извините, не знаком ни с одной из них.

Теллер встал, еще раз окинул взглядом комнату.

— Вопросов больше нет, мистер Плам. Благодарю за потраченное время и за беседу. Очень, очень поучительно.

— Не стоит благодарности. Так вы скажете своим людям у входа, чтобы меня пропускали?

— Обязательно. Кстати, среди них нет громил. Они — сотрудники полиции, исполняющие свои служебные обязанности.

— Не обижайтесь, лейтенант, просто так говорится.

— Да я не в обиде, чего там. А вот где вы провели ту ночь, когда убили Кларенса?

— В постели.

— Один?

— Нет, конечно.

— С женщиной в летах. Извините…

— Не знаю, возраст не спрашивал.

— А как звали, помните?

— Вроде… честно говоря… как будто… а вам это очень нужно?

— Да нет, если вам не нужно, то нам тем более. Еще раз спасибо.

Теллер задержался в управлении до семи, потом поехал домой. По приезде сунул в духовку замороженный ужин, поставил пластинку «Смерть розы», и когда из колонок полилась мелодия вальса, прошелся в танце по комнате с воображаемой партнершей, которой, конечно же, была Сюзанна Пиншер: «Вы сегодня обворожительны, дорогая». В ответ она посмотрела ему в глаза: «Из всех встретившихся мне в жизни мужчин, вы — самый обаятельный и неотразимый…»

В этот момент его кошка Бист, вспугнутая посторонними звуками, сиганула с дивана на стол, но не рассчитала и приземлилась прямо на вертящийся диск. Зарываясь в пластмассовую поверхность диска, поползла поперек бороздок игла, отчего комната наполнилась какофонией скрежетов и скрипов.

— Брысь! — завопил Теллер на кошку, которая, прошмыгнув у него под рукой, скрылась под стулом. Теллер сходил на кухню, принес из холодильника бутылку джина, налил себе порцию и, усевшись в кресло-качалку, обратился с тостом к пустому пространству в центре комнаты. «Не знаю, где вы сейчас и с кем, но за вас, мисс Пиншер. Не знаю, что ты за человек, но да будет земля тебе пухом, Кларенс Сазерленд!» Он ополовинил стакан и, уже ни к кому не обращаясь, добавил: «Отцы и дети, тоже мне проблема!»

Глава 7

Утро субботнего дня выдалось ясное, прозрачной и холодное. Сюзанна поднялась раньше обычного, после двадцатиминутной зарядки приняла горячий душ, поставив на максимум напор струй в регулируемой душевой головке. Потом надела темно-красный свитер-гольф, поверх него — просторный шерстяной костюм спортивного покроя, натянула сапоги. Она вывела из гаража машину, взглянула на часы: времени до условленной встречи с судьей Чайлдсом оставалось вдоволь, поэтому она забежала в соседнюю закусочную, где за кофе с ломтиком мускатной дыни просмотрела сегодняшний номер «Вашингтон пост».

Еще через полчаса, завидев указатель: «В аэропорт „Нэшнл“», она свернула с Мемориального шоссе Джорджа Вашингтона и не сразу, но нашла дорогу в тот сектор аэродромного комплекса, где стояли частные самолеты.

Послужной список Моргана Чайлдса в авиации был досконально известен через прессу и телевидение миллионам его сограждан. Сюзанна, прежде чем встретиться с ним, добросовестно проштудировала репортажи и отчеты, создавшие ему эту всенародную известность. Никто другой из девяти членов Верховного суда не пользовался такой популярностью, как Чайлдс. И было за что: в разгар корейской войны Чайлдс, в те годы летчик-истребитель, воздушный ас, был сбит за линией фронта, захвачен в плен, откуда бежал после полугода пребывания в лагере для военнопленных. Драматические описания плена, побега и последующих мытарств, неустрашимость и стойкость Чайлдса сделали его героем средств массовой информации и с их помощью — огромного числа соотечественников. Его портрет поместил на обложке журнал «Тайм». Съемочные группы телевидения следовали за Чайлдсом по всей Корее, отправляя на родину живые, зримые изображения кумира в различных эпизодах войны. И вот он вернулся домой, увешанный наградами, любимый и обожаемый, в большом спросе как оратор и участник телевизионных шоу-дебатов. Со временем, однако, восхищение поулеглось, шум вокруг него поутих и Чайлдс заново начал строить жизнь, сначала рядовым адвокатом, потом членом окружного суда и, наконец, дошел до высшей судебной инстанции отечества, став самым молодым членом Верховного суда за всю его многолетнюю историю.